Дантисты тоже плачут - Дарья Донцова

Книжечка была маленькой, размером меньшеладони. Переплет потерся и покрылся белесыми пятнами. Похоже, что ежедневниктаскали все время в кармане. Небольшие странички в клетку исписаны мелкимпочерком. Пролистав их, я пришла в полный восторг. На кровати лежало досьешантажистки; правда, его предстояло расшифровать. Так, номер первый – Элла.Обманывает мужа, не рассказывает о визитах к бывшему любовнику. Здесь же адресАнатолия, телефон и сумма – сто долларов.

Значит, бедная женщина платила Надьке этиденьги довольно длительное время, пока наконец не скончался несчастный инвалид.

Номер два – Вера. О, вот это да! Оказывается,она родила Сережу от темнокожего. То-то у парня смуглый цвет кожи и мелковьющиеся волосы. Конечно, Вера никому не рассказывала о романе с африканцем.Интересно, почему она не сделала аборт? И опять сумма – сначала сто долларов,потом двести. Все понятно. Сперва Вера жила с сыном одна и боялась толькоматери да соседей. А потом вышла замуж и, конечно, ничего не сообщила мужу. Каквсе простые москвичи, он, наверное, недолюбливает темнокожих. Вот шантажисткавоспользовалась и увеличила мзду. Интересно, что бы стала делать Вера, родись унее черный младенец? Небось сдала бы в дом малютки. Говорят, там много такихшоколадных младенцев.

Внезапно ручка двери спальни задергалась.

– Даша, открой, – послышался голосАлександра Михайловича.

Я затаила дыхание, пусть думает, что не слышу.

– Ну, пожалуйста, – настаивалприятель, – ведь не спишь, свет из-под двери видно.

Он поскребся еще минут пять и ушел. Ничего,ничего, будешь знать, как обыскивать сумочки у честных женщин!

Я принялась дальше рассматривать книжечку.Интересно, как Надя добыла все эти сведения?

Теперь Роза Седых. Живет шантажом. Регулярнополучает деньги от неизвестной женщины. Встречаются всегда в кафе «Резонанс».Здесь же был адрес кафе, но сумма не стояла. Значит, Надя не брала с Розыденег. Неужели дружеские чувства победили жадность? А это что такое – ЭдуардПетров, 40 лет, и адрес; Наталья Бернстайн, 84 года, и снова адрес; АнтонинаРомова, 68 лет. Кто такие? Какое отношение имеют к Розе? Завтра начну узнавать.

Утром Марта Игоревна, измученная зубной болью,дала согласие поехать к стоматологу. Я позвонила Владимиру, и в двенадцать днямы уже входили в его кабинет. Радуясь, что не мне предстоит знакомство сбормашиной, я усадила несчастную вдову в кресло и, оставив ее на попечениесимпатичного доктора, пошла искать самого Владимира.

Дантист сидел в кабинете.

– Даша, – не очень приветливопроговорил он, – входите, сейчас велю подать кофе.

Я поблагодарила и спросила, почему больше неприходит Ева.

– Отправил девочку в закрытуюшколу-интернат, – пояснил Владимир. – Без матери совсем от рукотбилась, не слушается, грубит, выкрасила волосы в рыжий цвет. Ну, ничего, винтернате живо отобьют охоту безобразничать.

Я тихонечко размешивала ложечкой сахар, думаяпро себя: «Ну и жук. Избавился от девчонки, запихнул в казарму. Конечно, чужойребенок, не своя кровиночка». Но вслух сказала другое:

– А Юра как же?

Владимир расцвел в улыбке:

– Растет не по дням, а по часам. Говоритьпытается. Нанял ему няню, такую приятную даму. В общем, жизнь без Нелли как-тоустраивается.

– Можно взять у вас адрес школы Евы? Еслиразрешите, Маша пригласит девочку к нам на выходные.

– Лучше не надо, – протянулстоматолог.

– Почему?

Владимир не сумел найти достойной причины дляотказа и крайне нехотя дал адрес интерната.

Тут в кабинет привели вдову.

– Странное дело, – пробормоталсмотревший несчастную врач, – все зубы залечены. Сделали рентген – корни впорядке. Может, отправить на консультацию к невропатологу?

Домой мы с Мартой Игоревной вернулись, когдаНаташка разливала по тарелкам суп. Кока увидела мать и вжала голову в плечи.Тема преспокойненько отрезал кусок батона. «Ну, сейчас разгорится бой», –подумала я, прикидывая, под каким предлогом можно убежать наверх. Но случилосьневероятное. Вдова рухнула на стул и устало произнесла:

– Ладно уж, живите вместе, раз решили.Ты, Кока, не сердись. Люблю тебя, дуру, вот и хотела принца подобрать. Да,видно, не судьба. Прозаик вроде ничего, будем надеяться, что любит тебя, а неприданое.

Кока взвизгнула и кинулась, плача, целоватьмать. От облегчения Наташка пролила горячий суп на голову вертевшегося подногами Снапа. Пес взвизгнул и побежал утирать морду о накидку на диване. Но мы,переполненные радостью, не обратили внимания на его поведение. Маня кричала,что подарит молодым супругам картину; Зайка обнимала Коку, Аркадий требовалшампанского. Наконец принесли бутылку, разлили по бокалам. Тема хитроулыбнулся:

– Очень рад, что вы не против нашегобрака. Кока – лучшая из женщин. Надеюсь, сумею сделать ее счастливой. Кстати,зубы ведь уже больше не болят?

Марта Игоревна пощелкала челюстями ивнимательно поглядела на зятя.

В пятницу вечером Аркадий привез Еву. Девочкапохудела, а волосы у нее действительно были рыжие.

– Как дела? – бодро осведомилась я.

– Нормально, – пробормотала девочка.

Примерно через час в спальню ворваласьвозмущенная Маруся.

– Мама! – по обыкновению заораладочь.

Я вздрогнула и уронила том Агаты Кристи.

– Что случилось?

– Ты должна помочь Евке. Простобезобразие, – пыхтела Маня.

Отложив детектив, я выслушала пылкую речьдочери.

Оказывается, Еве очень плохо в интернате.Уроки начинаются в восемь утра, и детей поднимают в половине седьмого. В ваннойне бывает горячей воды. Девочки вынуждены умываться холодной. Тепловатаяжидкость течет из кранов только вечером, когда предписывается принимать душ.

В спальне живет шесть девочек, две из нихслегка недоразвиты, а одна страдает энурезом и регулярно ходит под себя. Ночьювсегда нараспашку открыто окно, а одеяло тонюсенькое, и Ева ужасно мерзнет.Кормят отвратительно. На завтрак жидкая овсянка и бурда под названием какао. Втри часа дают тарелку водянистого супа, горстку отварных овощей имикроскопический кусок мяса. На ужин предлагается малосъедобный омлет. Чая икофе не дают вообще. Что до печенья, конфет, фруктов, то за две недели Ева неувидела этих лакомств ни разу. Ни сыра, ни колбасы, ни йогуртов…