Детдом для престарелых убийц - Владимир Токмаков

Я не сомневался, что имею дело с сумасшедшим, но перечить ему не собирался. Лучше уж лишиться фамильной пуговицы, чем жизни. Плавь, плавь серебро, дурак старый, только бы у тебя в пораженной раком голове не появилась какая-нибудь еще более дикая идея.

Но откуда этот сумасшедший узнал, что у меня есть серебряная пуговица? Да, конечно же, разглядел по контуру под футболкой: пуговица, как талисман, болталась у меня на веревочке на груди с того самого времени, как мне ее подарил тот странный бомж в Москве. Сумасшедшие, они ведь многое могут.

…Проснулся я в избушке вместе со всеми. Было двенадцать часов дня. Все уже позавтракали и практически закончили приготовления к походу.

– Никакого деда в монастыре не было, – с удивлением глядя на меня, сказал Строчковский. – Мы приехали сюда часа в три ночи, ты заснул в джипе. Я сам с афганцами выгружал тебя в избушку. Никакого сторожа я лично не видел.

Е. Банин моему вопросу про монастырского сторожа был удивлен не менее Моти:

– Это у тебя нервное, – сказал он. – На… лучше зажуй это дело «Стиморолом».

Я кисло улыбнулся и от жвачки наотрез отказался.

Меня продолжало тошнить, и температура явно не уменьшалась.

В полном одиночестве я попытался позавтракать привезенными с собой импортными консервами и кофе из термоса. Но аппетита не было. Выпив чашку кофе, я закурил сигарету и, превозмогая тошноту, стал вместе со всеми собираться в дорогу. Проехать в те места на машине было невозможно, и мы, взяв с собой все снаряжение «гробокопателей», пошли пешком. Банинский джип решено было оставить на монастырском дворе: угонять его здесь некому, разве что волк или медведь возьмут ненадолго покататься. Когда мы прошли по заболоченной местности километра два-три, я сунулся в карман за сигаретами и неожиданно для себя обнаружил там какой-то маленький продолговатый предмет. И тут же вытащил на свет божий пистолетную пулю. Откуда она у меня? Необычно в ней было то, что сама пуля была серебристого цвета.

Да, именно так: пуля была серебряной.

…Перед казнью к нему подошел председатель комиссии Святой папской инквизиции. Они молча смотрели в глаза друг другу. И суровый иезуит неожиданно отвел взгляд.

– Значит, ты врешь! – проговорил Одноногий и с облегчением вздохнул.

Через несколько минут его живьем закопали в свинцовом гробу.

В зале центрального городского кинотеатра «Лучший Мир» шел фильм «Армагеддон». С любопытством прочитав афишу, пожилой господин, сильно хромавший на левую ногу, одетый в оригинального покроя военный френч длиной ниже колен и потому немного смахивающий на сутану католического священника, подошел к билетной кассе:

– Сколько стоит билет? – спросил он с таким удивительным акцентом, что сразу стало ясно, что этот человек – иностранец.

– Тридцать рублей, – вежливо ответила ему молоденькая кассирша.

Он достал целую пачку купюр всех стран и народов. На безымянном пальце левой руки у него блеснул массивный золотой перстень с пентаграммой.

– Выбирайте.

Молоденькая кассирша схитрила и выдернула не тридцать рублей, а тридцать долларов и с улыбкой подала ему билет.

– Ваша улыбка стоит дороже, – сказал он. Кассирша смутилась и перестала улыбаться.

В зале сидело человек восемь-десять зрителей. Оглядевшись, он сел рядом с эффектной брюнеткой, с красивым, немножко смуглым лицом и стрижкой каре.

Свет медленно погас. Экран осветился, заиграла музыка.

– Вы не находите, что у современных кинематографистов неверное представление о конце света? – шепотом спросил он девушку.

– Почему? – растерялась она от неожиданного вопроса.

– Помните у Иисуса? «Царство Небесное внутри нас». Значит, и конец света начнется внутри нас. Вернее, он уже давно начался.

Шарлотта посмотрела на него с любопытством.

– Разве вы не знаете, что перед Концом Света Сатана и Христос наконец-то объединятся в священный союз, и задачей Сатаны в Армагеддоне будет – убивать проклятых свиней в угоду именно Христу? Об этом говорится, например, в священной «Книге Мормона»: «И случилось так, что Дух сказал мне: „Убей его, потому что Господь отдал его в твои руки. Так Господь покарает зло ради своих праведных целей…”» Вы со мной согласитесь, что в этих словах есть доля правды?

Шарлотта, как завороженная, утвердительно качнула головой.

– Ну вот и славно! – излишне эмоционально отреагировал пожилой господин. – Нам с вами буквально сейчас предстоит решить: не является ли свет в конце тоннеля тоннелем в Конце Света. Люди потеряли себя, а ищут других. А, кстати, это не вас зовут таким редким для этих диких краев именем Шарлотта?

– Меня, – совсем уж растерялась Шарло.

– А вам не кажется, Шарлотта, что мы с вами когда-то уже встречались? – громким шепотом продолжал задавать странные вопросы пожилой господин.

– Навряд ли. Я сама с собой-то не могу встретиться.

– Чтобы встретиться с собой, нужно знать свое истинное имя, Шарлотта, – сказал очень серьезно пожилой господин. – Впрочем, возможно, мы не были знакомы друг с другом лично, но наши души наверняка дружили.

– Вообще-то, мне не нравятся голливудские фильмы, – сказала она через некоторое время.

– Почему? – почти искренне удивился пожилой господин.

– Из-за хэппи-энда: их счастливые концы такая фальшь, такая дрянь. В жизни так не бывает. Европейское кино как-то душевнее…

– Так вы критическая реалистка, Шарлотта! – слишком громко для кинотеатра воскликнул пожилой господин в военном френче, больше похожем на сутану католического священника. – Вы очень умная девушка, Шарлотта. Я бы хотел вас любить, если вы не возражаете.

Она опять посмотрела на него с любопытством. Больше в кинотеатре они не разговаривали.

А когда зажегся свет, он достал из нагрудного кармана золотой медальон с каким-то странным узором, в котором угадывались меч, крест, змея и роза.

– Это мне? – спросила совсем уже сбитая с толку Шарлотта.

– Знаете, Шарлотта, я тоже не люблю счастливые концы, – улыбаясь проговорил он и склонился, чтобы поцеловать ее руку. – Мне больше нравятся счастливые начала.

– Современные девушки не дорожат ни своей честью, ни чужой, – взяв Шарлотту под ручку, продолжал уже на улице пожилой господин. – Но мне кажется, что вы, Шарлотта, совершенно не похожи на современных девушек. Вы ведь не из этого времени, не так ли?

И вдруг торжественно, даже несколько театрально, произнес:

– Я рад, что нашел вас, Шарлотта. Я искал вас почти семьсот лет. Ради этого стоит поставить на уши мир.