Новая Магдалина - Уилки Коллинз

— Конечно, — ответил Джулиан. — Вы также увидите это заключение, если мы вернемся на минуту к отъезду Грэс Розбери из этого дома.

Мерси перебила его.

— Можете вы угадать, — спросила она, — как леди Джэнет уговорила ее уехать?

— Не хочется признаваться, — сказал Джулиан, — одно выражение в письме навело меня на мысль, что леди Джэнет предложила ей деньги и что она их приняла.

— О, я не могу этого думать!

— Вернемся к Орасу. Когда мисс Розбери выехала из дома, у леди Джэнет осталось одно серьезное препятствие. Это препятствие — Орас Голмкрофт.

— Каким образом Орас может служить препятствием?

— Он служит препятствием вот в каком смысле. Он помолвлен с вами и должен жениться на вас через неделю, а леди Джэнет решилась оставить его, так же как и всех других, в неведении истины. Она сделает это без всяких упреков совести. Но врожденное чувство чести в ней еще не совсем замолкло. Она не может, она не смеет позволить Орасу жениться на вас убежденным, что вы дочь полковника Розбери. Вы видите ее положение? С одной стороны, она не хочет объяснить ему. С другой стороны, она не может допустить его жениться на вас вслепую. В таких непредвиденных обстоятельствах что должна она сделать? Ей остается только одно, по моему крайнему разумению. Она должна убедить Ораса или раздражить его так, чтоб он сам разошелся с вами.

Мерси остановила его.

— Невозможно! — вскричала она горячо. — Невозможно!

— Взгляните опять на это письмо, — возразил Джулиан, — оно ясно говорит вам, что вам не нужно бояться затруднений, когда вы встретитесь с Орасом. Эти слова ясно показывают, что он не станет требовать от вас признаний, которые вы обещали ему. На каком условии возможно ему удержаться от этого? На одном-единственном условии, чтоб вы перестали представлять самый главный интерес в его жизни.

Мерси все еще крепко стояла на своем.

— Вы обижаете леди Джэнет, — сказала она.

Джулиан грустно улыбнулся.

— Постарайтесь взглянуть на это, — ответил он, — с точки зрения леди Джэнет. Неужели вы думаете, что она видит что-нибудь унизительное в своей попытке расстроить вашу свадьбу? Я поручусь, что она думает, будто делает вам одолжение. В первую очередь это одолжение избавит вас от стыда унизительного признания и спасает (может быть) от участи быть прямо отвергнутой человеком, любимым вами. По моему мнению, это уже сделано. Я имею свои причины полагать, что тетушка успеет гораздо больше, чем может ожидать. Характер Ораса поможет ей.

Мерси против воли начала поддаваться его убеждениям.

— Что вы хотите сказать о характере Ораса? — спросила она.

— Должны ли вы спрашивать меня об этом? — сказал он, отодвигаясь подальше от нее.

— Должна.

— Я подразумеваю под характером Ораса его недостойное недоверие к участию, которое я принимаю в вас.

Она тотчас прервала его. Мало того, она втайне восхитилась совестливой деликатностью, с какой он выражался. Другому мужчине не пришло бы в голову пощадить ее таким образом. Другой мужчина сказал бы просто: «Орас ревнует ко мне».

Джулиан не ожидал ее ответа. Он спокойно продолжал.

— По причине, только что упомянутой мной, — сказал он. — Ораса легко раздражить и заставить сделать то, на что в более спокойные минуты он никак не решился бы. Пока я не услышал, что ваша горничная сказала вам, я думал (для вас) уйти прежде, чем он придет к вам сюда. Теперь, когда я знаю, что мое имя было упомянуто и наделало бед наверху, я чувствую необходимость (опять для вас) встретиться с Орасом и с его характером лицом к лицу, прежде чем вы увидитесь с ним. Позвольте мне, если я смогу, приготовить его выслушать вас без всякого гневного чувства в его душе ко мне. Вы не сможете уйти в другую комнату на несколько минут, в случае если он вернется в библиотеку?

Мужество Мерси тотчас пробудилось в этих обстоятельствах. Она отказалась оставить вдвоем обоих мужчин.

— Не считайте меня нечувствительной к вашей доброте, — сказала она. — Если оставлю вас с Орасом, я могу подвергнуть вас оскорблению. Я отказываюсь сделать это. Что заставляет вас сомневаться в его возвращении?

— Его продолжительное отсутствие заставляет меня сомневаться, — ответил Джулиан. — По моему мнению, ваша свадьба не состоится. Он, может быть, уехал так, как уехала Грэс Розбери, может быть, вы никогда больше не увидите его.

В ту минуту, когда высказано было это мнение, его практически опровергнул сам Орас. Он отворил дверь библиотеки.

Он остановился в дверях. Прежде он взглянул на Мерси, потом на Джулиана.

— Я это знал, — сказал он насмешливо с притворным спокойствием. — Если б я мог убедить леди Джэнет держать пари, я выиграл бы сто фунтов.

Он подошел к Джулиану и спросил с внезапным переходом от иронии к гневу.

— Угодно вам услышать, в чем состояло пари? — сказал он.

— Я предпочел бы видеть вас способным воздержаться от оскорблений в присутствии этой дамы, — спокойно ответил Джулиан.

— Я предлагал леди Джэнет держать двести фунтов против ста, — продолжал Орас, — что я найду вас здесь ухаживающим за мисс Розбери за спиной у меня.

Мерси вмешалась прежде, чем Джулиан успел ответить.

— Если вы можете говорить, не оскорбляя кого-нибудь из нас, — сказала она, — позвольте мне просить вас не обращаться к мистеру Джулиану Грею.

Орас поклонился ей с насмешливым уважением.

— Пожалуйста, не пугайтесь, — я дал слово быть крайне вежливым с обоими вами, — сказал он. — Леди Джэнет позволила мне оставить ее только с условием, чтоб я держал себя очень вежливо. Что другое могу я сделать? Я имею дело с двумя привилегированными лицами — с пастором и женщиной. Пастора защищает его звание, а женщину — ее пол. Вы поставили меня в невыгодное положение, и вы оба это знаете. Я прошу извинения, если забыл звание пастора и пол женщины.

— Вы забыли нечто большее, — сказал Джулиан, — вы забыли, что родились джентльменом и воспитаны как честный человек. Что касается меня, я не прошу вас помнить, что я пастор, я не навязываюсь с моим званием никому, я только прошу вас помнить ваше происхождение и воспитание. Уже не хорошо и то, чтобы подозревать старого друга, который не забыл, чем он обязан вам и себе. Но еще недостойнее вас высказывать эти подозрения при женщине, которую ваш собственный выбор заставляет вас уважать вдвойне.

Он остановился. Оба молча смотрели друг на друга.

Мерси невозможно было смотреть на них, как она смотрела теперь, и не сделать неизбежного сравнения между мужественной силой и достоинством Джулиана и свойственной женщинам злостью и раздражительностью Ораса. Последнее честное побуждение к человеку, с которым она была помолвлена, заставило ее вмешаться в ссору между ними, прежде чем Орас безвозвратно унизит себя в ее уважении своим контрастом с Джулианом.