Шелковые узы - Лиз Тренау

– Я могу попросить услугу за услугу однажды.

– Ты хочешь, чтобы никто не узнал о свидании с Чарльзом?

Анна едва не рассмеялась, но тут она вспомнила, что Чарльз был его другом, и сдержалась.

– Он станет тебе замечательной партией. Конечно, он любит лошадей немного сильнее, чем следовало бы, и у него в последнее время появились некоторые долги, но кто я такой, чтобы его судить? Также у него отличные связи среди власть имущих, и я уверен, что со временем он разбогатеет. А что ты?

– А что я?

– До меня дошел какой-то слух, будто он собирается сделать тебе предложение. Ты его примешь?

Прямой вопрос кузена застал Анну врасплох.

– Он, конечно, очень мил. Спасибо за совет.

Уильям допил вино, встал и поклонился.

– Всегда к вашим услугам, мадам.

Они пожелали друг другу спокойной ночи.

Позже она проснулась, услышав, как к дому подъехала карета. Хлопнули двери, и внизу послышались громкие голоса, но в этот момент Анна снова уснула. Главное, что дядя и тетя вернулись домой.

* * *

На следующее утро Бетти сказала им, что Джозеф и Уильям уже позавтракали и пошли на собрание. Они просили не беспокоить их. Тетя Сара еще не вставала, потому что ей было плохо.

– Подозреваю, она выпила слишком много бренди, – хихикнула Лиззи.

Два часа спустя Анна увидела, как Бетти готовит теплое молоко и печенье для тети.

– Позвольте, я сама это отнесу, – предложила девушка. – Хочу выяснить, что у нее болит.

В ответ на ее стук послышался приглушенный стон. Когда Анна вошла в комнату, оказалось, что ставни все еще закрыты, а в помещении после ночи до сих пор пахнет затхлостью. В полумраке перед ней предстало жалкое зрелище. Лицо тети Сары в обрамлении подушек было перекошено от страдания, щеки побагровели, а глаза покраснели от слез.

Анна поставила поднос на стол и села на край кровати.

– Что с вами случилось? Вам нездоровится?

В ответ тетя громко захныкала. Анна взяла Сару за руку и стала ждать. У девушки был большой опыт ухода за больной матерью, поэтому она знала: одно ее присутствие может помочь тете успокоиться.

Наконец Сара перестала всхлипывать и откинулась на подушку. Взяв стакан с теплым молоком, женщина сделала несколько глотков.

– Мы пропали, дорогая, – пролепетала тетя. – Все потеряно.

– Я не понимаю, о чем вы говорите. Вчера вечером что-то случилось?

Тетя кивнула и всхлипнула.

– Все кончено, – продолжила она. – Твой дядя не станет бейлифом. Он посрамлен.

– Посрамлен? Что произошло?

Анна восстановила в памяти разговор о французском шелке. Неужели кто-то вспомнил об этом теперь, когда прошло уже столько времени?

Запинаясь, тетя Сара начала свой рассказ. По всей видимости, когда Джозеф приехал на банкет, кто-то передал ему записку. Он засунул ее в карман, не читая, решив, будто это подтверждение того, что после ужина его позовут на торжественную церемонию, где назначат бейлифом. Обед продолжался без происшествий, но, когда пришло время, вызвали совершенно другого человека. Он встал, и ему начали аплодировать все присутствовавшие гости. Потом все взоры устремились на Джозефа и Сару, которые чувствовали себя неловко и не могли понять, что происходит.

– Мне захотелось провалиться от стыда сквозь землю, – призналась Сара. – Твой несчастный дядя был так удивлен и смущен, что не знал, как действовать. В конце концов он поднялся и направился к выходу из зала. А я последовала за ним. Мы так долго шли к выходу, дорогая, мимо всех этих ухмыляющихся рож. Мой несчастный муж был унижен и оскорблен. Теперь я беспокоюсь, не тронулся ли он умом от горя.

– Я так понимаю, в записке речь шла об этом?

Сара кивнула.

– Что там было написано?

– Там было написано…

Она махнула рукой в сторону тумбочки и снова начала плакать. Там лежал листок с печатью гильдии и подписью сложившего с себя полномочия бейлифа. Листок, по всей видимости, смяли, а потом разгладили. Анна открыла ставни на одном окне, чтобы прочесть, что же там написано.

Письмо поразило Анну своей прямотой. Если такова была расплата за лживость Уильяма – а дядя уже взял вину на себя, – почему они так долго тянули с этим? И зачем поступать таким образом, унизив его при всех?

– Это правда? – спросила Анна, притворившись, будто ничего не знает. – Обвинение в контрабанде?

Тетя села на постели и начала грызть печенье. Затем кивнула.

– Он говорит, несколько недель назад произошла бухгалтерская ошибка, из-за которой какие-то налоги остались неуплаченными. Тогда мы все были шокированы, но Джозеф обсудил все с административным комитетом, и они приняли его извинения. Он не понимает, откуда взялась эта последняя жалоба.

В воздухе повис кислый запах недоверия. Вся эта ситуация была такой сложной и запутанной. А что, если, несмотря на все уверения Уильяма, он продолжал играть? И что, если, отчаявшись, он продолжал подделывать отчеты об уплате налогов, тратя деньги на то, чтобы отдавать свои долги? Коль дела обстояли именно так, понятно, почему Джозефа удивили события на банкете.

– Как вы считаете, что будет дальше?

– Джозеф и Уильям сейчас пытаются понять, что могло пойти не так. После этого они обратятся в гильдию и налоговую службу, чтобы решить все эти вопросы.

– А что же делать с уголовными обвинениями?

– Этого я боюсь больше всего, дорогая. Но мистер Сэдлер убедил меня, что в случае выплаты всей суммы нам удастся избежать уголовного преследования.

– А сумма велика?

Сара вздохнула.

– Такие вещи нам, женщинам, знать не следует. Наша задача ждать и принять судьбу, какой бы она ни была. – Сара крепче запахнулась в шаль, несмотря на то что в комнате было душно. – Оставь меня и пришли Бетти, чтобы я могла приготовиться для встречи с миром. Но пожалуйста… – она взяла Анну за руку и крепко сжала ее, – пообещай, что ты ни словом не обмолвишься об этом Лиззи. Она обожает отца и очень огорчится, узнав, что у него такие проблемы.

Анна пообещала.