Кодекс скверны. Предтеча - Ольга Ясницкая

Она тяжело вздохнула и ещё раз взглянула на отчёт. Глаз зацепился за столбец с пометками. И у кого же такой корявый почерк? Что же здесь вообще написано? «Поветрия»? Нет. «Посредствования»? Такого слова даже не слышала. Она прищурилась, силясь разобрать крючковатые знаки. «Пожертвования»! Надо же, какие суммы! Одна из них почти пять миллионов. О таких цифрах ей даже слышать не приходилось. Скорее, речь идёт об облигациях. И на какие же нужды могли пожертвовать такие деньжищи?

Она провела пальцем от цифр по линии справа налево. Сердце ёкнуло. Нет, это не корона великодушно жертвовала какому-нибудь храму или на постройку домов для нищих. Как раз наоборот. В пометке указано: «На восстановление замка. Принято от: Опертам».

Ровена трижды перепроверила примечание, дважды удостоверилась, что оно относится именно к этим цифрам. Всё верно. С каких это пор корона нуждается в пожертвованиях? Да ещё и на восстановление замка? Что в нём восстанавливать-то? Триста лет простоял и ещё столько же простоит без особых вмешательств.

После внимательного изучения выяснилось, что таких пожертвований, правда намного скромнее первого, более полдюжины. Даты совпадают: год гибели отца и два последующих.

Её сердце радостно заколотилось. Не веря своему счастью, она подскочила и закружилась в танце.

— Боги услышали меня! Боги услышали меня! — повторяла она.

Но всё-таки нужно перепроверить, выяснить, как часто поступали похожие суммы ранее. Вдруг это нормальное явление, а она уже прыгает от счастья.

Осадив себя, Ровена отложила лист в тощую стопочку. Другие, ещё не проверенные, не мешало бы припрятать. Завтра вернётся, а пока можно и отдохнуть.

Восемьдесят Третья встретила у двери вопросительным взглядом. Видимо, по улыбке поняла, что время потрачено не зря.

— Я нашла кое-что, — сообщила Ровена, — но ещё рано говорить о чём-то.

— Прекрасная новость, госпожа! — в голосе нескрываемая радость.

Ровена похлопала невольницу по плечу:

— Мы обе заслужили отдых. Проводи меня до покоев, будь добра и можешь быть свободна. Проспись хорошенько, завтра нас ждёт много работы.

***

— Добро пожаловать, дорогой друг! — Верк с широкой улыбкой протянул руку.

Корнут пожал ладонь товарища и окинул его быстрым взглядом. За последнюю половину года, что не виделись, тот располнел и обрюзг. Он-то и раньше не слишком отличался крепким телосложением, вот только теперь годы всё же брали своё. Жидкие каштановые волосы тронула лёгкая седина, отчётливо проступал второй подбородок, морщин у глаз заметно прибавилось.

— Да к тебе и с боем не прорвёшься, господин советник, — посетовал тот. — Напомни, сколько раз ты игнорировал мои приглашения?

— Я бы и рад, да только сам белого света не вижу. Служба, сам понимаешь.

— Как же, как же. Какие могут быть обиды?

Корнут оглядел просторную прихожую. Зеркала в человеческий рост в тяжёлых резных рамах, отполированный до блеска паркет, отражающий мягкий свет дорогих люстр, изящный комод из чёрного дерева, такой наверняка стоит небольшое состояние.

Слуга услужливо помог снять пальто и бережно повесил на вешалку у входа.

— Прекрасный дом, мои поздравления.

Верк вежливым жестом указал на дверь, ведущую, очевидно, в гостиную:

— Благодарю. Давно хотел перебраться поближе к замку.

Слуга отодвинул стул, приглашая занять почётное место за столом. Корнут бегло огляделся. Слишком уж всё лоснится, чуть ли не слепит. Может Верк и одарённый учёный, но со вкусом у него туговато. Впрочем, здесь явно угадывалась женская рука: множество безделушек, аляповатых картин и прочего барахла, призванного радовать хозяйских глаз. Ему этого не понять. Простота освобождает голову, очищает мысли, а весь этот антураж только давит и отвлекает. Кажется, нашлась ещё одна причина порадоваться холостяцкой жизни.

— Предлагаю промочить горло, — Верк поманил слугу и указал на пустующие бокалы, — пока подадут ужин.

— Почему бы и нет, — кивнул Корнут. — Как поживает Паолина?

— Неплохо, полагаю. Уже месяц гостит у сестры. Обещала вернуться к началу зимы.

— Наслаждаешься свободой, значит.

— В какой-то мере, — признался Верк. — Хотя с её характером не сильно разгуляешься.

Корнут отпил вина и довольно причмокнул:

— Прекрасный букет!

— Я и для тебя припас бочонок, — лукаво подмигнул товарищ. — Местное, между прочим. Похоже, этот проклятый город не так уж и безнадёжен. Представь, буквально на днях моего хорошего знакомого ограбили прямо у Терсентума! Чудом жив остался.

Корнут изобразил сочувствие и покачал головой:

— Ничего удивительного. На торги не едут с пустыми руками.

— В том-то и дело, что напали на обратном пути. Перебили охрану, увели лошадей и нового раба. Вот скажи на милость, зачем разбойникам скорпион? Ладно, если бы женщина, это ещё можно понять, а с ним что делать?

Действительно, странно. Грабить экипаж ради пары коней и скорпиона, которых ещё и сбыть где-то нужно, весьма сомнительное мероприятие. Похоже, кому-то сильно понадобился именно осквернённый.

На ум тут же пришло Перо, хотя в чём смысл так рисковать ради одного выродка? Может, простое совпадение? Мало ли олухов по Прибрежью разбросано. Напали на первого встречного, не угадали с добычей и чтобы не возвращаться несолоно хлебавши, прихватили всё, что под руку попалось. С другой стороны, чтобы остановить на ходу экипаж, нужно как минимум подготовиться заранее, да и со скорпионом справиться не так просто. Нет, запашок здесь явно подозрительный.

В гостиную вошла пожилая дама, неся в руках дымящееся блюдо. В нос тут же ударил аппетитный аромат запечённого поросёнка с овощами.

— Наконец-то, — проворчал Верк и нетерпеливо ухватился за вилку.

— Ты мне напомнил об одной любопытной вещи, — Корнут наблюдал, как слуга нарезает нежное мясо ровными ломтиками. — Не так давно я и сам посетил Терсентум, выбирал для Юстиниана новых рабов. То ещё удовольствие, признаться, сам знаешь, как я к этому отношусь.

— Что поделаешь, если того требует служба.

— И не поспоришь, — вздохнул Корнут. — Так вот, в беседе главный надзиратель упомянул про антидот. И вроде ничего особенного, но вот тон, с каким он это сказал…

— И с каким же? — Верк с любопытством покосился на говорившего.

— Сложно сказать. Может ты мне разъяснишь? Что в этом лекарстве такого особенного?

Собеседник задумчиво нахмурился. Видно, есть что рассказать, но сомневается, стоит ли.

— Не ошибся, значит, — хитро улыбнулся Корнут. — Не всё так просто, верно?

Учёный оглянулся на слугу и, поколебавшись, окликнул: