Нарко. Коготь ягуара - Джефф Мариотт

Патрулируя, Агилар крепко сжимал свою AR-15, держа палец рядом со спусковым крючком в готовности в любой момент нажать на него. Фонарь был закреплен на стволе винтовки, а в кармане лежали запасные батарейки. Меньше всего на свете хотелось Агилару потерять дом из виду и вдруг остаться без света.

Дозором постоянно ходили двое часовых по пересекающимся маршрутам. Им было строго-настрого приказано не подпускать к рабочим никакой опасности – ни от животных, ни от человека. Не менее важно было, хоть и не столь очевидно на первый взгляд, не выпускать никого с территории без надлежащего разрешения. Лаборатория производит чрезвычайно прибыльную и незаконную продукцию, так что выпускать рабочих никак нельзя. Для них эта работа – билет в один конец. Единственный способ увольнения – пуля в голову и неглубокая могила в джунглях.

В первую ночь Агилар нервничал, но рассвет, забрезжив в джунглях призрачным сиянием, заставил его забыть обо всем на свете перед этой красотой. Деревья, лианы и поникшие ветви, подлесок с широкими листьями и цветы всех форм и расцветок, просверки цвета порхающих птиц – все это сливалось в живое, дышащее импрессионистское полотно.

После вахты он поспал пару часов, но потом его разбудил рев грузовиков с тяжелой техникой, необходимой для расширения взлетной полосы. Очумелый со сна, он отправился на кухню за кофе и вышел с кружкой на улицу. Ла Кика смотрел, как большие машины выкатываются из прицепов.

– Машинистов убьют, когда они закончат? – осведомился Агилар.

– Им завязали глаза сразу после Сан-Висенте-дель-Кагуана, – ответил Ла Кика. – Тут никаких примет местности, кроме деревьев, а посреди джунглей они все как две капли воды. Им ни за что не найти дорогу сюда.

– Дон Пабло не любит испытывать судьбу.

– Он испытывает судьбу что ни день, – тряхнул Ла Кика головой. – Просто предпочитает повышать свои шансы, когда удается. Ты бы на его месте делал то же самое.

– Мне ни за что не оказаться на его месте.

– Он уникальный, правда? Единственный в своем роде. Немногим дано такое сочетание прозорливости и беспощадности, чтобы провернуть то же, что и он.

Пожалуй, оно и к лучшему, подумал Агилар. Подобные люди не могут рано или поздно не схлестнуться между собой. Пока что главам различных колумбийских картелей удается сосуществовать, потому что рынки достаточно открыты, чтобы каждому досталась собственная территория. Но так будет не всегда, тут уж к гадалке не ходи. Подобно феодальным владыкам, сражавшимся за власть и территории, ни один из заправил картелей не будет доволен доставшимся куском. Каждый будет желать заполучить весь торт, и массового кровопролития не миновать.

Агилару вспомнились старики на площади селения, игравшие в шахматы. Это Эскобар, Очоа, Гача и главы других картелей передвигают свои фигуры по доске, стремясь получить преимущество, при каждой возможности забирая фигуры противника.

Рано или поздно быть войне. «И я в этой войне буду пешкой, – подумал Агилар, – марионеткой, разменной монетой. Пушечным мясом. Если только доживу».

Прихлебывая кофе, он смотрел, как могучие машины терзают землю.

Позже Агилар снова был на улице, наблюдая, как новые рабочие пытаются освоить ремесло производства кокаина. Эскобар и Гавирия были там же. Камило растолковывал различные задания пятерым, вышедшим на рабочую смену. Один из них то и дело задавал вопросы, казавшиеся Агилару глупыми и требовавшие, чтобы Камило сызнова повторял одно и то же. Парнишка был юный, едва ли больше двадцати, но это не оправдание для бестолковости. А еще его так и трясло от волнения.

Наконец, споткнувшись о ногу – то ли чужую, то ли свою собственную, – он сшиб со стола бутылку нашатырного спирта. Упав на деревянный пол, она разлетелась вдребезги, и едкие пары окутали всех присутствующих.

Эскобар был сыт по горло.

– Дай пушку, Ягуар! – бросил он.

Агилар послушался, предполагая, что Эскобар воспользуется ею, чтобы донести какую-то мысль.

Что он и сделал, но не так, как ожидал Агилар.

– Ты! – рявкнул Эскобар бедолаге, еще пытавшемуся подняться на ноги.

Поглядев на Эскобара, тот глуповато улыбнулся.

– Виноват.

– Да, именно. – Направив на него пистолет, Эскобар всадил пулю ему между глаз. Тот повалился мешком, излив кровь на землю.

– Уберите его отсюда, – распорядился Эскобар. – Бросьте где-нибудь в джунглях. И если среди рабочих найдутся еще идиоты, передайте, что с ними будет то же самое.

Развернувшись, он в негодовании устремился к дому.

– Зуб его замучил, – развел руками Гавирия. – Весь день не в духе.

– В ближайшем селении есть дантист, – сообщил Агилар. – Я вчера видел его приемную.

Гавирия просиял.

– Пошли со мной. Погляжу, что он решит.

Агилар обрадовался: значит, избавляться от трупа – не его забота. Гавирия направился в дом, и Агилар по пятам за ним.

В доме Эскобар сидел за обеденным столом, положив подбородок на ладонь и потирая двумя пальцами челюсть. Пистолет Агилара лежал на столе перед ним. Когда Гавирия и Агилар вошли, он поднял глаза.

– Забыл вернуть тебе ствол, Ягуар. Этот долбаный зуб меня доконает. Держи.

– Спасибо, – взяв пистолет, Агилар убрал его в кобуру.

– Я привел его не за этим, – сообщил Гавирия. – Он говорит, в селе есть зубник.

– По-твоему, мне нужен зубодер? – приподнял бровь Эскобар.

– Зубная боль превратила тебя в развалину, Пабло. Могу попросить у Камило какие-нибудь клещи и выдернуть его сам, если хочешь.

– Я тебя к своим зубам и близко не подпущу.

– Тогда Камило. Он химик, может, сумеет состряпать какой-нибудь порошок от зубной боли или типа того. Марихуана не помогла?

– Слабо.

– Может, чуток кокаина?

Насупившись, Эскобар тряхнул головой.

– Я этой дрянью не пользуюсь. – Он минутку поразмыслил. – Ягуар, тебе известно что-нибудь об этом зубодере?

– Ничегошеньки, – ответил Агилар. – Мы были на плазе, и я видел кабинет, вот и все. В окне горел свет. Могу отвезти вас туда.

– В поселок я не поеду. По этой-то дороге? Ухабы меня прикончат. Возьми еще одного из парней и тащи его сюда со всем оборудованием, какое ему понадобится.

– С завязанными глазами?

– Конечно, с завязанными глазами. Он может снова нам понадобиться, и я не хочу, чтобы пришлось его убивать.

– Да, Patron. Что-нибудь еще?

– Нет, – буркнул Эскобар. И тут же: – Да. Мухой! Этот паршивец меня убивает.

Гавирия вывел Агилара, сунув ему пачку денег.

– Поспеши, – вполголоса сказал он. – Боюсь, он поубивает всех наших рабочих, если его зуб не подлечат по-быстрому.