Вне закона - Валерий Махов

Василиса любила своего героя. Она полностью растворилась в нем. Страшно переживала, что досталась Васе не девственницей. Не сберегла себя для любимого. Вася в душе смеялся над ее сельскими предрассудками. В постели она тоже страшно стеснялась, и это первое время даже раздражало Васю, привыкшего к деловому бесстыдству проституток. Но, женским чутьем вовремя уловив этот тонкий момент, Василиса себя переборола и стала бесстыжей и развратной, как и те, с которыми Вася по большей части всегда имел дело. Вася не был верным мужем. К тому же они не были официально зарегистрированы. Он иногда возвращался к привычной высокооплачиваемой любви. И странное дело, Василиса не подавала виду, но всегда безошибочно определяла, когда он «оступился» на стороне, и набрасывалась на него, как коршун на полевку. Васе было стыдно за свое поведение, и не было сил на борьбу, а Василиса зверела и требовала любви. В конце концов она так распалялась сама и так заводила Васю, что он сдавался и летел в пропасть. На другой день после таких полетов он был разбит, разобран и в прямом, и в переносном смысле, не годен ни к строевой, ни к боевой, ни к политической подготовке. Признаться Туману, что он не в форме, Вася не мог и потому страшно переживал за результаты полученного задания. Страшно хотелось спать, и Вася, изо всех сил боровшийся со сном, злостью и ненавистью к самому себе, а также к древнейшей профессии, в сотый раз давал себе слово Василисе не изменять. Спалиться он не боялся, так как был на свежеугнанной машине, которую собирался бросить сразу же после исполнения. Но все тело ломило от сладкой истомы, и глаза закрывались.

Мент появился, когда уже сильно стемнело. Он шел к своей машине, с кем-то разговаривая по телефону, и, судя по счастливой улыбке на покрытом трехдневной щетиной лице, то была прокурорша. Если бы Вася был в форме, он бы заметил, как за ним так же внимательно, как и он, наблюдает из своей машины один весьма любопытный молодой человек. Но Вася был не в форме. Он очень устал после ночных бессонных оргий, и единственным его желанием было поскорее разрядить обойму в этого счастливого козла и лечь спать!

* * *

Одним из самых ярких воспоминаний той странной войны был для Васи не побег из кишлака от бандитов генерала Дустума, а бой под Кабулом, где его, раненного навылет в бедро и потерявшего много крови, вынес на себе непонятно откуда взявшийся полковник спецназа. Этот полковник с группой отборных головорезов был прикомандирован к их части для выполнения каких-то сверхсекретных заданий. Поговаривали, будто он был одним из тех, кто то ли с «Альфой», то ли с «Вымпелом» штурмовал дворец Амина. Болтали, что если бы не этот полковник, то у Амина были бы все шансы еще раз крикнуть «Аллах акбар!». Ходили слухи, что весь архив Амина и коллекцию его уникальных драгоценностей этот молчаливый полкан вывез в неизвестном направлении и что на нем больше крови, чем на центральной станции ее переливания. За глаза его называли «главным донором ограниченной группы войск». Звали полковника Мезенцев Константин Алексеевич. Но настоящее его имя, как и всю информацию о нем, Вася узнал значительно позже. А пока он был благодарен этому ГРУшнику за то, что тот вынес его из-под минометного обстрела.

– Да у меня выхода не было, – говорил полковник, отмахиваясь в госпитале от Васиных благодарностей. – Из всех раненых ты был самым здоровым, и я взвалил тебя на спину, чтобы, прикрываясь тобой, выползти из той мясорубки, – загадочно улыбаясь, страшно шутил полковник.

А может быть, не шутил?! А может быть, не пропали архив и камни Амина? А может быть, из-за них, а не из-за политики лишился жизни красный диктатор?! Все возможно! И чем больше и веселее улыбался полковник, тем страшнее и угрюмее становилось на душе…

Андрей прогрел двигатель и плавно тронулся с места. Выезжая на главную дорогу, он чуть не попал в аварию, так как не пропустил машину. Слава богу, тот, второй водитель, вовремя затормозил и резко крутанул руль влево, увернулся от удара. Андрей, извинившись перед Лерой, тут же отключил телефон и, приложив руки к груди, склонил в извинении голову. Ему повезло, что это были не автокидалы, иначе бы пришлось разбираться. В душе играли свирели. Прокурор снова в командировке, и Лера ночует «у родителей». Нужно было заехать в супермаркет и купить все необходимое для «родительской» заботы о любимой. Все влюбленные слепы и глухи. Они ничего, кроме друг друга, не видят и не слышат. Андрей не заметил, что за ним по пятам следует неприметный, но быстрый «жигуленок» с тонированными стеклами. Остановившись у ярких витрин магазина, Андрей пересчитал наличность и с ужасом убедился, что не пополнил ее запасы. К счастью, он вдруг увидел в магазине шофера, который возил Намучеряна, – значит, и Георгий Владимирович где-то рядом.

Андрей притаился в засаде и стал ждать. Очень скоро из служебного помещения, дабы не попадаться на глаза посторонним, вышел Намучерян, а за ним выкатился толстый хозяин магазина, представитель солнечной восточной национальности.

– Жора, я тебя вижу, ты стратил.

Усилием воли растянув губы в приветливой улыбке, Жора Намучерян спросил у Андрея:

– А ты что здесь делаешь?!

– То же, что и ты. Слежу за соблюдением законности и порядка. Только вот сумок таких тяжелых мне пока еще никто не набил. Видно, я не так бдительно, как ты, проверки устраиваю! Кстати, Жора, это плановая проверка или, так сказать, сверхплановая?

В воздухе повисла напряженная тишина, и на славную троицу уже стали оглядываться.

Первым в себя пришел директор.

– Что ж вы, Георгий Владимирович, не сказали, что проверяете вдвоем. Вы идите, несите «документы» в машину, а мы с товарищем капитаном пойдем в мой кабинет и продолжим проверку.

Намучерян, даже не попрощавшись, поволок сумки в машину, а Андрей, веселый и счастливый, вышел из магазина через несколько минут с двумя пакетами свежей деликатесной «документации».

Уложив их в багажник, Андрей сел в машину и поехал домой, при этом, как всегда в таких случаях, напевая «Наша служба и опасна, и трудна». Темень во дворе была ужасная. Припарковав машину недалеко от подъезда, Андрей достал пакеты и, осторожно обходя лужи, направился к дому.

Бифштекс накрутил глушитель на ствол, натянул шапочку на лицо, выскочил из машины и, быстро спрятав пистолет за спину, двинулся вслед за Андреем. Когда до цели оставалось всего пару шагов, сзади раздался громкий крик: «Стоять, милиция! Оружие на землю!»

Услышав то, чего он услышать никак не ожидал, Вася упал на землю и уже в падении, перевернувшись на бок, выстрелил на звук. Рядом посыпались стекла загудевшего сигнализацией автомобиля. Вслед за этим тишину двора разорвал в клочья выстрел из пистолета. Дальше ждать было нечего. Ползком, прячась за припаркованными машинами, а потом и бегом Вася покинул место происшествия. К сожалению, не преступления, а действительно происшествия, так как преступить закон Васе не дал кто-то третий, невидимый, все это время находившийся у него за спиной.

Услышав крики и выстрелы, Андрей бросил пакеты, моментально упал лицом в лужу и, перевернувшись на спину, достал пистолет. Он уже не напевал песню о «нашей службе», а вмиг сгруппировавшись, приготовился к бою.