Любовь опаснее меча - Андрей Легостаев

— Умница! — похвалила Журчиль. — Кого бы послать? Может, кого из наших утопленников? Нет, нельзя.

— Можно просто написать письмо.

— Правильно! Расскажем об ее пещере, распишем колдовство Сарлузы… Что Красная часовня сгорела — на нее свалим… Да! Так и поступим.

— Но во всем озере один Воктреч знает людскую грамоту… — сказала Соррель.

Журчиль задумалась — на мгновенье, не больше.

— Попросим помощи у хвостатых морских родственниц, — сообщила она о своем решении.

— Давай прямо сейчас отправимся — время дорого! Наверняка та… как ее… Сарлуза, тоже что-то придумывает!

Как две ловкие большие рыбины, они быстро пересекли все обширное озеро и устремились в узкое русло хорошо им знакомой подземной реки. Там они развили поразительную скорость, перебрасываясь на ходу отрывистыми замечаниями, и очень скоро оказались в просторах ирландского моря. Они направлялись прямо к строгому городу морского короля Лера. Но по пути встретили веселящихся русалок, которые им и были нужны. Русалки окружили бедного утопленника и всячески дразнили его, строя гримасы, тыча ему в лицо тугими грудями и сильно хлеща мощными чешуйчатыми хвостами.

— Игрейна! — позвала знакомую русалку Журчиль.

Та весело помахала озерным подругам и подплыла к ним. Журчиль вкратце изложила суть дела.

— Я знаю одного, кто мог бы вам помочь, — сказала Игрейна. — Есть один монах-забулдыга, утонул лет шесть назад. Он читает иногда королю Леру по вечерам. Но даром он ничего писать не станет.

— И что ему нужно? — спросила Соррель.

— У вас же нет хвостов, — пояснила Игрейна и непонятно было чего больше в ее интонации — пренебрежительной иронии к озерным девушкам или тщательно скрываемой зависти. — Известное дело — утопленниц не в пример меньше утопленников. И то всех женщин король Лер в свой дворец забирает. А мужиков мы дразним — они на нас смотреть не могут!

— Но ради нас ты договоришься со своим монахом?

— А вы согласитесь? — в глазах Игрейны прозвучало искреннее удивление.

Журчиль закатила глаза, ясно показывая этим жестом: «О чем разговор, какие могут быть вопросы? Делов-то…»

— Согласимся, лишь бы грамотно написал, — заверила русалку Соррель.

Иссохший от злоупотребления крепкого подводного напитка и от шестилетнего воздержания, монах-расстрига дрожащей от нетерпения и пьянства рукой два часа выводил текст диктуемого озерными девушками послания. Награда превзошла все его ожидания. Еще два часа озерные дивы демонстрировали ему свое умение любить. Долгие месяцы после этого бывший монах вздрагивал и непроизвольно облизывал губы.

И невдомек было хитроумным озерным красавицам, что за гибель соперницы их любимой сестры, они заплатили схожую цену с той, что отдала Сарлуза за смерть Лореллы.

Уррий впереди вооруженного отряда приближался к берегу Гуронгеля.

Когда он заявил сенешалю замка, что собирается доехать до Гуронгеля, сэр Бламур категорически запретил Уррию удаляться от замка дальше епископского дворца. Никакие уговоры и угрозы пожаловаться отцу, когда он вернется из столицы, на сурового сенешаля не действовали. Тогда Уррий отозвал его в сторону и по строгому секрету рассказал о ночном визите озерной девушки, о ее просьбе и о своем обещании. Сенешаль выслушал юношу, как обычно нахмурив брови, и согласился. Но самолично возглавил отряд сопровождения. И терпеливо ждал Уррия четыре часа во дворе епископской резиденции, пока тот беседовал с Его Преосвященством.

Уррий вновь изучал священную книгу алголиан. Она содержала в себе пять директорий, написанных самими детьми Алгола, восемь посланий Алвисида в различные Каталоги (храмы алголиан), шестнадцать субдиректорий, созданных учениками Алвисида хэккерами о деяниях своего учителя, и четыре субдиректории о жизни и деяниях остальных четырех богов, а также хвалебные файлы Алголу и аллитеративную поэму, включенную в книгу позже и приписываемую великому проповеднику алголиан Чивородису. Поэма обобщала все сказанное в директориях и субдиректориях, пытаясь устранить явные противоречия директорий между собой и сгладить неувязки. Но так как она была задумана художественным произведением, то в ней появилось множество других неувязок и противоречий.

В голове Уррия был полный сумбур. Конечно, осилить все написанное он не мог, но и то что успел прочитать повергло его в смятение (и уныние пред мыслей, что и остальное придется читать. Читать неоднократно и долго осмысливать). Он изначально был настроен скептически против алголиан, но прочитав директорию Алвисида, стал задумываться — а вдруг мир не так прост, как он полагал до сих пор? Прочитав же остальные директории и послания он не знал теперь во что верить и стоит ли верить вообще во что-либо.

Старый мудрый отец Гудр предупредил Уррия, что книгу придется читать многократно, чтобы выудить из нее крупицы истины, отсеяв наносный ил лжи. Уррий и сам уже понял это. Но больше всего его поразила история жизни Его Преосвященства, рассказанная Уррию. Епископ говорил медленно, словно пробуя на вкус и цвет каждое словно, словно разглядывая с дальнего расстояния свои былые поступки. Он рассказывал долго и честно. Он не наставлял Уррия как жить и поступать с той непрошенной «силой Алвисида», что оказалась в Уррие. Много лет назад отец Гудр стоял перед такой же проблемой и сделал свой выбор. И теперь подробно рассказал обо всех перипетиях и переживаниях, чтобы Уррий сделал свои собственные выводы и поступал так, как подсказывает ему совесть.

Но Уррий все равно не знал ни как быть, ни что думать обо всем этом. Полный сумбур. Чтобы осмыслить это требуется не четыре часа, не несколько дней, наполненных к тому же и другими событиями, не имеющими к алголианам никакого отношения, но несколько лет, в крайнем случае — месяцев.

И поэтому, приближаясь к озеру, Уррий решил не думать об алголианах и своем отношении к нему. Он попытался вспомнить образ Лореллы. Это у него получилось плохо, возможно потому, что он пока еще не имел случая долго любоваться ею — все встречи были мимолетны и сумбурны, за исключением вчерашней ночной. Но кроме удивительного аромата, исходящего от озерной девушки и нежного голоса в памяти не осталось почти ничего. Лишь сладкое воспоминание, что ему было необыкновенно хорошо просто рядом с ней.

Отряд выехал на песчаный берег. Воды Гуронгеля равнодушно раскинулись перед всадниками. Тайная надежда Уррия, что Лорелла будет ждать его на берегу не оправдалась.

«Ну и что теперь делать?» — подумал Уррий, глядя на коричневато-зеленую гладь озера. — Опять плыть на остров, а она снова не выйдет?»

Сэр Бламур подъехал к Уррию и молча остановился рядом. Остальные всадники почтительно ждали поодаль, готовые увидеть любые чудеса и в любой момент обнажить оружие. За спинами их висели крепкие голубые щиты с серебряными эмблемами графа Маридунского.

Уррий ждал. Озеро оставалось неподвижным. Со вздохом юноша направил коня к воде, решившись наконец плыть до острова. Свои обещания рыцарь должен выполнять. Волшебный таинственный шар, » частицу малую плоти Алгола» необходимо унести прочь от Гуронгеля.