Однополчане. Спасти рядового Краюхина - Валерий Большаков

Последнему из «Мессершмиттов» досталось еще больше – обе самоходки взяли его под перекрестный огонь и доконали – истребитель, ведомый мертвым пилотом, плавно заскользил над деревьями, пока не стал сбивать крыльями верхушки елей.

Кувыркнулся, изломился… Загрохотал взрыв. Готов.

И тишина…

– Собираемся! – скомандовал Марлен.

На двух установках лежали ракеты, не использованные в бою. Но не дожидаться же, пока немцы подкрепления пришлют? Что сделаешь парой ЗУР?

– Товарищ командир! «Рама»!

– Отставить сборы! Захват цели!

– Есть захват!

Исаев приложил ладонь ко лбу. «Фокке-Вульф-189» не зря прозвали «рамой», так уж он был сконструирован – от двух моторов к хвосту тянулись тонкие балки с килями, сцепленные между собой так, что с земли напоминали четырехугольник.

Ну, рама – рамой. Остекленная кабина помещалась между балок, для пилота и стрелка открывался прекрасный обзор – «Фокке-Вульф» служил для воздушной разведки.

Была даже такая примета у красноармейцев – появилась «рама»? Жди бомбежки! Или артналета.

«Фокке-Вульф-189» летал выше семи километров, поэтому достать его зенитками было проблематично. Истребителям «рама» тоже не давалась – она была довольно-таки верткой в вышине.

Пока «Яки» или «МиГи» набирали высоту, «рама» легко уклонялась от их атак, совершая горизонтальные маневры. К тому же великолепный обзор и большие сектора обстрела позволяли «Фокке-Вульфу» отбиться. Трудная была «дичь».

Ну, не для «С-15» же?

«Рама» вила круги высоко в небе и наверняка уже передавала по рации координаты батареи. Ждать бомберов? Ч-черт…

Были бы они натренированные ракетчики, могли бы покинуть позицию за полчаса. А так часа полтора провозимся. Вот только будут ли «Юнкерсы» столько ждать?

– Пуск!

Балка ПУ задралась круто вверх, но ракета легко покинула установку, разбрасывая снег и оголяя черную землю, от которой шел пар.

«Рама» продолжала вить круги, словно не замечая несущуюся смерть. Да почему – словно? Именно, что не замечая! Или надеются увернуться? Ну, уж нет! «С-15» – это вам не «МиГ-3»!

«Фокке-Вульф» заложил вираж, пытаясь уйти, но ракета слегка подвернула… Взрыв!

До земли донесся легкий хлопок, вверху развернулось оранжево-черное облачко, из которого вниз полетели обломки.

– Все! Собираемся! Быстро!

И тут затрещали выстрелы, заухали мины. БА-10 подались вперед, с треском ломая кусты. Башни бронеавтомобилей разворачивались, и сорокапятки заговорили по-своему.

– Товарищ командир! Немцы!

– Мишка! Свертывай все по-быстрому!

– Есть!

Марлен собрал нескольких бойцов и залез на броню ЗСУ.

– Вперед!

Самоходка залязгала, расшвыривая снег, и вывернула на дорогу. Впереди уже дымил БА-10, угодивший под мину.

Капот бронеавтомобиля горел, но орудийная башня по-прежнему плевалась огнем, метясь по далеким серым фигуркам, мелькавшим между деревьев.

– Танки!

– Только этого еще и не хватало! Леха! Сбегай к Краюхину, скажешь, пусть последнюю ракету запустят по танкам! Не подобьем, так хоть пехоту проредим!

– Есть!

ЗСУ заняла позицию прямо на дороге, сбоку от подбитого БА-10. Опустив оба ствола, самоходка открыла огонь по наступавшей пехоте. Дважды бабахнули далекие танковые орудия. Один снаряд ударил правее, и град осколков принял на себя борт бронеавтомобиля, а другой усвистал в лес.

– Выдвигаемся! Надо оттеснить немцев!

– Много их, товарищ командир… – проговорил Доржиев, выцеливая очередного фрица и плавно нажимая на спуск.

– Вижу, а что делать? Надо уменьшать количество… Вон как ты. Готов?

– Готов…

В это самое время по-над лесом с грохочущим воем пронеслась ракета. Пускали ее на ручном управлении, целясь на глазок, но попали удачно – БЧ рванула над «Т-III», проламывая решетку моторного отделения.

Танк загорелся, а мотострелков, наступавших под его прикрытием, сдуло. Тут же грянул второй взрывчик – сдетонировали баки с недожженным топливом.

Соседняя «тройка» тут же отомстила – со второго выстрела поразив БА-10. Снаряд угодил в кабину, чья хлипкая броня не выдержала.

Марлен крикнул в открытый люк ЗСУ:

– Выдайте гадам гостинец!

– Есть!

Выстрел дуплетом не пробил лобовую броню немецкого танка, но шороху навел – осколки, словно отражаясь от танковой брони, секли пехоту.

Исаев, пригибаясь за башней, с тревогой следил за лесом. Пока они тут перестрелку затеяли вдоль дороги, немцы могли спокойно пройти чащей и ударить с фланга.

И тут, будто материализуя его страхи, среди деревьев замелькали фигуры бойцов… с «ППШ». Марлен, уже почти вскинув автомат, опустил его. Наши?

– Наши! – крикнул Аркаша.

В каске поверх ушанки, в очках, умножавших глаза, он выглядел нелепо, но смеяться было стыдно – Аркадий отстреливался от врага рядом.

Короткими перебежками приблизились несколько автоматчиков.

– Кто такие? – выкрикнул один из них.

– Здравия желаю, товарищ Абанин!

– Марлен?! Ты?

– Он самый! Вот на испытания выехали, кучу самолетов посбивали, а немцы обиделись!

– Ха-ха-ха! Марьин! Никого не узнаешь?

– Товарищ младший сержант! Здоров!

– Товарищ младший лейтенант! Понял?

– Не хухры-мухры!

– Абанин, мы тут прикрываем отход колонны! Надо дать ребятам время собраться. Боюсь, немцы могут лесом пройти!

– Не пройдут! За мной!

Поглядев на спины ребят из «своего» взвода, Исаев вздохнул.

В тот же момент экипажу ЗСУ подмигнула госпожа Удача – несколько 37-миллиметровых снарядов вошли в борт немецкому танку, ближе к корме – «тройка» остановилась и задымила.

Танкисты полезли «на свежий воздух», и еще пара снарядиков, мелких, но зело опасных, порвала их.

Неожиданно в лесу грянуло мощное «ура» – это Абанин пользовался давней придумкой Елина. На немцев подействовало – противник стал потихоньку отходить, бросая два танка.

ЗСУ тут же придали фрицам бодрости, стреляя из четырех стволов, а из леса ударили автоматы и пара пулеметов.

– Кажись, отбили, – сказал Цирендаши, закидывая винтовку на плечо.

– Отходим!

Марлен не стал дожидаться, пока самоходки развернутся, а спрыгнул с брони и отправился по рубчатым следам гусениц.

На поляне все уже было готово – упаковались.