Небеса нашей нежности - Анна Велозо

– Она действительно пилот? – опешила Изабель.

Невзирая на то, что в Африке ей довелось пережить много приключений, она была достаточно консервативной и мысль о женщине-пилоте ее шокировала.

– Нет, слава богу, до такого не дошло. Она сопровождала пилота. По-моему, ты его знаешь, Энрике. Антонио Карвальо. Он, кажется, уже сделал себе имя в авиации.

– Да! – радостно воскликнул Энрике. – Конечно, я его знаю, он мой друг.

– Значит, как встретишь его в следующий раз, передай от меня, что бабам не место на военном аэродроме.

– Хорошо, передам. Но, насколько я его знаю, ему будет все равно. Он всегда делает то, что хочет. И если уж ему захочется взять с собой в полет даму – не знаю, можно ли назвать дамой девушку, отважившуюся подняться на борт, – то он непременно так и поступит. Веря в свою правоту, он не обращает внимания на мнение других людей.

– Он просто наглый выскочка, вот мое мнение.

– Да нет, на самом деле он хороший человек, – вступился за своего друга Энрике.

Некоторое время Энрике и Иоахим еще обсуждали права женщин и понятие женственности. Изабель лишь время от времени вздыхала – удивленно, потрясенно или печально, в зависимости от того, о чем шла речь.

Мужчины заказали еще выпить и подняли тост за старые добрые времена, когда женщины еще знали свое место в обществе. Рассказывались истории о бабушках, которые были красивыми, сильными и умными женщинами, прилагавшими все усилия для поддержки своих мужей.

– Вот такой должна быть женщина, – заявил Иоахим. – Никому не нужна хорошенькая кукла. Естественно, умная женщина лучше. А если она действительно умна, то знает, что нужно поддерживать своего мужа.

Никто не заметил, что Ана Каролина все время молчит. А ведь она была ярой поборницей прав женщин – неудивительно, с такой-то матерью. Донья Виктория действовала как мужчина – но все равно не имела права голосовать.

– Что с тобой, родная? Ты сегодня так немногословна, – спросил Энрике в какой-то момент.

– Ничего. Может быть, я страдаю от определенного… как выразился Иоахим… гхм… состояния. – Она хихикнула, с удовольствием отметив, как остальные потупились.

О таких вещах женщинам не подобало говорить, особенно в компании мужчин.

При этом на самом деле она страдала не из-за упомянутого состояния, а от страха. А если бы Иоахим узнал ее на том аэродроме?

«Нужно отправиться в путь», – думал он. Путешествие отвлечет его от горестных мыслей. Итак, прочь из Рио, прочь от всей этой глупой болтовни, прочь от этой предательницы Алисии, а главное – прочь от Каро.

В другом городе он позабудет о событиях прошедших месяцев, нужно только уехать подальше. Антонио хотелось отправиться в Париж – сейчас для этого идеальное время года. В мае Европа была прекрасна, на деревьях зеленела листва, все цвело, и люди просыпались от серой зимней спячки. Но работа не позволяла ему этого, и раз уж ему так хотелось куда-то отправиться, то стоило объединить приятное с полезным. В этом смысле у него был выбор между Аргентиной и США. В Буэнос-Айресе жил его старый друг, который, вполне возможно, профинансирует трансатлантический перелет Жоао Рибейро де Барроса. Впрочем, едва ли аргентинец согласится оказать такую честь бразильцу. Кроме того, на юге Южной Америки сейчас было холодно: погода вряд ли его порадует. А вот в США как раз царила весна, а в хорошую погоду шансы уговорить какого-нибудь авиатора на сотрудничество значительно возрастали. Так почему бы и нет? При мысли о том, как он отправится в такой долгий полет на биплане и пролетит над прекраснейшими местами нашей планеты, у Антонио сразу поднялось настроение. Он двинется вдоль побережья Атлантики, пролетит над дюнами Мараньяна до дельты Амазонки, потом над джунглями Центральной Америки до лазоревых вод Карибского моря, а после – над коралловыми островами Флорида-Кис. Так Антонио отвлечется от грустных мыслей, к тому же столь долгий перелет сулит удивительные приключения, которые позволят позабыть о всех бедах и разочарованиях прошлого. Внезапно Антонио ощутил прилив сил и жажду деятельности, почти утраченные в последнее время. Он слишком долго сидел сложа руки, ныл и упивался жалостью к себе, написал слишком много ненужных писем, нагулялся в ночных клубах и слишком часто пытался залить горе вином. Но так дальше не пойдет. Каро или не Каро – нужно вернуться к себе, и тогда она вернется к нему. Да, предвкушение приключения оживило его, а само путешествие примирит его с жизнью.

Антонио сразу же приступил к составлению планов. Он написал старым друзьям и возможным меценатам, чиновникам военной и гражданской авиации, купил карты всех регионов, над которыми собирался пролетать, связался с посольствами всех стран, где придется останавливаться для дозаправки, позаботился о визах и прочих формальностях. Составил он и список покупок для долгого перелета, предметов быта и подарков для коллег из Северной Америки. Много внимания Антонио уделил и биплану: он проверял и перепроверял каждый винтик, от мотора до руля управления, от освещения до гироскопа, от рычага регулирования состава газовой смеси до штурвала. Он купил новый радиопередатчик, встроил в биплан удобные сиденья и установил кое-какие приспособления, которые облегчат ему перелет: крепление для фляги, зажимы для карт. Без второго пилота или навигатора малейшая оплошность могла привести к несчастному случаю, например, если во время турбулентности карта упадет на пол и Антонио не успеет ее поднять. Он провел ряд испытательных полетов, чтобы понять, что еще можно улучшить в биплане. Он летал сквозь густые облака и в темноте, навстречу закату и под проливным дождем. Самолет был очень крепким – это Антонио понял, еще когда летал в грозу. Были самолеты, терявшие управление при сильном ветре или при малейшей ошибке пилота, но его биплан отличался надежностью.

Собственно говоря, что могло пойти не так? Ничего. Да и путь был прост: все время лететь вдоль берега на север, над Антильскими островами, и вновь вдоль берега. Тут не оставалось места ошибке. Да и карта ему не понадобится. По ней можно понять, где стоит заправиться, а где – обратить внимание на высоту гор, но поскольку он полетит над морем, это не будет иметь значения. Да и погодные условия в мае обычно были отличными, ураганы в Карибском море поднимались позже. Все пройдет идеально. Антонио радовался предстоящему путешествию. Приготовления пошли ему на пользу, он пребывал в отличном настроении, словно только что выполнил сложнейшие маневры на биплане. Он с нетерпением ожидал того момента, когда можно будет отправиться в путь.

За несколько дней до начала путешествия он поехал на аэродром. Стояла отличная погода, лишь несколько облачков белели в синеве неба. Солнце только поднялось над горизонтом, окрасив Рио розовым цветом. Еще раз проверив самолет, Антонио убедился в том, что биплан в безукоризненном состоянии, и решил немного полетать. Может быть, пролететь вдоль пляжа на юг и покружить над лесом, выполнить несколько stalls – фигур пилотажа, при которых самолет резко поднимает нос или накреняется вбок, переходя в штопор. Это совершенно безопасно, если знать, как вернуться в поток воздуха. Каждый раз они вызывали в Антонио чувство острого счастья, в то время как пассажиры, не понимавшие принципов авиации, испытывали страх. Итак, он мог выполнять эти фигуры пилотажа только в одиночку. Лучше всего – даже без зрителей, которые тоже пугались, думая, что стали свидетелями авиакатастрофы. Значит, придется переместиться подальше в море, поскольку на берегу всегда много людей, которые останавливаются, глазеют на происходящее и даже машут руками.