Кодекс скверны. Предтеча - Ольга Ясницкая

— Принеси ещё вина.

— Но ведь графин полон, господин, — недоумённо промямлил тот.

— Делай, что велено.

Дождавшись, пока они наконец останутся одни, Верк неспешно отпил из бокала.

— Ну хорошо, — сдался он, поразмыслив недолго, — но лучше не распространяться об этом, понимаешь? Конфиденциальность, знаешь ли. Гильдия за такое по голове не погладит.

— Можешь не волноваться, — заверил Корнут.

— Не знаю, как уж тот надзиратель узнал. Впрочем, случилась однажды утечка, но мы её быстро остановили, видимо слышал от кого-то да запомнил. В общем, никакое это не лекарство, друг мой. Не существует ничего, чтобы могло даже приостановить деструкцию, а тем более обратить мутацию. Это полный абсурд. Если бы оно существовало, проблема с осквернёнными давно бы была разрешена.

— Выходит, вы им пустышку подсовываете? — удивлённо поднял брови Корнут. — В чём тогда смысл?

— Смысл есть, и весьма глубокий. Ещё давно мы обнаружили, что даже частица секреции месмерита очень, скажем так, интересно, влияет на мозг. Достаточно одной сотой грамма, чтобы испытуемый почувствовал лёгкую эйфорию, доза, равная распыляемой месмеритом, погружает человека по подобие транса, а вот во взаимодействии с некоторыми иными веществами секреция способна подавить критическое мышление и даже влиять на организм особым образом. А теперь сложи это вместе, мой друг, и представь, на каком поводке держит рабов Легион.

— И что же это за особое влияние?

— Не могу распространяться слишком много, просто скажу: при длительном употреблении так называемого антидота, он подавляет способности, притупляет, делает пациента легко внушаемым.

Вот это новость! Видимо, старому змею точно что-то нужно, раз уж так разоткровенничался.

— Значит, он действует только на осквернённых, я правильно понял? — Корнут со всех сил старался казаться беспристрастным.

— А чем осквернённые не люди? — недвусмысленно улыбнулся тот и тут же умолк. В гостиную вернулся слуга с полным графином.

Вечер прошёл не зря. Что делать пока с этой информацией ещё не решил, но её ценности это не умаляет. Осталось выяснить, что взамен попросит Верк и тот, конечно же, не заставил себя долго ждать.

— Несколько месяцев назад я прикупил ферму, — сообщил он, разрезая картофель на части. — Коровы, овцы, свиньи. Всего около трёх сотен голов.

— Впечатляет! — иронично присвистнул Корнут. — Решил завязать с Гильдией? Перебраться поближе к земле, так сказать?

Верк натянуто рассмеялся и махнул рукой:

— Это для старшего, пусть делом займётся. Совсем распоясался. Устал его по кабакам да борделям вылавливать.

— Ну, тогда могу только поздравить. Прибыльное дело, если подойти с умом.

— Очень даже! Но ума здесь недостаточно, нужны связи, сам понимаешь. Выбор большой: молоко, мясо, сыры нескольких сортов. Объёмы поставок не проблема, докуплю ещё скота при надобности. С такими возможностями я могу снабжать продуктами замок и даже гарнизон.

Корнут едва заметно ухмыльнулся. Теперь всё встало на свои места. Старый лис за просто так даже пальцем не пошевелит.

— И всё бы ничего, — продолжил тот, — если бы не конкуренция. Меня к этой кормушке даже на пушечный выстрел не подпустят.

— Понимаю.

— Ты знаешь, я в долгу не останусь. Процент от дохода гарантирую, плюс приятный бонус, как же без него.

Корнут задумчиво провёл пальцем по отполированной до блеска столешнице. А что, вполне осуществимо. Аркаруса уломать не сложно, а вот с сенешалем придётся повозиться. Впрочем, и к нему ключик подберётся при желании.

— Бонус — это хорошо… — протянул он. — Что ж, попробовать стоит. Посмотрим, что смогу сделать.

Верк довольно потёр руки, и поднял бокал:

— За это не грех и выпить.

Допив вино, Корнут со скучающим видом наблюдал, как слуга заново заполняет бокал рубиновой жидкостью.

— Всё не выходит из головы твой знакомый, — признался он. — Тот, которого ограбили. Он, часом, не упоминал, сколько всего нападений было в тот день?

Верк безразлично пожал плечами:

— Вроде нет. Похоже, он единственный. Так бы весь город гудел. Представь, какая наглость: средь бела дня, да ещё и охрану, как свиней, под нож пустили. А с чего это тебя так взволновало?

— Если мои предположения верны, твой друг имел дело с Пером, а не с обычными разбойниками.

— Не припомню, чтобы он что-то говорил о серебряной стреле. Но даже если так, как это поможет делу? Факт грабежа это никак не отменяет.

— Ты прав, не отменяет, просто мысли вслух. Видишь ли, слишком уж они себя безнаказанными почувствовали.

— Такого бы не было, если бы полиция занималась тем, чем и положено заниматься, а не гоняла бы карманников по рынкам. Ничего, Легион их найдёт, можешь не сомневаться. Не любят они, когда на их собственность зарятся.

Корнут раздражённо выдохнул:

— Разве не понимаешь? Нельзя, чтобы Легион вышел на Перо первым.

— Я учёный, а не политик, — напомнил Верк, — и в ваших играх ничего не смыслю. Какая разница, кто разгонит этот сброд?

— Это же очевидно, друг мой. Полицию на смех поднимут просто-напросто. Представь, заголовки в газетах: «Работорговцы утёрли нос королевским жандармам» или «Когда полиция бессильна, за дело берётся Легион».

— Да, звучит не очень. Репутация короны и так крайне сомнительна.

— В том-то и дело, Верк, в том-то и дело, — Корнут откинулся на спинку стула.

— И что, у полиции вообще на них ничего?

— Вроде как что-то нашлось, но не всё так просто. На пустую наживку они не клюют. То ли проверяют заранее, то ли доносит кто. А может и то, и другое. Вылавливать их по пустошам бесполезно, а в городе они появляются только в одном случае: ограбить или увести очередную семью с новорожденным выродком. И если первое — весьма спонтанное явление, то второе хоть как-то предугадать можно.

— Интересно, — Верк задумчиво потёр подбородок. — А в чём тогда сложность?

— Наживка нужна настоящая, чтобы ни малейших подозрений не возникло. Не наряжать же полицейских в платья с подушкой вместо брюха? Или мне ходить по улицам и предлагать каждой встречной на сносях поучаствовать в облаве?

Не дожидаясь слуги, учёный долил вина. По нахмуренным бровям было заметно, как напряжённо раздумывает над словами собеседника. Для человека с таким складом ума подобные задачи воспринимаются за своего рода игру, а под хмелем превращаются в настоящий вызов.

Спустя пару минут глаза Верка лукаво заблестели, губы растянулись в довольной улыбке:

— Полагаю, я могу разрешить эту дилемму. Служит у меня один паренёк конюхом. Честный малый, работящий и жена как раз вот-вот разродится. Слышал, бедствуют совсем: четверо детишек, пятый на подходе. Не просто прокормить такую ораву. Как знать, может и согласиться за хороший гонорар.