Шелковые узы - Лиз Тренау

Мариетта поднесла к свету шелк.

– Ох… Божечки, – прошептала она, затаив дыхание. – Ты это соткал?

Не успел Анри опомниться, как девочка крепко обняла его за шею. Он почувствовал тепло ее тела и услышал, как гулко стучит сердце в ее груди. Анри задумался, мог бы он влюбиться в нее.

Наконец отпустив шею Анри, Мариетта снова взяла ткань в руки и принялась внимательно рассматривать композицию. Увидев вытканного маленького жучка, прицепившегося к листику, она рассмеялась. Она обернула материю вокруг талии, словно это была юбка, и покрутилась на месте перед двумя мужчинами, хлопая ресницами и улыбаясь.

– Я хочу такое платье, папа. Чтобы надеть его на первый бал.

– Мы об этом позаботимся, – пробормотал тот в ответ.

– А ты будешь со мной танцевать, Анри.

Она взяла его за руку и, напевая себе под нос какую-то веселую мелодию, начала скакать по комнате, таща юношу за собой. Месье Лаваль наблюдал за ними и одобрительно улыбался, притопывая ногой. Анри чувствовал себя неловко, но радость Мариетты и облегчение оттого, что он наконец-то закончил самое важное задание в своей жизни, помогли ему расслабиться.

В камине весело горел огонь, отблески пламени сверкали на деревянной обшивке стен. Портвейн поднял Анри настроение, но в этот момент он вспомнил о Ги. Отчаянная ситуация друга лишь подчеркнула его собственный успех. Судьба подчас может быть такой капризной, а жизнь настолько хрупкой. Но по крайней мере в тот момент это были его мир, его дом, его люди, и со временем ему следовало жениться на Мариетте. Они любили его, а он любил их. Тут было его место.

Как он мог думать иначе?

У Анри не было выхода, парню нужно признать правду, которая притаилась в его сердце, словно монстр: дружба с Анной не имеет будущего. Он полагал, что если будет игнорировать эту истину, то сможет как-то избежать неминуемого, но теперь понял – ему стоит быстрее решить этот вопрос. Так будет честно, а он должен двигаться дальше, принять будущее, свою судьбу.

Позже вечером он взялся за перо и начал писать письмо Анне.

Письмо принесли вместе с другой корреспонденцией. Бетти положила всю почту на стол. Анна узнала почерк на конверте и почувствовала, как у нее все сжалось внутри от волнения.

– От кого это? – спросила тетя Сара, снимая очки.

– Это от друга из моей деревни, – солгала она.

– Надеюсь, там хорошие новости. Вот, возьми нож для писем.

– Спасибо, тетя, я открою его позже. Не хочу портить себе такой чудесный завтрак.

У Анны пропал аппетит. Она с большим трудом доела кусок мясного пирога, который лежал на ее тарелке. Наконец завтрак закончился, и она тут же побежала к себе в комнату. Лиззи последовала за ней.

– Позже, кузина, – сказала Анна, не пуская ее в комнату. – Дай мне немного побыть одной.

Она вскрыла конверт и поначалу даже не поняла, что написано в письме.

«Нам не стоит больше встречаться».

Анне стало дурно, когда она сообразила, что это значит.

– Нет! – выдохнула девушка, зарывшись лицом в подушку и чувствуя, как слезы наворачиваются на глаза.

«Зачем он это написал? Должно быть, произошло ужасное недоразумение».

Спустя какое-то время она уселась на кровати и несколько раз перечитала письмо, не веря своим глазам. Что она такого сделала, чтобы заслужить столь ужасный отказ? Она попыталась вспомнить все происходившее во время их нескольких встреч: у церкви, в магазине мисс Шарлотты, а потом на Вуд-Стрит.

Девушка вспомнила, как они шептались у лестницы, и его слова «Пожалуйста, давайте найдем способ встретиться». Она не могла придумать себе те сильные чувства, которые, как полагала, он испытывал к ней. Анна пыталась понять, что же пошло не так. Неужели тетя Сара заставила Шарлотту рассказать, куда они ходили в тот день? А потом она пошла к Анри и запретила ему общаться с ней? Нет, она была уверена, что мисс Шарлотта никогда не предала бы ее. И чтобы тетя Сара снизошла до визита в дом ткача-француза? Едва ли.

Анна подошла к окну и выглянула на улицу, взглянув на то место, где впервые увидела Анри и Ги, сидевших у стены под деревьями; здесь она видела его, когда он нес ей первое письмо. Казалось, с тех пор прошло очень много времени.

Со свинцового неба падали редкие хлопья раннего снега. Люди сновали по улице, спеша по своим делам, закутанные в плащи и шали. Анна повернулась, взяла в руки письмо и перечитала последнюю фразу: «Я понимаю, что нам больше не стоит встречаться».

– Не стоит, – повторила девушка вслух.

Теперь она поняла.

«Этого не хочет ни он, ни я. Ему сказали, возможно, месье Лаваль, что наша дружба неуместна».

Как она и предполагала, между ними встали социальные барьеры.

«Это была глупая фантазия, – подумала Анна. – Это весьма разумно. Возможно, и к лучшему».

Но никакие аргументы не могли развеять горечь. Несколько раз она слышала на лестнице шаги Лиззи. Анна не пускала в комнату кузину, ссылаясь на мигрень. Когда пришло время обеда, к ней поднялась Бетти с миской бульона и хлебом, чему Анна была очень рада. Устав от постоянного плача, девушка проспала бо́льшую часть дня. Ужинала она тоже у себя в комнате. Когда Бетти пришла, чтобы забрать посуду, она принесла с собой записку от тети Сары.

Анна совсем забыла об этом. Тетя напомнила о поездке в самый неподходящий момент. Меньше всего ей сейчас хотелось видеть Чарли. Но она не могла прикидываться больной еще целый день. Ей придется взять себя в руки, начать улыбаться и снова столкнуться с миром.

* * *

На следующий день посреди ужина Анна с удивлением поняла, что чувствует себя хорошо и спокойно в этой обстановке. За столом были новые лица – подруга Сюзанны с родителями, а также еще один торговец шелком с женой. Анне налили в бокал кларета, и у них с Чарли завязался живой разговор об искусстве. Он спросил, как обстоят дела с ее творчеством. Она рассказала ему о встрече с мистером Гейнсборо.