Доверие - Пенелопа Дуглас

Откинувшись на спинку стула, он бросает свой сэндвич на тарелку. Знаю, о чем отец думает. Я говорю словно гребаный псих. Неужели мне действительно хочется, чтобы он притащил девушку сюда против ее воли?

Нет.

Возможно.

– Похороны состоялись только вчера. Она еще может вернуться.

Ага, конечно. Мы ругались с ней, как последние говнюки, и Тирнан решила уехать, особо не задумываясь. Зачем ей возвращаться? Я бы не вернулся.

Потянувшись за соком, открываю крышку и подношу контейнер ко рту. Вдруг наверху хлопает дверь, затем слышится скрип половиц. Я замираю, встретившись взглядом с отцом. Он прищуривается и спрашивает:

– Ты кого-то привел домой вчера?

– Нет.

Ставлю сок на стол. Мы оба навостряем уши.

Может, Калеб привел кого-то…

Не успеваю я закончить мысль, как с лестницы доносятся шаги. Обернувшись втроем, мы обнаруживаем Тирнан. Она в мешковатых джинсовых шортах и моей футболке, зябко обнимает себя, пытаясь согреться. Ее волосы растрепаны, а на глазах солнцезащитные очки.

Какого хрена?

– Доброе утро, – говорит девушка, зевая.

Я подскакиваю со стула, изумленно пялясь на нее. Прошмыгнув мимо стола, она подходит к кофеварке.

– Доброе утро?! – восклицаю я. – Откуда ты взялась?

Тирнан просто забрела сюда, будто и не уезжала. Это сон?

– Когда ты приехала? – спрашивает отец, не дав ей шанса ответить мне.

– Прошлой ночью.

– Как добралась из аэропорта?

– Uber заказала.

– Ты вернулась, – произношу я, до сих пор пребывая в шоке. Мое сердце бешено колотится.

Она действительно здесь? То есть Тирнан все это время была в своей спальне, пока я тут дулся, черт побери?

Девушка оглядывается через плечо и смотрит на нас с папой, словно на идиотов.

Объятий она сейчас определенно не стерпит.

– Кто-нибудь может проверить рычаг переключения передач трактора? – интересуется Тирнан, сменив тему. – Он заедает. И пылесос? Он слишком громкий. – Она добавляет немного сливок в свой кофе и перемешивает. – Если вы конструируете мотоциклы – это не значит, что всю остальную технику нужно переделывать так, чтобы она звучала подобно маслкару[16].

Взяв свою кружку, Тирнан выходит из комнаты.

– Я разберусь с Бернадетт, покормлю лошадей и собак, соберу помидоры, а потом приготовлю завтрак. И еще, вы не принесете дров в мою комнату? Ночами начинает холодать.

Она поднимается на второй этаж, я тем временем смотрю на папу со слегка приоткрытым ртом.

– Я вас не накормлю, пока не приведете конюшню в порядок и не потренируете Шони! – кричит Тирнан с лестницы. – Вперед!

Глаза отца округляются. Вскочив с места, он запихивает в рот последний кусок бекона, а я смеюсь, делаю щедрый глоток апельсинового сока и поспешно покидаю кухню.

Да, мэм.

Накрыв кобылу попоной, провожу рукой по ее морде между глазами, после чего запираю стойло и выбегаю из амбара.

Меня пробирает дрожь. Черт, похолодало. Солнце скрылось за пиком час назад. Несмотря на то, что еще не стемнело, мне не хватает его тепла. Подхватив темно-синюю толстовку, висящую на бревнах, натягиваю ее через голову, затем поправляю бейсболку.

– Тирнан! – кричу, увидев, как она выходит из теплицы и тащит шланг обратно к стене. – Давай напьемся!

Девушка слабо улыбается. Вдохнув, ощущаю аромат стейков, жарящихся на гриле. Тирнан взбегает по крылечным ступенькам; ее резиновые сапоги покрыты засохшей грязью еще с тех пор, как она надевала их в прошлый раз. Я следую за ней, и мы вдвоем огибаем террасу, направляясь к задней части дома.

Схватив две бутылки пива из бака, смахиваю лед, откручиваю крышки и вручаю одну кузине. Когда останавливаемся возле моего папы, она скачет на месте.

– Прохладно.

Я снимаю и протягиваю свою толстовку Тирнан. Она уже в моей старой бело-голубой фланелевой рубашке, но принимает вещь без возражений, надевает ее и забирает предложенное пиво.

– Для гриля слишком холодно не бывает, – подмечает отец.

Улыбнувшись, девушка говорит:

– Пахнет очень вкусно. Я умираю с голоду.

Пока он перекладывает стейки на блюдо, я собираю поджареную кукурузу, а Тирнан убегает в дом за макаронным салатом и картофельными чипсами.

Мы накрываем стол для пикника в мастерской. Все двери открыты. С кухни доносится музыка, вечерний воздух становится еще свежее. Алкоголь успокаивающим бальзамом растекается по венам. Допив пиво, я оборачиваюсь к рабочему столу, беру бутылку текилы «Патрон» и наливаю каждому из нас по шоту, Тирнан в том числе.

– Э, нет, – произносит она, расставляя соусы.

– Да. – Я киваю, поставив выпивку рядом с ее тарелкой. – Мы бухаем.

Калеб подходит и садится на стул. Проглотив обжигающую жидкость залпом, я резко выдыхаю, с грохотом опускаю стопку и вскрикиваю, когда текила достигает желудка. Потом бросаюсь вокруг стола, ловлю Тирнан и забрасываю ее себе на плечо.

– Потому что она наша на всю зиму! – Закружившись, слышу визг кузины.

– Ной! – рявкает она.

Однако я все равно смеюсь. Твою мать, к счастью, этот день заканчивается лучше, чем начался. Иначе мне реально пришлось бы постоять за себя и уйти отсюда навсегда.

Ее присутствие сделает этот дом сносным. Тирнан делает папу сносным.

– Сядьте, ради всего святого, – распоряжается отец. – Поужинайте как нормальная семья.

Поставив девушку на ноги, хихикаю, заставляю ее сесть, открываю новую бутылку пива и наблюдаю за Тирнан. Пристально глядя на текилу, она изгибает бровь.

Ну же. Отец не пьянеет, потому что пьет мало, а Калеб способен выпить литры Джека, Джима и Хосе[17] вместе взятых, но все равно остаться трезвым.

Тирнан глубоко вздыхает, поднимает стопку, опрокидывает ее и тоже глотает залпом. Ей даже практика не понадобилась. Хорошая девочка.

Папа тем временем раздает стейки.

Я заново наполняю наши стопки.

– Хватит. – Она вскидывает руку. – Не хочу, чтоб меня потом выворачивало наизнанку.

– Знаешь что? – говорю, пока девушка накладывает каждому из нас салат. – Заключим пари. Если я очищу свою тарелку раньше тебя, ты должна выпить еще два шота.