Двор мёда и пепла - Келли Сент-Клер

на коленях, полностью отдавшуюся моей милости… И овладевшая мной непостижимая сила, принуждавшая к повиновению, мгновенно меня оставила.

Я замерла, тяжело дыша и моргая, пытаясь избавиться от остатков наваждения. На смену наваждению пришел ужас, пронзивший меня до костей.

Повсюду я видела стонущих Неблагих. Некоторые пытались помочь тем, кого я уложила. Мои взгляд остановился на фейри, которого я ударила ножом. Я широко раскрыла глаза, когда его хриплое неровное дыхание оборвалось. Свинцовая тишина заполнила лес.

Богиня. Что я только что сделала? Как?

Я отступила и споткнулась о безвольную руку фейри, которого я ударила и сбила с ног.

Мой взгляд метнулся к Фаолану — он стоял там, где я его оставила, с такими же широко раскрытыми, как у меня, глазами.

— Что случилось?

У меня стучали зубы.

Да, теоретически я знала, что произошло, но… как?

Нечто просто поглотило меня.

Женщина встала с колен и перевела взгляд с меня на Фаолана.

— Босс, ее надо убить. Однажды ею овладело безумие, и это случится снова. Ты сам знаешь.

Нет. Мной овладело не безумие. Мной овладело… что?

Я прикрыла рот трясущимися руками. Но самоконтроль вернулся ко мне так же быстро, как и исчез. Ощущение было особенным, но я не могла поверить, что это безумие.

Фаолан кивнул, вытаскивая меч из ножен.

— Я сам все сделаю. Соберите остальных. Свяжитесь с Благими и попросите их встретиться с нами в доках. Там много работы.

Я в панике остановила взгляд на неподвижном фейри, которого пырнула ножом. Он был мертв.

Убить другого фейри в целях самообороны — одно. То, как я позволила умереть Тысячелистнику, по сути, и было самозащитой. Но этот фейри не заслужил такой участи.

Неблагие ушли, поддерживая раненых, оставив меня наедине с Ланом.

В лесу повисла плотная, как саван, тишина. Я опустилась на колени.

Я только что убила невинного. Безумие меня охватило или нет, все фейри знали, какое наказание полагается за такое.

Горе захлестнуло меня волной, я едва могла дышать.

— Скажи Цинт, что мне жаль, — медленно, с трудом прошептала я. — Я не… я не хотела этого делать.

Я не могла на него смотреть — стыд не давал мне поднять глаза. Склонив голову, я раздвинула волосы на затылке, чтобы удар был чистым.

— Скажи ей, пожалуйста, Лан.

— А что я должен сказать себе глубокой ночью, когда услышу, как ветер шепчет твое имя?

Голос Лана дрогнул, и я все-таки посмотрела ему в лицо.

Темнота его глаз была снова полна многоцветия драгоценных камней. Я увидела это как никогда ясно, прежде чем тьма забурлила, хаотичная и взволнованная.

— Ты можешь напомнить себе, что мне жаль. Мне жаль, что я не… — прошептала я сдавленным от множества чувств голосом и покачала головой.

Я не могла этого сказать, даже сейчас.

Мне было жаль, что я не сказала Лану, что любила его с детства. Что он помог мне справиться с тренировками — так сильно я хотела доказать, что он ошибается. Доказать, что во мне есть больше, чем в любой другой женщине или сироте, которых он встречал.

Да, мне хотелось иметь дом, деньги и свободу, но я могла бы все это получить, став фейри из Средины. Я добилась статуса Элиты, потому что желала показать ему, что я этого достойна. Что, если он когда-нибудь меня захочет, я смогу стоять рядом с ним с высоко поднятой головой. Он был суровым, тихим мальчиком, который держал меня за руку, когда я плакала по маме, и говорил мне, что все наладится.

Фаолан вонзил свой меч в землю между нами и упал на колени.

— Я не могу этого сделать.

Он провел пальцами по моей щеке и по подбородку, затем отстранился, будто обжегшись.

— Ты должна бежать, Каллик. Беги в убежище, где бы оно ни находилось. Молись, чтобы оно оказалось достаточно хорошо защищено, чтобы ты была там в безопасности. Рубезаль… он сможет вылечить тебя, если понадобится.

— Я не поставлю под угрозу своих друзей. Мне необходимо найти вход в Андерхилл. Необходимо. Если ты действительно меня отпускаешь, это моя единственная надежда. Мне нужно закончить то, ради чего я сюда пришла.

Он застонал и закрыл глаза, откинувшись на пятки.

— Как она узнала?

Я нахмурилась, мое сердце бешено заколотилось, когда наши магии снова попытались переплестись. Я тоже заставила себя откинуться назад, чтобы яснее мыслить.

— Ты о чем?

— Королева Неблагих сказала, что мне нужно будет понять Андерхилл, прежде чем мое путешествие подойдет к концу. Андерхилл живой и разумный, Каллик. Вход может быть в любом выбранном им месте. Он создает слабые места в завесе, которые позволяют нам эту завесу преодолеть. Нужно просто быть достойным, чтобы тебе открылся вход.

Он пристально смотрел на меня.

Я не сводила с него глаз.

— Что это значит? Что еще она тебе сказала? Если ты знаешь, что происходит, ты должен рассказать мне, Лан.

Фаолан протянул руку, и я без раздумий ее взяла. Он поднял мою ладонь и поцеловал запястье, прямо над пульсом.

— Я не знаю, почему происходит то, что происходит. Королева дала мне только одну подсказку: «Следуй за сердцем Андерхилла, и оно приведет тебя к двери».

24

— «Сердце Андерхилла», — повторила я и выдохнула. — Я рада, что это не какая-то загадка, потому что загадка сильно усложнила бы мою жизнь.

Фаолан не улыбнулся. Я крепко зажмурилась.

— Извини, а можно… Мы можем отойти от тел подальше?.. Я…

Он поднял меня на ноги.

— Давай уйдем.

Мы долго петляли между деревьями, прежде чем я слегка пришла в себя.

— Фаолан, подожди. Куда мы?

— Мне нужно кое-что закончить, а потом я пойду с тобой.

Первое, что я почувствовала, — страх. Я остановилась как вкопанная.

— Нет.

Он оглянулся.

— Нам нужно разобраться со всем этим вместе. — Подойдя ко мне, он потянулся к моему лицу, но я отшатнулась, широко распахнув глаза, с сильно бьющимся сердцем.

Его рука застыла в воздухе.

— В чем дело?

— Ты знаешь, в чем. Что-то случилось после того, как мы поцеловались.

Фаолан не мог пойти со мной, потому что нечто необъяснимое продолжало подталкивать меня к нему, а за связью, созданной нашей магией, следовало безумие.

— Значит, мы не будем целоваться, — прорычал он.

Я покачала головой.

— Я хочу, чтобы ты пошел со мной, Лан. Правда хочу.

— Но пойдешь одна, наплевав на то, что с тобой может случиться что угодно.

Не только со мной, но и с ним. Фейри был мертв из-за меня, и все же моя вина и