Дикарь - Александр Васильевич Коротков

Нимфа улыбнулась:

— Ты можешь звать меня Талия. Отправиться в царство Плутона — плохая идея, Освободитель. Простые смертные могут туда войти, но вот обратно бог смерти так просто не отпускает. Жрец, скорее всего, останется там навсегда.

Несмотря на ее слова, я отчего-то сильно сомневался, что этот скользкий гад сунулся бы в царство мертвых, не зная, как оттуда выбраться.

— И все таки…Талия. Как туда можно попасть?

— Ты все таки решил испытать судьбу. Что ж, для перехода тебе нужен будет Темный кристалл. Чтобы его создать, возьми обычный кристалл пути и окропи его кровью в момент смертельной агонии своей жертвы. Кристалл впитает энергию перехода души и станет способен перенести тебя в царство Плутона. А теперь тебе пора бежать, смертный. Я желаю тебе удачи.

Как и в прошлый раз, Талия потеряла форму и потоком воды упала на землю. Бежать? От кого или от чего? Впрочем, тут мне пока делать нечего, так что последую-ка я ее совету.

Быстрым шагом мы преодолели сад и половину атриума. И тут это произошло.

Болтающаяся на одной петле входная дверь с грохотом упала на мрамор пола и в зал стали вбегать вооруженные люди с обнаженными клинками. Блестящие "мускульные" кирасы, гребни на шлемах, ростовые щиты, пурпурные туники и тридцатый уровень у каждого. Преторианцы!

Отборные воины, коих набилось в зал человек двадцать, быстро окружили нас, лишив возможности к бегству. Лишь Вил-Лар успел среагировать, ушел в инвиз и избежал пленения. Хотя мне это мало чем поможет. Ни я, ни Обеликс ничего не сможем противопоставить даже одному из них.

Тем временем гвардия обступила нас плотным кольцом, угрожая оружием, но не нападая. Я показал толстяку, чтобы не дергался и сам постарался держать руки на виду. Если не убили сразу, возможно, получится выпутаться.

Пара воинов передо мной сделали шаг назад и в сторону. В этот импровизированный коридор шагнул высокий человек с носом, напоминающим клюв орла, ранней лысиной и широко расставленными глазами. На типичной римской физиономии застыло высокомерно-брезгливое выражение. Он тоже был одет в доспех, но гораздо более богатый. Позолоченная кираса с узором в виде лавровых ветвей, пурпурный плащ и белоснежный шарф с золотыми кистями.

Я мог бы долго гадать, что это за перец, если бы не системная надпись "Гней Ливий Мерит, первый консул Римской республики". Зачем не последний человек Рима лично явился на поиски преступников, для меня осталось загадкой. Либо это совпадение, либо он изначально собирался сюда и так "удачно" наткнулся на нас.

— Разоружить.

Два преторианца бросились выполнять приказ, не забыв при этом заглянуть в вещмешки.

— Варвары, властью, данной мне Сенатом, вы обвиняетесь в осквернении храма Минервы, во вторжении во владения сенатора Клавдия Руфуса Клета, умерщвлении его охраны, а также в убийстве уважаемого жреца Мамкиного Нагибатора. Вас доставят в Рим, где публично колесуют.

Затем подошел ближе, нисколько не опасаясь атаки. Еще бы. Оружия у нас нет, а консул уровнем не обижен.

— Будь моя воля, и вы бы сдохли прямо здесь, грязные черви. Из за вас я лишился отличного шанса упрочить свое влияние. Но о вашем существовании каким-то образом пронюхали жирные гуси в Сенате. И требуют показательного суда. Так что наслаждайтесь последними часами жизни. Если сможете.

Меня бросило в холодный пот. С тоской посмотрев по сторонам, я подумал, а не броситься ли мне на преторианцев или на самого консула. Тогда, возможно, смерть получится быстрой, от меча. Это всяко лучше, чем долго подыхать в мучениях с переломанными костями. Однако не смог заставить себя это сделать. Возможно, уже через пару дней я пожалею о своем малодушии.

Оставалась только одна надежда — Вил-Лар и Розмари остались на свободе. Может, что-нибудь придумают…

Годен на потеху публике

Зверски болело все тело. Где-то ноющая, а где-то подобная кинжальным уколам боль гуляла по рукам, ногам, ребрам, голове и шее. Другой, возможно, задумался бы, какая может быть боль внутри игрового пространства. Но меня подобные вопросы сейчас не особо занимали.

В тот день, когда нас прижали, меня и Обеликса привели к зданию Сената. Как оказалось, величественное и пафосное внешне, оно изобиловало сырыми одиночными камерами в подвале для содержания преступников, чью судьбу должно решить сборище самых влиятельных людей Рима.

Прошло уже пять дней. В первую ночь меня уволокли в подвальное помещение, которое, судя по инструментарию, ничем иным, кроме пыточной, быть не могло. К счастью, ни раскаленных щипцов, ни прочих радостей жизни ко мне применять не стали. Зато руками и рогами работали знатно. Первый Консул, чтоб его кони дрючили, при первой экзекуции присутствовал сам, с плохо скрываемым удовлетворением наблюдая, как я сплевываю кровь вперемешку со слюнями и соплями.

Потом меня в полуобморочном состоянии притащили в камеру и, особо не миндальничая, бросили но воняющую нечистотами соломенную подстилку. Как закрылась жутко скрипящая дверь, я уже не запомнил — провалился в глубокий тяжелый сон.

Спустя некоторое время явился жрец Эскулапа, вырвав меня из лап забытья. Низенький немолодой мужчина с почти полностью седыми вьющимися волосами и весьма заметным пузиком, не проронив ни слова, воззвал к своему богу и срастил мне сломанные ребра, пальцы, убрал синяки и гематомы, вернув здоровье почти до максимального значения. Я обрадовался, решив, что побои позади, но зашедшие вечером в камеру костоломы быстро доказали, что я жестоко ошибся.

С тех пор все повторялось каждую ночь. Ночью мне портили шкуру, а днем восстанавливали. Только чтобы следующей ночью испортить снова. Консул оказался злопамятным ублюдком. И если воля Сената запрещала меня убить без суда, то про "покалечить" не было сказано ни слова. В какой-то момент на меня нашло что-то вроде отупения и я перестал с содроганием ждать очередной ночи. Ну придут, ну отмудохают снова до предсмертного состояния… Если дело дойдет до колесования — ночные визиты мордоворотов консула покажутся мне оздоровительным мануальным массажем.

Поэтому, когда очередной ночью в камеру вновь вошли два хорошо знакомых мне мучителя, я даже не повернулся в их сторону и лишь тихонько вздрогнул от пробудительного пинка по ребрам. Но все же подметил, то пинок не отличался особой силой. По сравнению с прошлыми ночами — почти нежный. Решили растянуть удовольствие?

— Вставай, гнида голожопая! Тебя хочет видеть Сенат и нам приказано доставить тебя в любом состоянии. Сам пойдешь или тебе помочь?

Примерно представляя, в чем будет заключаться помощь, я, морщась, встал.

* * *

Эн-Зан Тарур с некоторым недоумением смотрел на статистику посещений