Будь моим папой! - Татьяна Фомина

как не постелил пелёнку. Положил сына обратно в кроватку, расправил чистую пелёнку и перенёс его во второй раз. Выдохнул, почувствовав себя героем.

Мелькнула мысль, позвонить Ане, но она ведь не останется с моим ребёнком на ночь. Меня Наумов потом в порошок сотрёт! И решил, что должен справиться сам.

– Ну, что, Андрюх. У нас с тобой квест на выживание. Ты, уж будь мужиком, а? Давай без этих, твоих концертов, ладно?

Естественно, мне никто не ответил. Андрюха вошкался, пытаясь засунуть свои ручки, одетые в «царапки», в рот. Хотел убрать, а потом подумал, пусть лучше будут «царапки», чем ор на всю квартиру.

Что там Василиса говорила? Во сколько кормить? Как узнать, когда он захочет? Сказать-то, он не скажет. Если, конечно, не считать, когда расплачется. Только вот ждать пока это произойдёт, я не хотел.

– Так, парень! Лежи здесь и никуда не ходи. Понял? Вот и молодец. Сейчас нагрею тебе молоко.

Подложил на всякий случай с обеих сторон подушки.

– Рита! Охранять! – Не стану говорить, как на меня посмотрела собака. – Подожди. Вот будут у тебя дети, я на тебя тоже так смотреть буду.

Вроде бы молоко нагрелось. Капнул на руку, ничего не почувствовал и решил попробовать.

– Фу! Андрюха, я не знаю, как ты это будешь есть, но выбора у нас с тобой нет. Так что выбирай: или мамино молоко или жареная картошка!

Наклонил бутылочку и… залил личико молоком! Пришлось взять влажные салфетки и вытереть сына.

– Ну, ладно, не вертись! Маме скажем, что маску тебе делали, омолаживающую. Хотя тебе не надо, ты же не девочка.

Андрюха водил ротиком пытаясь поймать салфетку. Вытер ему лицо и попробовал дать бутылочку, что-то опять пошло не так, он закашлялся.

Только бы не подавился! От страха подхватил сына на руки и приподнял вверх, прижав к себе.

– Андрюха, ты меня не пугай больше, ладно?! Я ведь так и заикаться начну, у меня руки трястись будут, я как потом нормативы сдавать буду, а?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 65.

Василиса.

Я никогда не болела. И сейчас, сидя в машине «скорой помощи» никак не могла успокоить слёзы, которые текли сами по себе.

– Василиса, вы ведь взрослая женщина, – пыталась вразумить меня, сидевшая рядом доктор. – Слезами вы не поможете, только сделаете хуже: поднимется давление и температура. Вас обследуют, и, если ничего страшного нет, выпишут. Насильно держать вас никто не будет!

– Но у меня грудной ребёнок, – попыталась оправдать свою слабость.

– И что? Папа с ним. Справится. В конце концов, пусть почувствует на себе, каково это быть матерью. Тем более ребёнок не первый.

– С мужем – первый, – напомнила. Ведь они сразу спросили, какая была беременность, роды и сколько детей.

– Ничего, научится. Все через это проходят.

Слабое утешение.

Теперь я боялась позвонить домой, чтобы не разбудить сына. Правда, Иван сказал, чтобы я за них не беспокоилась, но у меня это плохо получалось.

Стандартные процедуры оформления и анализов немного отвлекли. После обеда назначили УЗИ и маммографию. На вопрос отпустят ли меня сегодня домой, ответили, что даже если всё будет в норме, до утра полежать придётся. Температура просто так подскочить не может.

Как я проведу ночь, даже не представляла. Написала Ивану, чтобы позвонил, как сможет. Звонок раздался сразу же.

– Как вы там? – спросила. Прошло уже часа три, и сын явно просыпался. – Катя пришла?

– Адрюха дрыхнет, Катя ещё не пришла.

– Как не пришла? – испуганно прошептала. Неужели опять что-то случилось?

– Она звонила, сказала, что у них там какая-то репетиция намечается. Через полчаса – час должна вернуться.

– А Андрюшка? Ты его покормил?

– Конечно! Суп сварил с фрикадельками, лопал так, только треск за ушами стоял!

– Ваня, я серьёзно!

– Василиса, ну, конечно, покормил! Неужели ты думаешь, что его можно оставить голодным?! Тут тогда весь подъезд соберётся. Кстати, а эта идея мне нравится. И почему я не додумался раньше?

– Ваня, пожалуйста.

– Да всё нормально! Бутылка пустая, подгузник поменял.

– Ты ребёнка подмыл?

– Зачем? Так и засунул. Василиса, ты меня удивляешь.

Я сама себе удивлялась. Ведь ни разу ни с кем не оставляла ни Катю, когда она была маленькой, ни Андрюшку.

Но, несмотря на все переживания, усталость и недосып взяли своё, и я проспала с раннего вечера до самого утра, пока дежурная медсестра не принесла градусники. Каково же было моё удивление, когда температура оказалась нормальной. Подскочила и помчалась к медсестре на пост показать ей градусник. Пожилая женщина покачала головой.

– Ну, и чего выскочила? В коридоре сквозняки, сопли заработать хочешь, или грудь застудить? Марш в палату, лучше молоко сцеди. Ох, уж мне эти мамочки беспокойные!

– Так я…

– Давай, давай! Нечего мне тут с голыми ногами бегать.

Я послушно поплелась обратно. Звонить домой не стала. То, что Иван разбудит Катю в школу, нисколько не сомневалась. Надеюсь, что держать меня здесь не будут и после обхода врача отпустят домой. Результаты анализов были в пределах нормы, как и УЗИ не показало никаких отклонений.

– Тогда почему так резко подскочила температура? – спросила доктора.

– Недосып, переживания. Вот организм и устроил забастовку. О себе тоже нужно думать. Причём в первую очередь.

Хорошенькая забастовка, ничего не скажешь!

Домой собралась я меньше, чем за пять минут. Выписку можно было и не ждать, но решила, что лучше забрать. Вызвала такси, от нетерпения меряя шагами фойе больницы.

Открыла дверь и поразилась тишине стоявшей в квартире. Даже Рита, обычно всех встречавшая, не вышла. Скинула пуховик и сапоги и заглянула в комнату. Иван спал, а Андрей лежал на нём. Рядом на полу спала Рита. Неужели и собаке ночью досталось?

Уже спокойно помыла руки, сняла всю одежду в стирку, переоделась и осторожно переложила сына в кроватку. Муж даже не пошевелился. Кажется, кто-то совсем не спал всю ночь. Хотя ночные дежурства у него уже в привычке. Будить не стала. Пусть поспит. Прошла на кухню и тихонько поставила чайник.

– Андрюха! – донеслось из комнаты. – Да как же так?! Не мог же сам он уйти?!

– Ваня, ты чего?

– Василиса? – муж моргал глазами. – Андрюха. Я всё-таки заснул, а его нет…

– Да спит он. Не шуми, В кроватку я его переложила.

– Господи! Я