Девушка из высшего общества - Татьяна Бонкомпаньи

На следующее утро Лили проснулась в полном замешательстве. Встав с постели, она на мгновение подумала, что события прошлого вечера — просто ночной кошмар, но потом увидела на полу смятое, порванное платье и все вспомнила. Как один вечер может испортить жизнь! Морган и Кристиан выставили ее в неприглядном свете перед сливками нью-йоркского общества и, что самое страшное, перед собственным мужем. Сварив кофе, она набрала номер телефона Роберта и оставила ему сообщение с просьбой перезвонить как можно скорее.

Лили вошла в детскую, залитую утренним солнцем, достала малыша из кроватки и понесла на кухню. Уилл принялся засовывать ей в рот пухлые пальчики, и она не сопротивлялась. На кухне она дала ему бутылочку с молочной смесью и вернулась в гостиную.

Телефон зазвонил, когда она меняла подгузник. В надежде, что это Роберт, она схватила трубку.

— Мужайся, — раздался невеселый голос Эллисон.

— Что на этот раз?

— Может, я приеду и расскажу?

— Нет, просто скажи, в чем дело, — попросила Лили. Страх сковал ей горло. Она попыталась сделать глубокий вдох. — Что еще могло произойти?

— Вчера днем Эмили Лейберуоллер покончила с собой.

Перед глазами Лили тут же возникла комната Эмили и грустные стеклянные глаза плюшевого медведя на комоде.

— Нет, это невозможно. Скажи, что это неправда.

— В сегодняшней «Пост» статья о ее самоубийстве, — после паузы сообщила Эллисон. — Я полагаю, ты еще не видела репортажа «Шестой страницы» о вчерашнем происшествии на благотворительном балу.

— О черт. Обо мне, да?

— После твоего ухода только и разговоров было, что о вашей с Морган ссоре. Это ведь неправда, что ты ударила Кристиана на вечеринке в ювелирном бутике?

Пожаловавшись, что Кристиан уже очень давно донимал ее звонками, Лили рассказала подруге правду.

— У меня есть распечатка с телефонной станции, — сказала она. — Как думаешь, может, отправить ее в «Пост»?

— Нет, тогда они еще больше раздуют эту новость. Кроме того, все знают, что Кристиан настоящий кобель. В прошлом году он изредка трахал агента по рекламе из «Гуччи» — она вроде бы только что закончила колледж — и хвастался своими подвигами в сауне теннисного клуба. Какое унижение для бедняжки. Но были и другие, кто пострадал от него еще больше! Пару лет назад ходили слухи, что по четвергам вечером Кристиан встречается с какой-то девушкой в отеле «Карлайл». Я хочу сказать, что он мог бы выбрать чуть менее популярное место, как считаешь?

— Кто она? Что за девушка? — спросила Лили. Если у Кристиана репутация распутника, ее версия не покажется такой уж невероятной.

— Лара Бэннер.

— Кто?

— Именно она. Лара уехала из города, как только он прекратил с ней встречаться. Мне кажется, она обосновалась в Лос-Анджелесе и работает закупщиком у Фреда Сегала или еще где-то. Когда-то ее фотографии тоже были на всех обложках, а потом вдруг ей перестали предлагать наряды и приглашать на вечеринки. А если она появлялась в свете, фотографы игнорировали ее. Лара не могла попасть в «Бунгало» или «Маки» даже летом в субботу вечером. За всем этим стояла Морган. Она выгнала бедную девушку из организационных комитетов всех благотворительных фондов и, можно сказать, испортила ей жизнь.

— Она и мне угрожала, когда требовала, чтобы я поехала домой и сменила платье.

— Да, я как раз хотела спросить, о чем ты думала вчера, когда одевалась? Все знают, что серебристо-серый — ее цвет.

— А ты понимаешь, как нелепо это звучит? Кроме того, именно Кира уговорила меня выбрать платье, которое, кстати, теперь безнадежно испорчено.

— Кира просто обвела тебя вокруг пальца. Все знают, что она ненавидит Морган, потому что та плохо с ней обращается. Но Кира ничего не может с этим поделать, потому что ее работа состоит в том, чтобы одевать Морган на крупные мероприятия в платья от Ортензии де ла Рейна. Так что она не придумала ничего лучше, чем использовать тебя как пешку в своей игре против Морган.

— Знаешь что? Похоже, все это сейчас уже не важно. — Лили услышала щелчок на линии. Кто-то звонит Эллисон, и, возможно, этот человек совсем по-другому воспринимает «новость дня». — Ответь на звонок, а мне нужно сходить за газетой, — сказала она.

— Дай знать, если я смогу что-то для тебя сделать. В любое время дня и ночи, — пообещала Эллисон и повесила трубку.

В газетном киоске Лили купила свежий номер «Пост». Совсем крошечная заметка о самоубийстве Эмили располагалась между материалом о маленьком ребенке, упавшем с лестницы в Бруклине, и полицейской облаве на проституток в Бронксе. Эмили не понравилось бы такое соседство. Она всю жизнь только и делала, что пыталась попасть на «Шестую страницу», но даже после смерти не удостоилась этого.

Лили прочитала заметку. По данным полиции, Эмили приняла снотворное и обезболивающие препараты, пока ее мать была на турнире по бриджу на Пятьдесят седьмой улице, всего в пятнадцати кварталах от дома. Когда миссис Лейберуоллер вернулась, то обнаружила дочь на кровати без сознания и вызвала бригаду врачей, но они оказались бессильны. Смерть девушки была зафиксирована в госпитале «Ленокс-хилл». Похороны состоятся утром во вторник. Среди родственников Эмили газета называла ее младшего брата — студента третьего курса Миддлберийского колледжа в Вермонте, а также родителей. Закрыв газету, Лили убрала ее в сумку с запасными подгузниками.

Вернувшись домой, она укачала Уилла. Все это время ее терзала мысль о том, какое огромное несчастье случилось в семье Лейберуоллер. В своей статье она не написала об Эмили ничего плохого, и все же девушка не смогла пережить, что ее одиночество и борьба за место в обществе были выставлены на всеобщее обозрение, — ее самолюбие оказалось слишком хрупким для этого. Лили закрыла глаза и представила, как миссис Лейберуоллер обнаружила безжизненное тело дочери на кровати, а рядом, на розовом половике, — рассыпанные маленькие таблетки и пустые упаковки от лекарств.

С неохотой она перенесла малыша в кроватку. Лили могла бы просидеть так, с Уиллом на руках, сколько угодно, но знала, что ему лучше спится в собственной кроватке. В холле, вспомнив, что Эллисон еще упоминала про статью на «Шестой странице», Лили достала из сумки «Пост». И хотя ее унижение на глазах у всех, сейчас, после смерти Эмили, почти ничего не значило, нужно был прочитать статью, чтобы знать, как она может повлиять на работу Роберта.

Главный материал раздела был посвящен ей:

«Вчера вечером на благотворительном балу фонда „За спасение Бухареста“ известная своей худобой светская дама Морган де Рамбулье публично обвинила приобретающую все большую популярность журналистку „Нью-Йорк сентинл“ Лили Бартоломью в том, что она пыталась соблазнить ее мужа в туалетной комнате французского ювелирного бутика „Анри Фонтен“ во время вечеринки, которая проходила там во вторник вечером. Наши источники сообщают, что миссис Бартоломью завладела вниманием благородного французского графа Кристиана де Рамбулье, сказав, что хочет написать статью о последних приобретениях в галерею искусств „Международного инвестиционного партнерства Гринвича“ — хеджевого фонда, в котором работает мистер Рамбулье и, между прочим, муж миссис Бартоломью — наследник империи „Голубая вода“ Роберт Бартоломью. Можно только догадываться, кого мы в ближайшем будущем не увидим в роли организатора благотворительного бала с суммой взноса от тысячи долларов…»