Иоанн, король Англии. Самый коварный монарх средневековой Европы - Джон Эплби

Иоанн с большой неохотой последовал этому мудрому совету. Вильгельм д’Альбини и большинство рыцарей были отправлены в замок Корф, некоторые попали в замок Ноттингем, а остальные — в другие королевские тюрьмы. Король отдал солдат — кроме арбалетчиков — своим солдатам, как призы, за которые можно получить выкуп, но арбалетчиков, ответственных за гибель многих его людей, приказал повесить.

Вскоре после падения Рочестера из Рима вернулись послы Иоанна, Томас Хардингтон и Джеффри Кроукомб, и доложили, что добились полного успеха. Иоанн получил от папы все, что хотел. Они рассказали, что, когда Стефан Лэнгтон предстал перед Иннокентием, он даже не пытался защититься от их обвинений в симпатиях и помощи баронам против короля, отказе в обнародовании церковных наказаний для баронов и невыполнении папских приказов. Он только попросил папу снять с него наказание временного отстранения от должности.

— Клянусь святым Петром, — ответствовал Иннокентий, — тебе не так просто будет получить прощение после того, как ты причинил столько вреда не только английскому королю и Англии, но и Римской церкви. Мы вместе с нашими братьями решим, как поступить с тобой.

Согласно вердикту Иннокентия, наказание оставалось в силе. Папа написал всем викарным епископа провинции Кентербери, что он ратифицировал отстранение Стефана Лэнгтона от должности, и приказал им не подчиняться архиепископу.

Каноники Йорка представили папе Симона Лэнгтона как избранного архиепископа Йорка и попросили его подтвердить избрание. Иннокентий напомнил им, что уже один раз отказался принять Симона. Он снова объявил выборы недействительными, а Симона Лэнгтона — нежелательной персоной для занятия епископской должности без особого разрешения Святого престола. Папа велел каноникам сразу приступить к другим выборам, пригрозив, что, если они не подчинятся, он даст им пастора сам. Каноники, получившие это право от капитула, выбрали Уолтера Грея, которого прежде отвергли как неграмотного. Этот недостаток, теперь заявили они, перевешивается чистотой его жизни, которую он вел с рождения и по сей день.

Когда они сообщили папе о своем новом выборе и его причинах, Иннокентий ответствовал: «Клянусь святым Петром, девственность — великое достоинство, и мы даем его вам», после чего даровал паллиум Уолтеру Грею. Новый архиепископ вернулся в Англию, задолжав Папской курии за свое избрание десять тысяч фунтов.

Теперь Иоанн разделил свои силы так, чтобы удержать баронов в Лондоне и одновременно защищать север страны от вторжений шотландцев. Он назначил Уильяма Лонгс ворда, Фалька де Брюте, Саварика де Молеона, Уильяма Брюера и Уолтера Бака командирами южных подразделений, а сам решил возглавить экспедицию на север.

Южные силы сразу приступили к работе, сея ужас везде, где появлялись. Констеблям Виндзора, Хартфорда и Беркхамстеда было дано поручение внимательно следить за Лондоном и не допускать снабжения баронов. Но движение по Темзе оставалось открытым, и город хорошо снабжался по воде. Уильям Лонгсворд и Фальк де Брюте заняли Эссекс, Хартфордшир, Мидлсекс, Кембриджшир и Хантингдоншир. Они капитально разорили эти графства — брали дань с городов, захватывали жителей в плен, жгли постройки, принадлежавшие баронам, вырубали сады — в общем, на скудость добычи они пожаловаться не могли. Фальк 2 декабря захватил Бедфорд-Касл, сеньор которого, Уильям де Бошан, был в Лондоне.

Иоанн прибыл в Сент-Олбанс 18 декабря и сразу приказал разослать во все церкви Англии папское письмо об отстранении Стефана Лэнгтона. После этого он направился на север, взяв с собой Вильгельма де Форса, графа Омаля, Джона Маршала, племянника графа Пембрука, Филиппа д’Альбини и некоторых командиров наемников и целую армию чужеземцев, арбалетчиков и всевозможных авантюристов. По пути в Нортгемптон он разорял страну, жег дома и амбары, уводил скот — иными словами, разбойничал и грабил. Хранители баронских замков в панике бежали, услышав о его приближении, и Иоанн заменял их своими людьми. Он подошел к Нортгемптону 21 декабря, а к Ноттингему — накануне Рождества. Рождество он отпраздновал в Ноттингеме, а оттуда выступил в Лэнджер, где у Вильгельма д’Альбини был замок, который он доверил своему сыну Николасу и отряду рыцарей.

Иоанн прислал к Николасу гонца, который передал, что, если замок не будет немедленно сдан, его отец, который содержался в замке Корф, больше никогда не получит пищи. Николас знал, что это не пустая угроза, и сразу сдался. Иоанн поручил замок двум наемникам из Пуату и продолжил путь на север.

Он прибыл в Йорк 5 января, в Дарем — 8-го, в Бервик — 14-го. Он провел в Бервике — самой северной точке своего маршрута — неделю, захватив замок. Уходя, он собственными руками поджег город, воскликнув: «Мы выкурим маленького рыжего лиса (Александра) из его логова!»

Армии Иоанна разоряли все на своем пути. Частично это было вызвано беспричинной жестокостью, но немаловажным было и то, что казна Иоанна опустела. И вместо того чтобы платить наемникам, он разрешал им брать любую добычу, которую они могли найти. Солдаты грабили дома и церкви без разбора и нередко прибегали к пыткам, чтобы узнать, где спрятаны ценности. Северная кампания оказалась настолько успешной, что лишь два замка осталось в руках баронов. Иоанн укомплектовывал замки своими людьми и иностранными гарнизонами, чтобы те довершили начатую им работу — уничтожение собственности мятежных баронов. Февраль он провел в Йоркшире и Линкольншире, захватывая замки баронов, поручая их, так же как и свои замки, опеке верных людей и укрепляя их оборону, чтобы «маленький рыжий лис» не мог прийти на юг на помощь баронам.

Пока Иоанн был занят на севере, часть его южных сил поддерживала блокаду Лондона на суше, а остальные вторглись на остров Или. Фальк де Брюте, которому Иоанн поручил замки Оксфорда, Нортгемптона, Бедфорда и Кембриджа, Уильям Лонгсворд и Саварик де Молеон со своими армиями разорили весь регион. Они разграбили собор и собрались его сжечь, но приор заплатил им девять марок и спас его. Они захватили пятнадцать рыцарей и потребовали за них выкуп.

В январе 1216 года пришли письма от папы, в которых поименно отлучались от церкви главари мятежных баронов и на город Лондон, их оплот, налагался интердикт. Наказание было обнародовано во всем королевстве и соблюдалось везде, кроме Лондона. Бароны и жители города убедили себя, что папу попросту ввели в заблуждение, и вспомнили теорию, которой раньше отдавал предпочтение Иоанн, что папа не имеет власти над мирскими делами. Они не считали себя обязанными соблюдать ни отлучение, ни интердикт. По всему городу велись богослужения и звонили колокола.

Пока Иоанн разорял север, а его наемники вели наблюдение за Лондоном, грабя окрестности, бароны оставались в городе. Они, «как беременные женщины», по наблюдению Роджера Вендоверского, думали только о еде и напитках. Они бездействовали, но король в это время не дремал, захватив всю баронскую собственность, все замки и города королевства, за исключением Лондона. Частично бездеятельность баронов была вызвана страхом, который возрастал день ото дня, по мере того как становился очевидным масштаб привлеченных Иоанном сил. Баронов и их сторонников было слишком мало, чтобы справиться с Иоанном и его крупными иностранными армиями. Однако главным образом их нерешительность объяснялась отсутствием лидера. Представляется, что самым способным лидером был Вильгельм д’Альбини, но он из-за трусости и некомпетентности баронов теперь был пленником в замке Корф.