В старом свете - Владимир Владмели

– Твоя квартира слишком хороша для простого смертного, тебя из неё могут выселить.

– Шутите, товарищ!

– Нет, товарищ, не шучу и на всякий случай я бы на твоём месте сделал второго ребёнка, тогда у вас не будет избытка жилплощади. Раю с двумя детьми трогать не станут. Кажется, на это есть какой-то закон.

– Так ведь я здесь тоже прописан.

– Я именно про это и толкую. Если её не тронут, то и тебя нет смысла упекать в тюрьму или выселять за сто первый километр.

– Что ты чушь мелешь, Саша!

– Это не чушь. Твоя квартира может понравиться кому-нибудь из местных пузанов, а они ни перед чем не остановятся. И как ты понимаешь, для них посадить шабашника как два пальца обоссать.

– Так я им только спасибо скажу, потому что за решёткой буду работать меньше чем на шабашке.

– Боря, это не шутки.

Нина Михайловна, слышавшая беседу друзей, была согласна с Сашей, она очень хотела второго внука и, забыв об обещании не вмешиваться в личную жизнь дочери, стала уговаривать её родить ещё одного ребёнка. Рая была не против при условии, что Борис устроится на нормальную работу. Он тоже хотел сына, но ему надо было расплатиться с долгами и хоть чуть-чуть заработать впрок.

Впервые Боря услышал слово «перестройка» в Казахстане. Что оно обозначает, он не знал, но ни в какие положительные изменения не верил и пресс-конференцию, на которой иностранные корреспонденты донимали Слепачёва вопросами об отказниках[7], смотрел с полнейшим безразличием. Он уже не называл первого секретаря ни комбайнёром, ни Мишкой-меченым и не возмущался поведением других советских руководителей. Наверное, такими были все политики, вне зависимости от социальной системы, просто в Советском Союзе это проявлялось особенно ярко. Те, кто стоял у кормушки, представляли собой особую породу людей – Павлики Морозовы, дожившие до зрелого возраста. По первому требованию они готовы были предать кого угодно, а полученные тридцать серебряников пропить за упокой проданной души. Во время пресс-конференции Мишка-меченый пытался доказать иностранным корреспондентам, что советское белое – это их капиталистическое чёрное и все они ошибаются, ибо смотрят на предмет в неудобное время, под косым углом и при тусклом свете, но, как он ни старался, ему это не удавалось. Отвечая на вопросы, Слепачёв вертелся как пьяный трактор на колхозном поле, но Боря, смотревший пресс-конференцию после тяжёлого трудового дня, удовольствия от этого не получал. Он устал, а поскольку завтра нужно было рано вставать, он с полного одобрения ребят выключил телевизор.

На сей раз он пробыл в Казахстане почти шесть месяцев и вернулся на несколько дней раньше, чем планировал. Жена и тёща были на работе, а Лена в школе. Он взял почту и, оставив рюкзак в коридоре, зашёл в гостиную. В глаза ему сразу же бросилась картина, на которой Рая была изображена в виде мадонны, кормящей младенца. Левая грудь её была обнажена, но родинки там не было. Вася с его фотографической памятью не мог забыть такой детали, ведь он впервые увидел Раю в парке именно в этом положении. Значит, он явно хотел скрыть знание интимных подробностей.

У Бори неприятно похолодело в животе. Конечно, не все женщины рождены Пенелопами, а Рая говорила ему, что в его отсутствие замены не искала только «пока». Наверное, время, заключавшееся в слове «пока» истекло. До сих пор он считал себя не ревнивым и думал, что главное это верность моральная. Такая, например, как у жён декабристов, которые в критический момент побросали своих любовников и поехали за мужьями в Сибирь.

Он подошёл к столу и взял газету. Читать её он не хотел, но автоматически развернул и на пол упала открытка. Боря поднял её и покрутил в руках. Ни он ни Рая писем, практически, не получали и, значит, это письмо тёще. Был бы он в другом настроении, он бы сказал Нине Михайловне, что она получила от Зубова любовное послание с предложением выйти за него замуж и потребовал бы, чтобы она сплясала. Каково это ей будет теперь, с запущенным переломом шейки бедра.

Боря взглянул на обратный адрес и увидел, что открытка пришла из ОВИРа. В ней была всего лишь одна фраза: гражданину Когану предлагали срочно явиться в местное отделение Отдела Виз и Регистраций. Он несколько раз перечитал приглашение и смысл происшедшего постепенно стал доходить до его сознания.

После оккупации Афганистана он уже не верил, что ему удастся уехать и старался не думать об эмиграции. Жизнь его стабилизировалась. Он переселился в большую квартиру, сделал ремонт, приобрёл мебель и поехал на заработки, а жена за это время наставила ему рога. В общем, всё как у людей. И вдруг такая новость! Если бы её сообщила тёща, он сам станцевал бы перед ней. Он и так полгода без праздников и выходных отбивал чечётку под палящим солнцем Казахстана. Он честно выплясал свою мечту и если бы ему дали разрешение раньше, он был бы счастлив, но теперь он не знал, что делать. Ведь неизвестно как себя поведёт Рая. Она женщина порядочная и просто так изменять с Горюновым не станет. Значит, у них это серьёзно. Ей наверняка льстило, что Вася писал её портрет. Может, он вообще предложил ей выходить замуж, а тогда этот портрет станет одним из многих. Не исключено, что в ней взыграло тщеславие и она поставила его выше интересов Ленки. Естественно, пока он был в Казахстане, говорить о своём решении она не хотела и ждала личной встречи.

А может вообще ничего не было и он всё только вообразил.

Нет, не вообразил, он почувствовал это, когда увидел её портрет. И если Рая захочет разводиться, то его будущее окажется весьма туманным. Не ехать же в Америку одному. Дочь здесь, друзья здесь. Квартира, в которую он вложил столько сил, тоже здесь. Но ему не нужны эти большие комнаты с картинами и барельефами. Без Раи и Ленки ему ничего не нужно. Даже тёща, которая останется с ним в этих хоромах. Одна надежда, что роман у его жены был мимолётный, ведь как мужчина Вася наверняка слабее его. Не может пьющий художник быть лучше, чем следящий за своим здоровьем бывший спортсмен-каратист. Боря прекрасно помнил, как после их занятий любовью Рая лежала с закрытыми глазами, приходя в себя, а затем в ванной что-то напевала. Неудовлетворённая женщина так себя не ведёт. Если бы она стонала и охала, он мог бы усомниться. Он и усомнился несколько раз, когда ему показалось, что она притворяется, чтобы потешить его тщеславие. Междометия недорого стоят, их легко разыграть, а вот петь в ванной, когда тебя никто не слышит, это уже что-то….

Или для Раи секс вообще стоит на сто первом месте и ей важнее быть рядом с талантливым человеком. Если да, то он сам виноват, он сам всё время повторял какой Вася гениальный. Но ведь это действительно так, что тут можно сделать! Да, Бог с Васей и с его талантом. Пусть бы только Раино увлечение прошло. Он ведь сам тоже не ангел и прекрасно понимает, что в жизни всё бывает. Однажды он говорил с Раей на эту тему. Случилось это, когда у них в городе поймали бандита, который заводил шашни с замужними женщинами, приглашал их к себе, а затем избивал, отнимал всё ценное и выгонял на улицу. Пострадавшие по вполне понятным причинам не обращались в милицию и преступника очень долго не могли поймать.