Светлая сторона Луны - Сергей Дорош

Он почти сумел подкрасться ко мне, когда я шел в свою комнату. Он выбрал правильное место: здесь нас не могли увидеть и услышать случайные люди. Бойцы Черного отряда, которые сменили людей Агни, охранявших мою персону, не в счет. Мустариб шагнул из Теней и пал на колени. Он сделал это очень быстро и очень вовремя. Еще миг — и мои телохранители изрубили бы его.

— Господин, молю о разговоре наедине, — пробормотал он, поднимая руки ладонями вперед, демонстрируя, что нет в них оружия.

— Опасно, — ответил брат-десятник.

— Кровь бессмертного еще не засохла на топоре господина. Что могу я, ничтожный, — быстро заговорил вожак. — При мне нет оружия, я не опасен.

— Бессмертный пришел под чужим ликом, — так же четко и кратко отчеканил командир моих охранников.

— Оставьте нас. — Я небрежно махнул рукой. — Бессмертным больше, бессмертным меньше… Он ведь один, значит, не опасен.

Я видел, как еще не остывшее в них чувство почтения ко мне борется с исполнительностью и страхом потерять символ новой свободы. Это длилось краткое мгновение. Потом они молча поклонились и отошли подальше, все еще держа меня в поле зрения. Сейчас почти каждый в Городе готов броситься под удар, предназначенный мне. Осознание этого было подобно крыльям за спиной.

— Давай быстро, мой верный Мустариб. — Я подпустил в голос чуть-чуть тепла. — У меня мало времени, но тебя я выслушаю.

— Я хочу принести тебе клятву на крови, — выпалил он единым духом.

— Это необязательно. — Я развел руками. — Ты и Бахрам приняли меня, когда я еще не имел ни силы, ни власти, ваша преданность и так не подлежит сомнению сейчас, когда и то и другое у меня есть.

— Я прошу тебя принять мою клятву. — Он простерся ниц.

— Встань, Мустариб. — Я поднял его на ноги. — Зачем тебе это, если даже я такого не требую?

Он прищурился. Тон его разительно изменился. В нем осталось почтение, и даже почитание, преклонение, но все же голос стал голосом не фанатика, но прагматика.

— Я хочу жить, — просто сказал он. — Я не хочу шальной стрелы в спину, не хочу, чтобы на мое место встал кто-то, кто не был первым, принявшим тебя, но который связан узами клятвы и не предаст наверняка. Я не хочу, чтобы у тебя была хоть малейшая причина сомневаться во мне.

— А Бахрам? Разве он этого не хочет?

— Старый дурак ходит и надувает щеки. Он уже выбирает, кто из вожаков будет прислуживать ему за обедом, а кто за ужином. Он упустил из виду, что клялись они не ему, а тебе, и ни одно из слов клятв, сколько их ни прозвучало сегодня, не защищает его и меня от расправы.

— Ну что ж. Ждал, что из вас двоих кто-то окажется умным. — Я кивнул. — Произнеси слова клятвы.

Клятва на крови — это слишком личное. Плутонцы редко дают и принимают их в присутствии посторонних — только когда по-другому действительно нельзя. И уж только чужак Луи мог записать на бумагу чужую клятву, только чужачка Тайви могла о ней рассказать. Я подобным заниматься не намерен. Слова были произнесены, и я их принял. А что это за слова, останется между мной и Мустарибом.

— Ну вот, теперь ты — мой наместник в Диких землях, — подвел я итог. — Что делать, ты знаешь. Чем больше сильных племен встанет на нашу сторону — тем лучше. А Бахрам должен исчезнуть.

— Это я сделаю в первую очередь, — кивнул он.

— И это не должны связать с нами. Клятва клятвой, но лучше пусть нам по-прежнему доверяют.

— Это сделают люди Генофая, которых я пощадил по просьбе Грешника, — ответил Мустариб. — Сами они будут убиты за покушение. Обычно у нас так и поступают: живыми таких никто не берет. У них и повод для убийства есть. Как-никак, если бы не помощь Бахрама, я бы не выжил. На меня они руку поднять не могут из-за клятвы, как и на прочих поклявшихся. Не связан кровью лишь Бахрам. Логично, что они захотят отомстить хоть кому-то.

— Смотри, чтобы не было осечки, — кивнул я.

Значит, Мустариб. Пока он мне вполне подходил. Но потом придется избавляться и от него. Он слишком много знает и помнит. Впрочем, война не закончится штурмом замка, а только начнется им. А на войне, как известно, иногда убивают.

* * *

В этом месте стена замка была самой низкой. Метров на двести до нее земля очищена от обломков, завалов, растительность сведена на нет, — словом, негде спрятаться. Здесь мы решили идти на штурм. Ночь ясная. Каждого стражника на стене можно различить. Тысяча, ровно тысяча защитников, так было всегда. Только высшие. Представители всех школ, кроме Меркурия и Плутона. Львиная доля, конечно, Марс. Стража не видела нас. Только плутонцы могут тысячами стекаться к разрушенным домам, которые расположены ближе всего к стенам замка, незаметно. Силы, способные, по моему убеждению, без помощи братства детей Хансера размолоть армию любых двух доменов.

Люди прятались за руинами строений. Сомнительное укрытие. Тем более что на стене рядом со стражами стояли познавшие таинства. Каждые три минуты они озаряли пространство перед стеной ярчайшим светом, убивающим любую Тень. Три минуты. Двести метров. Дело на плевок для не знающего преград. Но бьющему один раз преодолеть в Тенях такое расстояние практически невозможно. Практически. Ведь страх способен вырастить крылья на пятках. Бойцы первой волны знали — у них на преодоление двухсот метров две с половиной минуты. После этого… Да, мой план был очень жесток. Но каждый из них, идущих первыми, умел, или хотя бы знал как, охотиться на сокрушающих врагов, умел контролировать свои мысли и чувства, чтобы ни капли агрессии не просочилось, пока они не будут готовы нанести удар. За две с половиной минуты пробежать расстояние до стены, взобраться на нее и занять позиции за спинами пятидесяти марсиан и пятидесяти юпитерцев, дабы по сигналу разом ударить, и все это — в Тенях. Первая волна — наилучшие из наихудших. Смертники, по сути. Их дело — завязать бой и умереть. Но об этом они не думали. Не думали, что их жизни дадут возможность остальным отбросам совершить бросок к стенам и смыть стражу волной тел. Они еще горели моим огнем. Они улыбались, готовили оружие — простые ножи, заостренные палки вместо копий, дубины. Мало кто мог похвастаться мечом, да и эти клинки были из такого дерьмового металла, что сломаются о кольчуги защитников замка. И то, что не уложившиеся в срок сгорят в яростном пламени, вызванном корпусом Таинств, не пугало их. Они даже не задумывались, для чего так надо. Я зажег их единым фанатичным огнем. Фанатики не думают.

Я отполз назад. За укрытиями меня ждали высшие иерархи братства, а также Грешник и Пантера. Мать уже расставляла своих подчиненных редкой цепью. По двое: один колдует свет, который убьет Тени, но и ослепит не успевших отвернуться стражников, даст нашим смертникам хоть какой-то призрачный шанс. Это, конечно, не свет познавших таинства. Не знающие преград, приобретающие в Тенях невероятную ловкость, могут проскочить по не до конца убитым Теням, но не мы, плутонцы. Второй колдует стену огня. Она убьет всех, не уложившихся в две с половиной минуты, вырванных из Теней, ошеломленных. Шут назвал это «заградотряд». По его словам, в свое время это было эффективно для повышения у бойцов рвения и действует до сих пор.