Мед и яд любви - Юрий Рюриков

Вполне возможно, что ее тяга к чтению и раздумьям — это веточки от более развитой психики, более сложной души, и у нее просто не оказалось перекидных мостиков к душе менее развитой. А к этому несхождению добавилась и неверность мужа, которую жена не может простить — и тем самым отдаляет себя от мужа.

Несходство темпераментов может не мешать — или не очень мешать — хорошим отношениям, если у людей есть душевная близость. Потому что состояние души гораздо сильнее движет совместимостью, чем темперамент. А темперамент меланхолика — чуть позже мы увидим это — может не только не мешать, а даже помогать ему уживаться с сангвиником. Но при одном условии — если меланхолик обуздает свое чувство неполноценности, не даст ему править собой. Впрочем, это касается и всех нас, потому что чувство неполноценности бывает у людей всех темпераментов.

«Жена часто говорит, особенно в ссорах: не верю, что ты меня любишь, ты меня считаешь глупой. А я ее люблю, и не то что считать глупой, наоборот, часто хвалю за догадливость. Но когда она упирается в неумной позиции, говорю, что это неумно.

Самое странное, что это именно она говорит о себе хуже, чем она есть, а я спорю с ней, говорю, что она лучше. У нее часто проявляется неверие в себя и самобичевание, а так как у нее колючий характер, она обращает его против себя и сама колет себя своими колючками.

Ей не нравится, когда я не соглашаюсь с ней, особенно в воспитании. Наши дети уже школьники, а она ходит за ними как за маленькими. Я ей говорю, что, когда она не дает им делать домашние дела, она растит в них лень и эгоизм, а она обижается и говорит, что я ее считаю глупой.

Недавно я узнал, что, если левшей переучивают на правую руку, у них появляется чувство неполноценности, и они заболевают неврозом, который не вылечивается. Моя жена — переученная левша. Значит ли это, что ее неверие в себя и в мое отношение непоправимо?» (Кирилл Щ., Владимир, апрель, 1981.)

Как чувство неполноценности мешает хорошим отношениям? Кто заражен им, тот подсознательно не принимает себя, сомневается в себе и потому сомневается в чувстве к себе близких — как бы приписывает им свое отношение к себе.

Червь неверия в себя — это всегда и червь неверия в хорошее отношение к себе. Раз я сам вижу в себе изъяны — значит, и другой их видит — эта подсознательная логика подтачивает мою веру в чувство другого, возводит над любовью дамоклов меч.

Но судить о других по себе — детский подход. Это детям кажется, что все люди чувствуют одинаково, они не знают, что чувства протекают по-разному у людей разного темперамента, характера, возраста, пола. Увы, такой подход сплошь и рядом встречается у взрослых, особенно у женщин и у людей с подточенными нервами и чувством неполноценности.

Чувство неполноценности рождает в таких людях боязнь потерять любовь к себе, вселяет в душу настороженность к близкому человеку. Это как бы больные струны, на которых играется мелодия чувств, и она выходит больной, полной злых дребезжаний, саднящих созвучий…

Можно ли избавить от такой неполноценности левшу? В последние десятилетия мы все чаще сталкиваемся с выплесками огромных и непонятных сил, которые таятся в человеке. Йога — управление неуправляемыми силами организма — как бы ставит человека выше известных нам законов физиологии. Психоэнергетика — в опытах экстрасенсов — поражает людей своими невероятными возможностями.

И на другом полюсе человека — полюсе простоты — вдруг появляются странные неожиданности, и мы видим, как простейшие спортивные нагрузки избавляют людей от сложнейших болезней. А новая культура закалки, питания, культура омолаживания, управления своим возрастом? Мы лишь смутно, примерно можем представить себе, каких вершин может достичь человек, когда он овладеет своими глубинами.

Мы делаем сейчас лишь первые робкие шаги в глубины своего внутреннего космоса. Возможно, это лишь начало перелома во всем нашем понимании человеческой природы — начало постижения тех резервных сил, которые таятся в недрах нашей психики, мозга, тела. Возможно, научно-психологическая революция откроет до глубин эти скрытые силы, и наш потомок станет через несколько поколений на голову выше нас — мощью ума и духа, глубиной эмоций и могуществом психики.

Впрочем, так это или нет, покажет время, но уже и сейчас ясно, что слабые места наших нервов и психики можно усиливать точно так же, как и слабые места тела. Это, видимо, касается и переученного левши, который вполне может если не избавиться от своих нервных червоточин, то хотя бы ослабить их, выйти из-под их власти. Но ему нужно для этого упорно менять свое подсознательное самоощущение — осознанно растить в себе ощущение своей полноценности, нормальности, которое будет сильнее чувства неполноценности.

«Вы неверно оцениваете взгляды Павлова на сильный и слабый темперамент. Павлов был прав, так как он оценивал темпераменты по тому, как они приспосабливаются к жизни. Он считал, что приспособительные способности больше развиты у флегматика и сангвиника, поэтому они выносливее и легче переносят трудности. Холерик, по мнению Павлова, менее приспособлен, так как у него ослаблено торможение, а от этого выше уязвимость. И совсем низка приспособимость у меланхолика, типа с незащищенными нервами. У него пониженная выносливость нервной системы, и он становится от этого, как определил Павлов, более или менее инвалидным жизненным типом.

Попробуйте скажите, что в этих мыслях неверно? Правота Павлова самоочевидна, ее на каждом шагу подтверждает жизнь, от которой страдают миллионы холериков и особенно меланхоликов. В его словах содержится суровая правда, закрывать на которую глаза могут только трусы. Типы ВНД (высшей нервной деятельности) неравноценны, среди них существуют лучшие и худшие, полноценные и неполноценные, так уж распорядилась природа, такова простейшая биологическая истина». (Павел Н-н, Дом аспиранта и стажера МГУ, декабрь, 1982.)

Верно, на неравенство темпераментов лучше смотреть открытыми глазами. И хороню бы еще, чтобы их с боков не ограничивали шоры — шторы для глаз, которые отсекают боковое зрение и оставляют только лобовое.

Конечно, Павлов прав — сангвинику и флегматику проще приспосабливаться к жизни, а холерику и меланхолику труднее. Тут на самом деле есть простейшая биологическая истина, и прятаться от нее могут только трусы. Но следует ли из этого, что сангвиники и флегматики полноценны, а холерики и особенно меланхолики неполноценны?

Павлов оценивал темпераменты в основном как нейрофизиолог и меньше как психолог — по их приспособительным способностям, по свойствам высшей нервной деятельности. Психологическую сторону дела он выводил не из исследований человека, а из жизненных наблюдений и здравого смысла. «Павлов вел экспериментальную работу только на собаках, — писал известный психолог Б. М. Теплов, — и высказывания его, относящиеся к человеку, делались чаще всего по аналогии»[62].