1. Сарисса. В Хризолитовом круге - Хелена Руэлли

руки судорожно сжаты в кулаки, а губы безмолвно шевелятся. Она переползла поближе к нему и прислушалась.

Сильно напрягать слух ей не пришлось, потому что этот шёпот становился все громче, пока не перешел в крик. Торментир выкрикивал слова на каком-то не известном Эйлин языке, грубом и гортанном. Больше всего это напоминало немецкие ругательства, хотя ими и не являлось.

Мелис и Нелли вскочили, ничего не понимая спросонок. Зато Лидброт сразу понял, что происходит. Он отправил Мелиса и Нелл в фургон. Нелли уносила клетку с беспокойно метавшимся флайлизом. Молодые люди получили строгий приказ: не выходить наружу, пока их не позовут.

Эйлин в целях безопасности потихоньку извлекла волшебную палочку Торментира и отдала её подошедшему Лидброту.

— Боюсь, его разумом кто-то овладевает, — обеспокоенно произнёс он.

— Что за слова он говорит?

Лидброт только пожал плечами.

— Эйлин, будьте осторожны. Солус может стать опасным для окружающих. Если кто-то и сможет ему помочь, то, думаю, это только вы.

Она только вздохнула:

— Тогда отойдите подальше и вы, Ильманус. Кристаллы, что нашла Нелл, я оставлю у себя. Чуть что — буду звать вас на помощь.

Лидброт печально покивал кривоватым носом и отправился к Мелису с Нелл. Из уютного и безопасного фургона они втроём наблюдали, как Эйлин старается утихомирить раненого мага.

Торментир продолжал выкрикивать бессвязные и непонятные слова, метался, нашаривая что-то вокруг себя руками. «Ищет волшебную палочку», — догадалась Эйлин и порадовалась, что убрала её подальше.

Раны на груди приняли странный вид, покрываясь тёмной стекловидной массой. Эта масса твердела, окутывая грудь Торментира прочным панцирем. У Эйлин сложилось впечатление, что он произносит заклинания, которые ускоряют этот процесс. И колдунья поняла, что Солус до утра не дотянет. Надо остановить изменения! Немедленно!

Случайно она наткнулась рукой на кристаллы со Скалы Теней. И Эйлин, отбросив сомнения, приложила оба тёплых светящихся кристалла на остекленевшую рану…

Боль пришла ниоткуда и отовсюду, грозя раздавить её. Ей просто нужно подчиниться. Подчиниться и служить вечно. Перед её затуманенным взором вставала высокая тёмная фигура. Слова, которые выкрикивал человек рядом, стали близки и понятны. Служить… Она будет служить до скончания времён… За ослушание — боль, оглушающая, ослепляющая…

На мгновение взгляд Эйлин смог сфокусироваться на лице дочери. Бледное, с расширенными от ужаса глазами.

— Играй, Нелли! Играй! — Эйлин показалось, что она кричит во весь голос, но на самом деле Нелли услышала лишь хрипение.

Мелис рядом с ней замер. Лицо его стало странно пустым и бессмысленным. Он выбрался из фургона и двинулся с Торментиру, подчиняясь чужой воле. Губы Мелиса тоже шевелились, будто повторяя те слова, которые выкрикивал волшебник. Мелиса никто не задерживал, потому что Нелли и Лидброт были поглощены тем, чтобы оказать хоть какую-нибудь помощь. Юноша шёл, как во сне, и остановился за спиной Эйлин.

К счастью, Нелли мгновенно догадалась, что ей следует сделать. Без промедления она выхватила скрипку. И звуки музыки рассеяли дьявольское наваждение. В глазах Эйлин прояснилось, боль утихла. Видения исчезли. Желание служить — также. Она заметила, что Торментир тоже немного успокоился. Стекловидная масса поверх раны стала таять под действием тепла кристаллов.

На подмогу ей уже спешил Лидброт, держа в руках какой-то пузырёк и губку.

— Обтирайте его вот этим, — он протянул Эйлин склянку и губку.

— Минуту, — и Эйлин подняла руки над телом Торментира.

Таяние обсидиана ускорилось. Благодаря стараниям Эйлин обсидиан исчезал, словно растворялся в воздухе. Камни по-прежнему лежали поверх ран, лучась и сияя.

Когда исчезли последние следы стекловидной массы, Эйлин рискнула снять камни с груди Торментира. Она стала обтирать его тем снадобьем, что подал ей Лидброт. Торментир слабо застонал и приоткрыл глаза.

— Лежи, лежи тихо, — приговаривала Эйлин.

Торментир кивнул и еле слышно шепнул:

— Спасибо… Эйми.

От неожиданности Эйлин выронила губку. Губы её задрожали. Но она взяла себя в руки и продолжала обтирать раны.

«Не знаю, что это за раствор, но раны выглядят значительно лучше. Хотя я хотела бы сейчас его просто добить. Чтобы ни он, ни я не мучились. Да кто, чёрт возьми, эта Эйми?», — мысли Эйлин лихорадочно перескакивали с одного на другое. Ей было обидно до слёз. То, что она сочла обидой, невыносимо жгло её изнутри.

— Госпожа Эйлин, — услышала она тихий голос.

Обернувшись, она увидела, что Мелис сидит на траве неподалёку от них с Торментиром.

— Что ты здесь делаешь? — резко спросила Эйлин. — Ты должен находиться в повозке!

Мелис продолжал пристально смотреть на неё.

— Не расстраивайтесь, госпожа Эйлин, — продолжил он, будто не слыша её слов. — Он сейчас не в себе.

— Я это вижу, Мелис, но ты должен вернуться в фургон, — уже мягче продолжила Эйлин. — Заодно принесёшь воды. И не болтай там лишнего! — крикнула она уже ему вдогонку.

Глава 87. Раненый приходит в себя

Рассвет принёс облегчение и успокоение всем. Торментир всё ещё лежал без движения, но дыхание его выровнялось, на лицо стали возвращаться краски. Эйлин разрешила всем выбраться из фургона на волю.

— Вы думаете, это уже безопасно? — спросил её Лидброт.

— Думаю, да, — ответила Эйлин, осунувшаяся и побледневшая после битвы за меч и бессонной ночи. — Я осмотрела его раны, они приняли обычный вид. Даже кристаллы я уже сняла. Да, Ильманус, я уверена, — он снова будет с нами. Но волшебную палочку ему пока не отдавайте.

Мелис и Нелли уже крутились возле огня, выпустили зачем-то ящера и дружно наливали воду в походный котелок.

— Ильманус, — снова обратилась к Лидброту колдунья. — Мне кажется, то, что ранило Солуса, имело целью подчинить нас себе. Понимаете, когда он говорил на неизвестном языке, мне показалось, что он читает заклинания. А сам он словно уходил вдаль, что ли, а его место заступала какая-то фигура, высокая, тёмная, безликая. Она требовала подчиниться и служить ей вечно…

Лидброт остановил Эйлин и сказал:

— А вы видели, что было в тот момент с Мелисом?

Эйлин отрицательно качнула головой. Её тогда скрутило от боли, и она ничего не могла видеть.

— Мальчик был зачарован этими заклинаниями. Он вначале замер, а потом стал двигаться в вашу сторону.

— То-то я удивилась, отчего он сидит возле нас, когда должен быть в повозке!

— Он мог что-нибудь услышать, что именно говорил Солус? — Лидброт пристально взглянул на Эйлин.