Колесо Бесконечности - Марта Уэллс

«Ты мне нужен, — послала она мысль духу-птице. — Совсем ненадолго».

Дух настороженно делал круги над Маскелль. Она поняла, что он ее узнал.

«Чтобы следить?» — услышала она вопрос.

«Чтобы охотиться».

Дух рассмеялся и раскрылся перед Маскелль; она обнаружила, что смотрит теперь его глазами.

Зрение духа-птицы было острее, чем духовной формы Маскелль, и храмы и каналы стали видны еще отчетливее, хотя дома и другие здания оставались смутными тенями, а люди — почти невидимыми. Дух-птица не видел твари, удалявшейся от дома Марады, пока его глазами не стала смотреть Маскелль. Она услышала, как тот даже зашипел от изумления.

«Убей!» — раздался его шепот в сознании Маскелль.

«Скоро!» — ответила она.

Они вместе следили, как существо пересекло ров, окружающий Марай. Маскелль не переставала поражаться его безрассудной смелости. Самой ей пришлось менять направление полета, чтобы следовать за тварью: даже посланец Карающего должен был приближаться к Марай по отведенному для этого проходу.

Оказавшись за рвом, существо прошло сквозь стену, снова двигаясь по прямой линии, хотя такое не должно было бы быть возможным. Маскелль оказалась вынуждена пересечь квадрат сначала внешнего, а потом внутреннего двора, прежде чем смогла спуститься к земле; к тому же ее все время швыряли из стороны в сторону потоки силы, изливающейся из храма.

Маскелль опустилась на плиты внутреннего двора; пальцы ног ее тела рефлекторно напряглись, когда когти духа-птицы коснулись холодного влажного камня. Горящие в храме фонари казались ей тусклыми оранжевыми пятнами; еще всюду кругом сновали странные смазанные силуэты — люди. Маскелль вышла из духа-птицы; тот остался ждать, приготовившись к нападению.

Преследуемое ею нечто скользило по каменным плитам двора; его мерцающий нимб сделался более резко очерченным. Тварь направлялась к центральной башне, к одному из смутных силуэтов у входа. Этот силуэт был отчетливее остальных; вероятно, человек теснее других был связан с Бесконечностью. Маскелль узнала Посланника Небес.

«Так вот какова цель!»

Маскелль преградила путь твари.

Та остановилась, потом попыталась обойти Маскелль. Маскелль снова переместилась, тварь остановилась и попятилась. По-видимому, она видела Маскелль еще менее ясно, чем та ее. Существо опять попыталось обойти Маскелль и приблизиться в Посланнику Небес. Теперь Маскелль разглядела в руках твари веревку.

«Пора, — мысленно приказала она духу-птице, — убей!»

С криком, который эхом отдался в Бесконечности, дух кинулся на свою жертву.

Противники катались по всему двору, извиваясь и нанося удары; от когтей и клыков летели яркие искры. Маскелль знала, что жрецы высших рангов должны ощутить эту битву, — по крайней мере сознание Посланника Небес было направлено на сражающихся.

Твари удалось отчаянным усилием стряхнуть с себя духа-птицу и отшвырнуть в дальний угол двора. В воздухе мелькнул зелено-золотой шар; перевернувшись, дух-птица стрелой ринулся на врага. Маскелль увидела, как тварь попыталась накинуть ему на шею свою веревку, но дух тут же утратил материальность, со смехом возник в другом месте и начал терзать когтями плоть противника.

Зачарованно следя за тем, как дух-птица рвет в клочья посланца Марады, Риан вдруг услышал раздавшийся сзади отчаянный крик. Он обернулся, но не смог понять, какая из призрачных фигур во дворе кричит. Тут крик раздался снова, все еще откуда-то сзади, и Риан понял, что слышит его своими телесными ушами, а не тем, что служило таковыми в странном сумеречном мире.

Он посмотрел на Маскелль, но треск ломающейся мебели заставил его решиться. Вырвав свои руки из рук Маскелль, Риан оказался сидящим на подушке в покоях Небесного Чертога; комната и все вокруг, казалось, качается и плывет. Риан сделал глубокий вдох и прижал руки к глазам, стараясь избавиться от последствий резкого перехода. Шум доносился из помещения, где на страже находились монахи. Один из них звал на помощь.

Это заставило Риана полностью прийти в себя. Он скатился с подушки, одновременно вытаскивая из ножен сири.

Один из монахов загораживал собой дверь в комнату, пытаясь от кого-то отбиться табуретом. За ним виднелась старая Мали, вооруженная тяжелой золотой вазой. Перед ними на площадке лестницы высилась фигура в темной одежде, лакированных доспехах и островерхом шлеме, не позволяющем разглядеть лицо. Еще один монах неподвижно лежал на полу.

Израненная истекающая кровью тварь бросилась прочь от Марай. Маскелль взвилась вверх, почти потеряв ее из виду, пока они с духом-птицей кружили, находя дорогу между линиями силы, сходящимися к храму. Но существо мчалось через город по прямой линии, и Маскелль знала, куда оно стремится. Оно возвращалось в дом Марады, к своей госпоже.

Риан оттолкнул старую Мали, ухватил монаха за мантию и отшвырнул в сторону — как раз в тот момент, когда короткий меч кушорита пронзил воздух там, где только что стоял молодой человек. Риан толкнул монаха в глубину комнаты, а сам, уклонившись от нового удара меча, кинулся на вооруженного воина и отшвырнул его от двери, так что тот пролетел через всю лестничную площадку.

В доме Марады — в общей комнате — горела единственная лампа, и свет просачивался на балкон сквозь опущенные жалюзи. Никакая стена силы не ограждала дом, и Маскелль без препятствий опустилась на балкон. Бессознательно, по привычке она вошла в дом через полуоткрытую дверь; дух-птица проскользнул сквозь стену и последовал за ней.

Чтобы лучше видеть, Маскелль придала себе человеческую форму. Комната сразу приняла отчетливые очертания. У низкого стола под лампой сидела Марада. На столе лежало несколько кушоритских книг, а перед Марадой сиял светящийся шар.

Человек в доспехах стряхнул с себя Риана, так что тот врезался в резную панель рядом с дверью. Окинув взглядом площадку, Риан увидел, что один из монахов, должно быть, побежал за помощью, двое лежали на полу — мертвые или без сознания, а остальные трое снова загородили дверь в комнату, не позволяя воину добраться до Маскелль. Тот монах, который сжимал в руках табурет, двинулся было вперед, но Риан знаком велел ему отойти. Воин тем временем понял, от кого может ожидать наибольшего сопротивления, и, не обращая внимания на монахов, ударил мечом Риана. Тот перекатился по полу, проскользнул под клинком и одновременно нанес удар сири.

Лезвие вонзилось между темным рукавом и кожаной перчаткой и перерубило запястье. Рука в перчатке упала на пол, но из раны не брызнула кровь. Риан от изумления замешкался, и это чуть не стоило ему жизни. Меч воина ударил в стену над его головой, когда в последний момент Риан все-таки пригнулся, обменявшись недоумевающими взглядами с монахами, все еще загораживавшими дверь.

Марада подняла глаза на Маскелль, но на ее прелестном, безупречно правильном лице ничего не отразилось. Сейчас Маскелль могла видеть его совершенно отчетливо, что было бы невозможно для зрения духа. «Это не человек, — подумала Маскелль. — Она — дух, но она существует в реальном мире и в Бесконечности одновременно. Однако такое ведь невозможно!»