Читающая по цветам - Элизабет Лупас

Пока королева танцевала по залу, упиваясь своей сообразительностью, я стояла на коленях у очага, точно служанка, и измельчала на терке сахар, чтобы смешать его с корицей, галанговым корнем и виноградовником и добавить всю эту смесь в вино, которое я подогревала на огне. Мы находились в Лохлевене уже неделю, в гостях у сэра Уильяма Дугласа и его жены, леди Эгнес Лесли – она была сестрою графа Роутса и, стало быть, приходилась мне дальней родственницей. Сэр Уильям был сыном леди Маргарет Эрскин от ее давным-давно почившего супруга сэра Роберта Дугласа и, значит, единоутробным братом Морэя.

Вдобавок к аудиенции, которой она почтила мастера Нокса, королева пела, танцевала и пировала каждый вечер, а днем охотилась с кречетом. Стояла отличная апрельская погода, свежая и солнечная, и в водах озера Лох-Ливен отражалось безоблачное голубое небо. Его болотистые берега были усеяны мать-и-мачехой, чистотелом, маргаритками и первоцветами, синими фиалками и множеством анемонов.

Морэй снова был в фаворе; казнь сэра Джона Гордона была прощена и забыта. Однако наибольшей благосклонностью королевы пользовался Нико де Клерак; ходили толки, что Морэй, Роутс и остальные члены Тайного совета недолюбливают его все больше и больше за его возросшее влияние и чужеземное происхождение.

Корме Морэя и Нико в большом зале находился граф Роутс в сопровождении своего мерзкого родича Рэннока Хэмилтона; я избегала пожирающего взгляда последнего и не переставала удивляться, что он делает среди веселых спутников королевы. Королеве прислуживали Мэри Флеминг и леди Эгнес. Я все еще пребывала в немилости, но, как выразилась Дженет, королева была переменчива, как луна, и никто не знал, в каком настроении она будет завтра. Посему я продолжала крепко держаться за место ее придворной дамы и не ослабляла своей решимости разоблачить убийцу Александра. Возможно, теперь, когда я знала, что он принадлежит к братству Летучего отряда, это могло показаться делом более трудным, но я отказывалась верить, что это невозможно.

– Что вы действительно могли бы сделать, дабы заслужить благосклонность мастера Джона Нокса, – сказала леди Маргарет Эрскин, – так это очистить ваш двор от колдовства. Он так и сказал, что в вашем придворном штате есть ведьмы.

– Я не обратила особого внимания на эту часть его речи, – ответила королева. – И в моем придворном штате нет ведьм.

– В нем состоит леди Этолл, а она занимается колдовством.

– Не говорите чепухи. Она – сестра Фламинии. – Королева поцеловала Мэри Флеминг в щеку и села подле нее.

– Тогда леди Рирес.

– Вздор! Она тетка Мэри Битон и к тому же слишком толста, чтобы быть ведьмой.

– Ну, тогда… – леди Маргарет повернула голову и устремила взгляд прямо на меня. От нее открыто исходила клокочущая злоба, и я неподвижно застыла с теркой в руках, чувствуя себя, словно пришпиленная к камину бабочка. – Прямо перед нами, в этом самом зале, находится мистрис Ринетт, которая держит при себе злого духа под личиной охотничьей собаки и читает будущее по цветам.

Они все повернулись и воззрились на меня: королева, и Морэй, и Никола де Клерак, Роутс и Рэннок Хэмилтон, леди Эгнес и Мэри Флеминг. Я почувствовала, как заливаюсь краской, жаркой, как огонь в очаге за моею спиной.

На лице королевы появилось странное выражение – казалось, она думает:

– Вот. Сейчас идеальный момент, чтобы захлопнуть ловушку.

Какую ловушку?

Голос Нико в булочной: «Теперь у нее есть какой-то новый план, как принудить вас все-таки отдать их ей. Будьте осторожны в ее присутствии».

– Сейли не злой дух, – сказала я. Мой голос дрожал от возмущения. – Он всего лишь мой любимый пес.

Леди Маргарет ухмыльнулась. Как она и ожидала, я бросилась защищать свою собаку, прежде чем саму себя.

– Ага, стало быть, вы не отрицаете, что читаете будущее по цветам.

– Это всего лишь развлечение, миледи, только и всего, – лениво произнес Никола де Клерак. – В чтении по цветам не больше колдовства, чем в составлении гороскопа.

– Астрология – это наука, – вмешался Морэй. – Сестра, моя мать права. Мистрис Ринетт надо либо заставить отказаться от чтения будущего по цветам, либо отослать ее прочь.

Отослать меня прочь?

Сейли, услышавший, как я назвала его имя, подошел и прислонился ко мне и сунул голову мне под мышку. Он дрожал – или это дрожала я?

– Я не стану отсылать ее прочь, – сказала королева. – Даже ради мастера Нокса. Она все еще не отдала мне серебряный ларец моей матушки, как обещала. Когда она отдаст его мне с пророчествами месье де Нострадама о quatre maris, она сможет отправиться на свою торчащую из моря скалу и там читать будущее по цветам, сколько ее душе угодно.

Это было так чудовищно нечестно и несправедливо, что я тут же опомнилась от шока.

– Не только я дала обещание, мадам, – сказала я. – Вы поклялись найти убийцу моего мужа и предать его королевскому правосудию, однако вы до сих пор его не нашли и не наказали.

– Я уже тогда сказала, что не могу ничего вам обещать. – Хорошего настроения королевы как не бывало. Она важно прошествовала к своему креслу под балдахином с вышитым на нем гербом Шотландии и села. – С тех пор, как убили вашего мужа, Марианетта, прошло уже почти два года, и кем бы ни был его убийца, теперь его уже не поймать.

– Я согласен, сестра, – изрек граф Морэй. – Я считаю, что мистрис Ринетт пора отказаться от поисков убийцы своего мужа, отдать ларец и удалиться, особенно теперь, когда ее присутствие при дворе дает мастеру Ноксу пищу для обличений.

– Я не откажусь от поисков! – промолвила я, чувствуя, как горло мне сжимает паника. Как же случилось, что мне вдруг предъявили этот ультиматум? В руке у меня все еще была зажата терка для сахара, на огне, лишь наполовину подслащенное, потихоньку кипело вино. – И не уеду, пока убийца моего мужа не заплатит за свое преступление!

Никола де Клерак подошел к креслу королевы и, встав на одно колено, наклонился к ней, однако не коснулся ее; она как-никак была королевой, и никто не имел права дотронуться до нее без ее прямого приглашения. Она улыбнулась ему, склонив голову набок в своей излюбленной кокетливой манере, потом положила руку на его рукав. Ее длинные тонкие пальцы были похожи на белые ленты на темно- зеленом бархате его камзола.

– А что скажете вы, сьёр Нико? Должна ли я получить серебряный ларец и пророчества месье де Нострадама?

– В конечном итоге они, разумеется, предназначены для вас, – серьезно проговорил он. – Однако мне жаль также и мистрис Ринетт, которая любила своего молодого мужа и которая жаждет правосудия.

– Невольно напрашивается вопрос, месье де Клерак, – сладко и вместе с тем ядовито проговорила леди Маргарет, – только ли бескорыстное сочувствие движет вами в вашем стремлении кинуться на защиту мистрис Ринетт?

Королева резко отдернула руку, лежавшую на рукаве Нико.