Голландская республика. Ее подъем, величие и падение. 1477-1806. Том 1 - Джонатан И. Израэль

Филипп, видя ухудшающееся финансовое состояние казны, стратегические трудности и угрозы для общего положения Испании на международной арене, и неоднократно получавший советы от императора пойти на компромисс, поручил своему новому генерал-губернатору Нидерландов, дону Луису де Рекесенсу, который принял полномочия у Альбы в ноябре 1573 г., использовать все возможности, чтобы положить конец Восстанию путем переговоров. Они начались после освобождения Лейдена, которое, с точки зрения испанцев, означало крах всякой надежды на быстрое подавление Восстания. В декабре 1574 г. известный ученый и гуманист родом из Гелдерланда, Элберт Леонин, профессор права в Лувенском университете, друг Виглия и доверенное лицо многих нидерландских дворян, был отправлен на переговоры с Оранским и Штатами Голландии. Леонин был типичным представителем эразмианских и «политических» гуманистических традиций. Хотя сам он лишь внешне исповедовал католицизм, он пытался убедить руководство мятежников, что король Испании никогда не разрешит формальной свободы протестантского богослужения в своих владениях и что настаивать на этом — значит обречь Нидерланды на бесконечные внутренние распри и разорение. Именно этот пункт, как отчасти показали события 1575 г., как и в 1565 г., был камнем преткновения, препятствовавшим решению проблемы Нидерландского Восстания на переговорах. Если бы Оранский оказался менее искусным и упорным в достижении поставленной цели вождем, Восстание вполне могло быть подавлено военной силой. Но идеологический контекст, с самого начала преобладавший в голландских и зеландских городах, в 1572 г., основанный на отказе от католицизма и обязательном введении протестантского богослужения — причем поддержка католиков была слишком слаба, чтобы представлять какую-либо реальную политическую угрозу, — означал, что никакое урегулирование путем переговоров, даже если бы принц Оранский проявил больше гибкости, было невозможно.

Тем не менее, Рекесенс добился проведения формальных переговоров, которые состоялись в Бреде весной 1575 г. Позицию мятежников совместно сформулировали Оранский и Штаты. Они объявили, что не имеют желания «отделяться» от Его Величества и остаются его верными подданными. Но король, кроме разрешения на публичное исповедание протестантизма, в будущем должен был править в Нидерландах в соответствии со своей клятвой соблюдать «права и привилегии провинций». Мятежники настаивали на ограниченной монархии с участием в управлении Генеральных Штатов и провинциальных ассамблей. Эти требования выходили за рамки уступок, на которые был готов пойти Филипп на политическом и религиозном фронте. Таким образом, переговоры в Бреде в 1575 г. открыли для всеобщего обозрения фундаментальную непримиримость короля и мятежников по обоим существенным вопросам — религии и форме правления. Само собой разумеется, что перспективы для компромисса были столь далекими, что ими можно было пренебречь.

Двойное бремя финансирования войн против мятежников в Нидерландах и против турок-осман в Средиземноморье к осени 1575 г. до такой степени истощило казну Филиппа II, что он больше не смог обслуживать свой гигантский долг перед генуэзскими банкирами. Он был вынужден приостановить выплату процентов по королевскому долгу. После этого весь финансовый механизм испанской монархии был ввергнут в состояние хаоса. Рекесенс, который поддерживал хорошие отношения с банкирами Антверпена, сумел, несмотря на это, продолжать и дальше брать займы под обещание будущих финансовых переводов из Испании, отчасти используя свой собственный кредит, на протяжении зимы 1575–76 гг. Но отсутствие новых денежных поступлений из Испании в эту зиму и смерть самого Рекесенса в марте 1576 г. полностью парализовали королевские финансы в Нидерландах. Результат, с точки зрения испанцев, католиков и лоялистов, был катастрофичным.

Армия не сразу распалась. Оставшись без денег и без снабжения, испанские солдаты продолжали осаду Зирикзе, пока 2 июля 1576 г. город не сдался. Но всего несколько часов спустя голодающие ветераны подняли бунт и ушли из города, захваченного ими ценой такого напряжения сил. Бунт быстро распространился. Через три недели после падения Зирикзе мятежники разграбили Ааст, находившийся всего в нескольких милях от Брюсселя. Королевский Государственный Совет не видел другого выхода, кроме как дать разрешение Штатам Брабанта на вербовку собственных войск для защиты Брюсселя и соседних городов от грабительской орды испанских солдат. В вакууме власти, возникшем после смерти Рекесенса, Штаты Брабанта попытались взять ситуацию в свои руки через посредство Генеральных Штатов, которые собрались, без созыва правителя (впервые с 1477 г.), в сентябре 1576 г. Голландия и Зеландия не участвовали в работе этих Генеральных Штатов, главная цель которых состояла в том, чтобы окончить войну с мятежниками. 30 октября уполномоченные Генеральных Штатов выработали со Штатами Голландии и Зеландии условия окончательного перемирия, и обе стороны договорились сотрудничать, чтобы изгнать взбунтовавшиеся испанские войска из страны и обсудить вопрос религии.

В начале ноября главные силы бунтовщиков атаковали Антверпен и разгромили войска Штатов Брабанта, которые пытались защитить город. На протяжении нескольких дней крупнейший коммерческий и финансовый центр Европы подвергался всем ужасам резни, грабежей и насилий. Хотя, вероятно, в действительности было убито всего несколько сот человек, Оранский и его пропагандисты в полной мере воспользовались тем шоком и отторжением, которые вызвали в Нидерландах и за их пределами устрашающие новости из Антверпена. Согласно некоторым сообщениям, жертвами массовой резни стали до 18000 жителей Антверпена. «Испанская ярость» в Антверпене имела важные политические и религиозные последствия. Она способствовала дальнейшему распространению «Черной легенды» о испанской жестокости, еще больше очернила имя испанского режима и солдат и придала вес заявлению мятежников, что в Нидерландах не было другого способа выйти из тупика, кроме вооруженного восстания. «Испанская ярость» также побудила ускорить переговоры о религии между протестантскими провинциями, Голландией и Зеландией, и Брабантом и остальными, которые номинально еще сохраняли верность католицизму. Через несколько дней после «испанской ярости» уполномоченные обеих сторон подписали рамочное соглашение, известное как «Гентское умиротворение». В Нидерландах было два центра власти, Брабант и Голландия, ни один из которых не находился в тот момент под испанским контролем, и оба внешне признавали суверенитет испанского короля. По условиям соглашения, южные провинции, а также Утрехт договорились совместно с принцем Оранским и Штатами Голландии и Зеландии изгнать испанцев и учредить провинциальное правительство под эгидой единых Генеральных Штатов, которые должны продолжать собираться на заседания в Брюсселе. Хотя Генеральные Штаты стремились окончательно урегулировать вопрос религии, пока что было принято временное соглашение, в соответствии с которым публичное отправление протестантизма разрешалось только в Голландии и Зеландии, а остальные провинции оставались исключительно католическими. За пределами Голландии и Зеландии ни дворяне, ни регенты не выражали никакого желания ввязываться в бесконечную войну с Испанией, поставив протестантское богослужение на формальную основу и тем самым бросив вызов королю. Все королевские эдикты, связанные с преследованием ереси, были приостановлены, так что частное отправление протестантского культа и владение протестантскими книгами отныне повсеместно дозволялось. Только Намюр, Люксембург и часть Лимбурга отвергли соглашение, сохранив верность Испании.