Записки карманника - Заур Зугумов

Профессия карманника по-своему уникальна. Настоящий втыкала – это своего рода аристократ в уголовном мире, который должен обладать незаурядной ловкостью, хорошими актёрскими способностями, крепкими нервами и чуткой реакцией. Ко всему прочему, карманники люди творческие.

Одним из легендарных кошелешников непманского замеса, был кошелешник с странным погонялом для ширмача – Инженер. Согласитесь, больше для домушника подходит, или в крайняк для медвежатника. У него были удивительные способности карманного вора, о которых уже в то время слагали легенды. В его преступной биографии есть один интересный факт, который я не мог обойти стороной.

Так вот, в самом начале НЭПа, французские «коллеги» Инженера, наслышанные о его мастерстве, пригласили российского ширмача прибыть всего на несколько часов в Париж лишь только затем, чтобы снять очень дорогое колье с шеи английской титулованной особы (мне бы не хотелось называть ее имени). Подводку (способ подхода к жертве) и дальнейший сбыт украденного принимающая сторона брала на себя.

Получив крупный задаток, Инженер выехал в Париж по заранее украденным парижскими втыкалами документам французского дипломата. В течение суток он посетил прием в американском посольстве и уехал обратно на родину. Судя по разразившемуся потом во Франции дипломатическому скандалу, Инженер выполнил свою работу на отлично.

В то время, о котором мой рассказ подобная работа (спустя семьдесят лет), называлась втык по вызову. Она была мне более чем знакома, но я, правда, за пределы СССР еще не выезжал, ограничиваясь работой внутри Союза. И виной тому, как не трудно догадаться, был все тот же пресловутый «железный занавес». И в отличие от Инженера, который судя по рассказам и слухам, превосходил меня в профессионализме, я всегда работал в паре, и как правило, в основном, с дамой. Причем, это были исключительно леди воровского мира. А другого подхода наша профессия и не приемлет.

Так что, вернулся я восвояси, отнюдь не потому, что так жаждал вновь лицезреть родные пенаты. Да и ностальгия меня как-то еще не успела замучить. Моей целью было найти подходящую партию, для игр с огнем, коей должна была быть дама. Шерше ля фам, как говорят, в подобных случаях французы.

* *

Ростов-папа встретил меня проливным дождем, который, на языке цыган, окруживших меня на автостанции, приняв за жирного бобра, неминуемо предвещал обалденный фарт. По-шустрому откупившись от назойливых побирушек (пихнув двум детишкам по стольнику за манишку), я нырнул в зал ожидания, где по привычке оглядываясь только лишь шнифтами, проскочил его насквозь и оказался у стоянок такси. Здесь меня должны были ожидать встречающие коллеги, которых опытный глаз старого ширмача вычислил мгновенно.

То, что взгляды босяков проскользнули мимо меня, когда я выходил из зала ожидания, было мне на руку. Ведь по описанию, я не подходил под типаж, который они ожидали. Так что у меня было время и возможность оглядеться по сторонам и прикинуть х… к носу. И лишь после того, как я убедился, что хвоста нет, я резко запрыгнул на заднее сиденье серебристой япошки. Парни оказались понятливыми. Увидев мой незамысловатый маневр, они, недолго думая, запрыгнули следом, и лишь только после того, как мы выехали за пределы автостанции и оказались на трассе, тот, кто сел рядом, спросил пароль. Но вопрос был задан, я бы сказал, каким-то безразличным тоном. Так покупатель спрашивает цену товара, заранее зная, что не купит.

* *

Уже успев побывать некоторое время дома, в Махачкале, я засобирался было в обратный путь, туда, откуда прибыл. Но маршрут мой лежал, через Москву, а возможно и Питер. Только в этих двух мегаполисах, где у меня были неплохие завязки среди местной шпаны я мог найти то, что искал. Но моим планам суждено было измениться. И, вместо прямой дороги на Москву, в фирменном мойдане «Дагестан», мне пришлось трястись в «Неоплане», кстати, тоже фирменном, но авто, где конечным пунктом моего пребывания был Ростов-на-Дону. Но, как я предполагал, ненадолго. От силы на пару дней. Но мы знаем, кто в этом мире предполагает, а кто располагает. Се ля ви, как сказали бы все те же французы.

Перед самым отъездом из Махачкалы, ближе к вечеру, ко мне домой позвонили из второй городской больницы. Девушка-медсестра из реанимационного отделения, нежным, почти детским голосом объяснила мне, что человек, которого утром, почти в бессознательном состоянии доставили в дежурный покой, пришел в себя и просит, чтобы я навестил его. Не имя, ни фамилия больного, мне ни о чем не говорили. Но, для того, чтобы придти на похороны, или в больницу, ФИО, как известно, не требуется. Но я и без того уже фибрами почувствовал, какой будет расклад.

Так что, недолго думая, я вызвал по-шустрому мотор и без промедления отправился по указанному адресу. В больном я готов был узнать кого угодно, но только не его. Это был друг детства Юрка Солдат. Он, как и каждый из нас в то время, сухарился, поэтому и жил по чужим ксивам.

Мы не виделись целую вечность, лет тридцать, не меньше. То он был у хозяина, а когда освобождался, меня принимала контора. Такая вот масть козья преследовала нас. А ближе к перестройке, он вообще покинул родные пенаты из-за того, что мусора плотно упали на хвост, и как я слышал краем уха, жил последнее время в Северной Пальмире.

Многие годы, которые проведены в неволе рано или поздно дают о себе знать каждому из тех, кто прошел прожарки, ломки и тому подобные мусорские издевательства. Так что, прободная язва, которая обострилась именно в тот момент, когда Солдат должен был отправиться с серьезной малявой в Ростов, к местному урке Эдику Краснову, была тому прямым подтверждением. А такие подлянки, как правило, судьба преподносит в самый неподходящий момент, как будто спецом пробивает нас на вшивость.

Конечно же, после лежки на кресте, где-то через недельку, ну от силы десять дней Юрка и сам мог бы спокойно отправиться в дорогу, но в данный момент на карту было поставлено очень многое, если не сказать, что всё. Это касалось старого вора, которого мы оба хорошо знали не один десяток лет. И вот почему.

Эдуард Краснов, или, как его еще называли «Эдик Ростовский», Эдик «Красный», был родом из Карагандинской области Казахстана. В Ростов перебрался после первой в своей жизни отсидки в Новочеркасской крытой, где в 1970 году был коронован легендарным «вором в законе» Васей Бриллиантом. На тот момент этот факт был более чем определяющим для любого уркагана. Я немного встречал урок на своем пути, которые бы могли сказать, что были обласканы фортуной в виде воровского подхода к ним патриарха воровского мира Васи Бриллианта.

Возможно, встретил бы и больше, если бы столыпины ходили по маршруту составленному ворами, а в камерах килешовки были так же с их подач. Это я к тому, что не всегда, а зачастую, очень редко, воровской сходняк может собраться именно в тот момент, который наметили воры. То на этап дёрнут, то камеры начнут килешовать, то еще какая пидерсия мусорская.