Скажи мне все - Камбрия Брокманн

– Твой прадед. Дирфилдский Охотник.

«Ах да. Это».

– Да, и что? – повторила я. Он намеревался припугнуть меня, но я не собиралась давать ему то, чего он хотел. И вообще не собиралась ему давать.

– Как-то хреновенько, что ты никогда не говорила нам об этом. Может быть, поэтому ты такая холодная…

– Может быть, – согласилась я.

– Просто останься со мной ненадолго. Я знаю хорошее место, куда можно пойти. Я знаю, ты думала об этом. Обещаю, будет весело.

Я почувствовала, как его пальцы, жесткие и сильные, сжали мою ладонь. Другой рукой Джон обвил мою талию, не давая мне сбежать. Я сжалась и втянула воздух. «Притворяйся».

Я улыбнулась ему.

– Обещаешь? – переспросила тем тоном, который он желал услышать, – легким и лукавым.

– Да, – ответил Джон, – обещаю.

Я заметила, как затрепетали его веки. Его дыхание пахло водкой. Компания, встреченная мною, уже ушла далеко, оставив нас одних в темноте.

– Идем, ты меня с ума сводишь, – прошептал он мне на ухо. Его дыхание обжигало мою кожу. Ладонь его поглаживала мой бок, пальцы теребили мою рубашку.

Когда он потянул меня за собой, на его губах играла та самая усмешка. Он словно почти предполагал, что я должна быть признательна ему за такое внимание. Что я должна быть рада его интересу ко мне. Я изо всех сил старалась улыбаться в ответ; внутри у меня все сжималось.

– Извини, – сказала я, ненавидя тот факт, что приходится говорить ему это слово. Это он должен бы извиняться передо мной. Я сделала шаг назад, и его пальцы крепче сжали мою руку. – Мне нужно будет встать пораньше. Мы с Руби договорились позавтракать вместе.

Упоминание ее имени сбило его с настроя, пусть даже на пару секунд. Достаточно надолго, чтобы я могла сбежать.

– Ладно, – произнес Джон едким тоном. На миг мне показалось, что он сломает мне запястье, но он разжал пальцы, выпустив мою руку. – Я всегда знал, что ты – сучка.

Джон с вызовом смотрел на меня, но я резко развернулась и оставила его стоять на дорожке в одиночестве, а сама легкой походкой направилась прочь. Едва свернув за угол и убедившись, что он меня не видит, я побежала.

* * *

Вместо того чтобы свернуть к своему общежитию, я промчалась мимо озера, мимо факультета искусств, где висели снимки Макса, и взбежала по ступеням факультета английского языка. Я не хотела, чтобы Джон последовал за мной или заявился в мою комнату.

В коридоре было успокаивающе темно. Я выглянула в одно из окон. Никого. Я положила ладонь на ручку двери, ведущей на лестницу, по которой можно было взобраться на колокольню.

В темноте раздался голос:

– Малин?

Прилив адреналина обжег мои вены. В коридоре стоял Хейл – он как раз запирал ассистентский кабинет.

– Что ты здесь делаешь? – спросил он.

Я откашлялась.

– Я была в больнице и как раз возвращалась обратно, когда решила зайти и проверить, не вывесили ли еще результаты.

Это была неплохо обоснованная ложь. Был шанс, что результаты года уже объявлены.

– А-а, – произнес Хейл, всматриваясь в мое лицо и явно не веря мне. – С тобой всё в порядке?

– Что? – спросила я, ощутив, как дрогнул мой голос. Кажется, встреча с Джоном по-настоящему выбила меня из колеи. – Да, я в полном порядке.

– Ты была в больнице? Тебе стало плохо? Я видел «Скорую»…

– Нет, – перебила я, – это была моя подруга, та, что танцевала на столе.

– Ей назначили процедуры?

– Да, с ней все будет хорошо, – ответила я.

Мой пульс возвращался в норму, напряжение отпускало, возвращалась способность думать.

– Что ты здесь делаешь? – спросила я. Хейл выглядел трезвым, в руках у него была сумка с книгами. Он посмотрел на нее.

– Решил поработать кое над чем, пока не начались каникулы. Мне лучше всего работается по ночам.

– Ты можешь учиться и пьяным? – удивилась я.

Хейл засмеялся.

– Мне нужно довольно много, чтобы напиться. А я осушил всего пару стаканов.

Я снова посмотрела в окно. Похоже, Джон не стал меня преследовать.

– Ладно, – сказал Хейл, подходя ко мне и прослеживая мой взгляд, направленный на освещенные дорожки кампуса. – Серьезно, что случилось?

Я окинула взглядом двор, надеясь, что Джон вернулся к компании первокурсников.

– Может быть, проводить тебя домой? – спросил Хейл, вырвав меня из раздумий. Я резко обернулась к нему, придав своему лицу циничное выражение. – По-дружески, – добавил он.

– Ладно, хорошо, – ответила я. – Спасибо.

Мне не нравилась мысль о том, что мне требуется провожатый, но я не хотела рисковать тем, что снова наткнусь на Джона и буду при этом одна. Я направилась по коридору к двери, а затем наружу, в теплую весеннюю ночь. Хейл шел, забросив сумку на плечо и заложив руки в карманы; он без труда успевал за мной.

– Ты не хочешь поговорить об этом? – спросил он. – Это все твой парень?

– Парень? – переспросила я.

– Да, тот, с кем ты… была тогда.

А, верно, Чарли и наши с ним объятия на публику…

– Нет, я с ним давно рассталась.

Я ощутила, как пылают мои щеки, и осознала: мне нравилось, что Хейл видел меня с Чарли.

– Тогда что случилось? – спросил он. Я пожала плечами.

– Это касается моей подруги Руби. Моей лучшей подруги. Это был ее парень.

Мне было странно говорить об этом вслух, но от того, что я это кому-то рассказала, становилось легче.

– А-а, – произнес Хейл. – И он сегодня ночью решил приударить за тобой.

Я с вызовом посмотрела на него.

– Да.

– У меня есть сестры, – пояснил он. – И я видел на их лицах такое же выражение, как у тебя там, в коридоре.

– Ну да, – отозвалась я. – Ничего, со мной и правда все будет в порядке.

Я скрестила руки на груди. Некоторое время мы молчали.

– А какие они – твои сестры? – наконец спросила я.

– У меня их две. Лорен и Кори. Лорен – старшая, она уже совсем взрослая, замужем, у нее есть дети. Кори – младшая. Учится на старшем курсе колледжа, типичный младший ребенок в семье – балованная, безрассудная, местами бешеная.

Меня завораживали братья и сестры других людей. То, как они общались с ними, то, о чем они спорили, то, что они делали вместе. Леви всегда присутствовал в каком-то дальнем уголке моего разума. Мое «что было бы, если бы».

– А что насчет тебя? – спросил Хейл.

– У меня был брат. Он умер. – Я решила, что проще будет сразу перейти к окончанию этой истории, чем вести весь этот разговор про умершего брата.