История журналистики Русского зарубежья ХХ века. Конец 1910-х - начало 1990-х годов - Владимир Перхин

Мы поневоле бессильны ныне принять действительное участие в борьбе России на жизнь и смерть. Мы можем только преклоняться пред мужеством нашего народа и его армии. Мы всеми помыслами с ними. Защита России, уничтожение нацизма, для нас основной постулат. Интересам обороны подчиняем мы все наши действия. Мы с радостью видим, что таково же настроение большинства русских граждан и выходцев из России здесь, в Америке. У всех них одно желание, – помочь, как могут, борющемуся народу русскому. Исключением являются только незначительные группы: одни просто предали родину за тридцать серебреников и празднуют теперь – по случаю вторжения наци в Россию – «Советскую Пасху», а другие – по неразумению – затмили свою любовь к родине ненавистью к большевикам.

Русский народ и его армия выполняют до конца свой долг перед родиной. Но не все зависит от армии и народа. Основным и определяющим является поведение правительства: политика гражданских и военных руководителей. Подготовили ли они страну к тяжкому испытанию? Каково теперь их поведение? Ведь, несмотря на доблесть армии и жертвенность населения, враг занял половину Европейской России и стоит у ворот Москвы. Где причина этого? Кто в этом виноват? И есть ли виноватые? Некоторые говорят, что теперь не надо об этом говорить, что это может повредить обороне. Если мы стоим за оборону во всяком случае, если мы утверждаем примат обороны, надо оставить критику правительства, каково бы ни было к нему ныне отношение. Надо сосредоточить мысль и все усилия только на обороне.

Со всей решительностью мы против этой позиции. Мы глубоко согласны с американским журналистом, сказавшим именно по этому поводу: «Мы победим в союзе с правдой или совсем не победим». Умолчание одних дает возможность другим переходить к оправданию, или, во всяком случае, обелению режима. А это только на руку противникам помощи России вообще. Пример – недавняя полемика по поводу свободы веры в России. Наоборот, мы должны внушать всем, что Россия и режим, царящий в ней, не могут быть отождествлены. Что теперь поставлен вопрос не о режиме и его спасении, а о России и уничтожении нацистской опасности. Каков бы ни был режим и его преступления, помощь нашей стране обязательна во имя России, во имя защиты мира от нового варварства.

Сталин и его окружение, по его собственным словам, двадцать лет готовились к отпору врагу. Во имя справедливости мы должны признать, что в области подготовки армии и технического ее оборудования было сделано очень много: население морили голодом, но создавали новые фабрики и заводы для производства оружия. На армию не скупились, она была снабжена всем необходимым. Большевистские руководители самонадеянно заявляли, что они сильны и не допустят врага на русскую землю, а будут биться на его территории.

Но даже хорошая армия может быть победоносной только под руководством талантливых и опытных вождей. Но почти накануне войны много выдающихся офицеров во главе с Тухачевским, Якиром и др. – были убиты по приказу Сталина. Их обвинили в связи с немецким генеральным штабом и шпионаже в пользу Германии. Кому только не предъявлялось это обвинение, начиная с ближайших товарищей Сталина, когда надо было произвести очередную «чистку»! Чистка эта была произведена в интересах сталинского режима, но вопреки интересам России. Даже Волтер Дуранти, верный защитник Сталина, вынужден был недавно цинично признать: «Чистка, несомненно, ликвидировала мужественных и компетентных людей в красной армии и на гражданской службе. Весьма вероятно, что некоторые из них были совершенно невинными. В этом смысле чистка была обширна». Дуранди утешается тем, что благодаря столь обширной чистке, при которой погибли «мужественные, компетентные и невинные люди», в России нет «пятой колонны». Но кто же мог исполнить губительную роль этой колонны лучше маршалов Ворошилова и Буденного, которых за их ратные подвиги, стоившие столько крови и поражений, пришлось в конце концов убрать в тыл? Таков был первый акт подготовки к возможному нападению «исчадия ада и людоеда», каким стал теперь для Сталина Гитлер.

Вторым был союз с этим «людоедом». В своей речи 3-го июля Сталин пытался оправдать этот союз: это был простой договор о ненападении, и целью его было сохранение мира и выигрыш времени.

Все это заведомая неправда.

Договор этот не только не обеспечил мира: наоборот – он развязал войну. Гитлер, весьма возможно, не решился бы вести войну сразу на два фронта: против этого были немецкая военная наука и прошлый опыт.

Договор этот был совсем не соглашением о ненападении, а тесным союзом, весьма полезным Гитлеру. Он прежде всего обеспечил ему материальную помощь. Вскоре после военно-политического соглашения был заключен торговый договор. Советская Россия обязывалась поставить Германии нужное ему сырье и фабрикаты на миллиарды марок. Торговый оборот между Советской Россией и Германией за последние перед войной годы равнялся лишь нескольким десяткам миллионов марок (самый большой оборот был в 1936 году – 58 310 000 марок; в 1939 году он упал даже до 11 миллионов). Совершенно ясно, чем было вызвано такое небывалое его увеличение. Гитлеру многое было необходимо для успешного ведения войны – Сталин широко пришел ему на помощь. Гитлеру нужны были пшеница, хлопок, нефть, медь, кожи. Все это давала ему Советская Россия. Если не хватало своего, Советы производили за счет Германии закупки в Америке. Об этом заявил представитель английского правительства Дальтон, обвинявший СССР в срыве блокады Германии. Рассказывают, что в Париже немецкие солдаты носят сапоги с клеймом «Пермь». Быть может, страшная немецкая военная машина борется с русской армией, используя русскую нефть, медь, хлопок.

Еще важнее была помощь политическая, оказанная Сталиным Гитлеру: работа по разложению наций и армий, против которых вел войну Гитлер. Эту работу коммунисты вели рука об руку с национал-социалистами. Те, кто приехал из Европы, знают так же хорошо, как и жители Америки, деятельность «комму-наци» и ее результаты. Франция оказалась такой легкой добычей для Гитлера в значительной мере благодаря этой подрывной работе. Сталин говорит теперь о необходимости второго фронта. Но ведь этот второй фронт был, если бы Россия вступила в войну, когда на континенте вели борьбу Польша, Англия, Франция. Этот фронт разрушен Гитлером при деятельной помощи Сталина: во Франции он вел работу разложения, а Польше нанес удар в спину в минуту ее смертельной схватки с Гитлером.

Наконец, выигрыш времени для «подготовки наших сил к отпору фашистской Германии».

Несомненно, к войне действительно давно и усилено готовились. Но слепая политика власти привела к тому, что Россия оказалась все же не готовой. Гитлер обманул Сталина. Германия напала врасплох и «повела войну в условиях, благоприятных для германских сил и неблагоприятных для советских».

Таковы итоги мудрой политики Сталина, за которую расплачивается теперь русский народ.

Но – скажут некоторые – зачем теперь вспоминать это? Все это прошлое, а прошлого не могут изменить даже боги. Теперь все наши помыслы должна быть сосредоточены на настоящем и будущем. Но в российском настоящем живо это прошлое. Оно бросает свою зловещую тень и на будущее.

Режим воочию доказал свою непригодность: он ничего политически не предвидел; его действия были противны национальным интересам; он отдал половину Европейской России – врагу. Руководители нынешней России должны сделать из этого надлежащие выводы. Они должны понять, что необходимы коренные изменения, необходимы – во имя спасения страны. Теперь нужен знаменитый «спуск на тормозах». Власть должна примириться с народом. Народ должен почувствовать, что к старому возврата быть не может. Положение России тяжко. Новые силы, новое воодушевление, нужны для того, чтобы одолеть грозного врага. Должно родиться сознание новой ответственности свободного человека. Народ должен знать, что он борется не только за свою землю, но и за право жить на ней по человечески.