Однополчане. Спасти рядового Краюхина - Валерий Большаков

Берия и Марлен с чемоданчиком вошли в просторную прихожую, примерно пять на десять. Стены прихожей были облицованы деревянными панелями, на одной висела карта мира, на другой – Европы. Тут же располагались две вешалки. Причем хозяйская была слева, и гостям не дозволялось ею пользоваться, о чем Марлена предупредил нарком. Зато посередине вешалки для гостей имелось большое зеркало – Исаев, раздевшись, чуток причесался.

Генерал Власик, возникший из ниоткуда, кивком поздоровался с наркомом.

– Проходите, – сказал он, отворяя дверь в столовую.

Это был зал с высоким потолком, с большим полированным столом посередине, окруженным стульями. По сторонам стояли два дивана, а угол занимал небольшой, но элегантный салонный рояль. В простенках между окнами висели большие портреты Ленина и Горького.

Интересно, что портьеры не доставали до самого пола, а лишь до уровня батарей. Говорили, что укоротить их приказал сам Сталин, якобы боявшийся злоумышленников – вдруг они за шторами спрячутся?

Марлен усмехнулся – в своей студии он поступил точно так же, чтобы портьеры не занавешивали радиаторы.

Дверь направо вела на террасу, а слева она стояла открытой – там находился кабинет вождя.

Кабинет был просторен. Посреди него находился письменный стол, достаточно широкий, чтобы на нем можно было раскладывать карты. В камине потрескивали дрова, добавляя обширной комнате уюта, а в сторонке стоял кожаный диван.

Сталин стоял за столом, хмурый, и недовольно рассматривал карту, которую прижимал обеими руками. Карта была испещрена синими и красными стрелочками, а линия фронта чередовалась, как изобата, протягиваясь все ближе и ближе к Москве.

Подняв голову, вождь посмотрел на вошедших, и его рысьи глаза блеснули. В этот самый момент Исаев и понял, что такое харизма.

Перед ним стоял человек, которого называли вождем потому, что он им был. Полностью. На сто процентов.

Когда солдаты шли в атаку с криком «За Сталина!», они не кривили душой – рядышком со смертью не до того.

– Здравствуйте, товарищи, – спокойно сказал Иосиф Виссарионович.

– Здравствуйте, товарищ Сталин! – поздоровался Марлен.

Вышло это у него чересчур взволнованно, и вождь улыбнулся, тотчас переведя взгляд на Берия.

– Что с тобой, Лаврентий?

Нарком притронулся к бинту и сказал:

– Абакумов бузит. Он узнал, что появились люди из будущего, которым известно все, что произойдет в ближайшие семьдесят лет, и решил воспользоваться этим опасным знанием.

Глаза у Сталина расширились, в них загорелся опасный темный блеск, и Марлен сказал деревянным голосом:

– Это правда, товарищ Сталин.

Иосиф Виссарионович внимательно посмотрел на него, после чего сказал:

– Докладывай, Лаврентий.

Берия кивнул.

– Под Смоленском, в лесу, находится место, где существует переход во времени, из 1941 года – в 2016-й. Внук красноармейца, который воевал в тех местах и был тяжело ранен, случайно обнаружил переход и решил уберечь старика от ран – он перешел из будущего в прошлое, желая предупредить деда о скором налете немецкой авиации. И остался здесь. Вот к нему, – нарком указал на Марлена, – этот дед обратился, когда внук пропал, и он обещал вернуть его. Вместе с другом они перешли в наш 41-й, но тоже не смогли уйти…

Сталин посмотрел на Исаева:

– Что вам помешало?

– Долг, – спокойно ответил Марлен. – Я не мог уйти, когда тут война. Когда я нашел Мишку Краюхина – это тот самый внук, то успел и в атаки походить, и в окопах посидеть. Ну, как бы я бросил своих товарищей по взводу? По дивизии, по армии, по стране? Мне это представлялось дезертирством.

Вождь кивнул.

– Внука зовут Михаилом. А вас? И вашего друга?

– Я – Марлен. Марлен Исаев. Друга зовут Виктор Тимофеев.

Сталин перевел взгляд на Берия, и тот продолжил:

– И Марлен, и Михаил много знают о радиотехнике, их с фронта направили в Москву, где профессор Берг создал институт, и они уже многого добились. Вот!

Нарком достал из портфеля тот самый радиоприемник на четырех транзисторах, положил на стол. Щелкнул тумблером, и ясный голос Левитана проговорил: «В течение ночи на первое ноября наши войска вели бои с противником на всех фронтах. На одном из участков Западного фронта артиллерийское подразделение комиссара товарища Немирова отбило атаку противника, уничтожив пятьдесят девять вражеских танков, два немецких самолета и около шестисот автоматчиков противника…»

Сталин потрогал «гаджет» и выключил его.

– Такой маленький! – поразился он.

– Да! – подхватил Берия. – Он собран не на лампах, а на таких… м-м… радиодеталях, которые называются полупроводниками. Ученые в Германии, Англии и Америке только бьются над созданием полупроводников, а у нас они уже работают! Так вот, Виктор Тимофеев не выдержал тягот войны и решил уйти обратно, в 2016 год. Ему удалось добраться почти до самого перехода, когда он попал в плен к немцам. Оттуда он бежал с нашими подпольщиками и перешел линию фронта в расположении частей 43-й армии…

Коротко изложив последующие события, нарком заключил:

– Полагаю, что Абакумов решил во что бы то ни стало захватить хотя бы одного человека из будущего, а в итоге он устроил целую череду нападений. Погибли десятки человек, а сам Абакумов скрывается. Его ищут и найдут.

Сталин кивнул. Приблизившись к Марлену, он спросил:

– Мы победим в войне?

– Обязательно, товарищ Сталин! – твердо ответил Исаев.

– Немцы займут Москву?

– Ни за что!

– И когда же победа?

– 9 мая 1945 года.

Иосиф Виссарионович вздрогнул.

– Так долго?

– Да, товарищ Сталин. Но теперь мы наверняка сможем разбить немцев гораздо раньше, потому что сумеем избежать допущенных ошибок, назначить нужных людей. Мы будем знать направления главного удара задолго до того, как Гитлер сам подпишет секретную директиву! Ведь у нас, в будущем, все эти документы давно уже в общем доступе, и они все тут! Вот в этих коробочках столько текстов, что хватит напечатать десятки тысяч томов. Включить?

Сталин замедленно кивнул. Поискав глазами розетку, Марлен обнаружил ее и подключил блок питания. Ноутбук заиграл окошком «винды» и раскрылся, расцветился.

Исаев сразу щелкнул по нужной иконке, начиная «презентацию». Под негромкий голос диктора ноут стал показывать все перипетии битвы под Москвой.

На экране оживали штабные карты, двигались стрелки, изгибались линии. Потом вступала кинохроника – наступавшие немецкие танки, прущие по белому снегу… бьет артиллерия… летят самолеты, пикируют, валят бомбы…