Овертайм - Ава Хоуп

Я никому не рассказал об этом. Кроме Келли. Так что, очевидно, Рекс не знал.

— Ищи себе нового компаньона, потому что Эндрю умер, — гневно выплевываю я.

— Умер? — переспрашивает Моника.

Эштон проходит мимо нас, ухмыльнувшись.

— Практически. Скоро парочка хоккеистов изобьет его до такого состояния, что он до конца дней будет мочиться под себя.

Эштон уверенными шагами направляется ко входу в частный госпиталь. И я плетусь за ним. Оказавшись внутри, я прошу девушку отвести нас к Эндрю. Мы следуем за ней по длинному, освещенному белыми светодиодными лампами коридору. Несколько раз сворачиваем то налево, то направо, блуждая по госпиталю. И, наконец, проходим в крыло для вип-гостей и останавливаемся у палаты номер 324.

Открываю дверь и оказываюсь лицом к лицу с долбаным насильником, который спокойненько спит в vip-палате вместо того, чтобы дохлым валяться где-нибудь в овраге.

В палату вслед за нами входит медсестра, которая проверяет уровень жидкости в капельнице ублюдка. Хочется снять этот пакет с жидкостью и подышать туда, чтобы вены Эндрю наполнялись воздухом. Но нет, сдохнуть от воздушной эмболии — слишком простое наказание для этого урода. Девушка смотрит на нас с Эштоном и задает вопрос:

— Вы родственники?

— Ага, я — брат, — неожиданно произносит Эштон.

— Эндрю сейчас спит, вы можете подождать его здесь.

— А нельзя его разбудить? — интересуюсь я, и Эштон пихает меня локтем в бок.

Ауч. Больно.

Медсестра оставляет мой вопрос без ответа и молча выходит за дверь. Я поворачиваюсь к Эштону и вскидываю бровь.

— Брат?

— Что? Я ведь брат. Просто не этого ублюдка. — Пожимает плечами Эштон, пока я усмехаюсь.

Осматриваю кусок собачьего дерьма в больничной рубашке с трубками во рту. И сжимаю руки в кулаки.

— Я не хочу его бить, пока он в отключке, — сквозь зубы произношу я.

Эштон встает передо мной, закрывая своим массивным телом обзор на Эндрю. Он скрещивает руки на груди и хрипло произносит:

— Возвращайся домой, к моей сестре. Я позвоню тебе, когда он придет в себя.

— Кажется, я и в самом деле сильно стукнулся головой, раз никак не могу вспомнить тот момент, когда согласился исполнять приказы, которые отдает твоя задница.

— Моя задница классная, но не настолько, чтобы отдавать приказы. Их отдает мой мозг, которого у тебя, кстати, нет, придурок. Сейчас ты должен был быть с моей сестрой.

— Я… Кхм… Эм.. — Матерь Божья! Мне будто пятнадцать и меня спалили за дрочкой. — Поработал над тем, чтобы она истратила все свои запасы энергии. Так что сейчас она крепко спит.

Неожиданно дверь позади нас открывается и в палату входит Мэттью Кроуфорд.

— Отец?! — вскинув бровями, восклицает Эштон.

Мы с Эштоном стоим и таращимся на него, словно увидели призрака.

— На часах два часа ночи, в двенадцать у вас тренировка, что вы тут делаете? — гневно шипит Мэттью, прожигая наши лица своим суровым взглядом.

У меня вот к нему такой же вопрос. Какого хрена он здесь делает?!

— Кем ты себя возомнил? — грубо произносит Эштон.

Кроуфорд пристально смотрит на своего сына, а затем переводит взгляд на меня. Вслед за ним в палату выходит доктор с шприцом в руке, которым что-то вводит в вену Эндрю.

— Выметайтесь отсюда. Живо!

Я бы рад пошевелиться, честно, но мои ноги отказываются двигаться.

Какого хрена?!

Выругавшись, Мэттью выходит из палаты. Кардиомонитор начинает пищать, указывая на остановку сердца. И в палату сбегаются медсестры.

И вот зачем мне смотреть какие-то сериалы, если я только что стал свидетелем убийства?

Я уже спрашивал. Дважды. Но Бог любит троицу.

КАКОГО ХРЕНА?!

Срываюсь с места, вылетаю из палаты и нагоняю отца своей девушки. Быстрыми шагами мы пересекаем весь госпиталь и оказываемся на парковке. Мэттью подходит к черному тонированному внедорожнику и открывает водительскую дверь, но Эштон вытягивает руку, закрывая ее обратно, и его грозный рев эхом проносится по пустой парковке.

— Какого хрена?!

Спасибо, мужик, что нашел в себе силы произнести это вслух за меня.

Кроуфорд медленно поворачивается к Эштону. Выражение его лица не выдает никаких эмоций. Абсолютно. Он только что прикончил человека, мать его. Не своими руками, конечно, но все-таки это ведь сделал он! Мэттью вообще в курсе или как?!

— Я ушел от вашей матери, но никогда не хотел бросать своих детей.

— Я тебе не святой отец, чтобы отпускать твои гребаные грехи, — злобно шипит Эштон.

— Ты имеешь полное право злиться на меня.

— Серьезно? Я в шоке.

— Так, я очень рад, что у вас в семье такая идиллия и все такое, но, может быть, перейдем к делу? — не выдерживаю я.

— Я никому не позволю обижать мою дочь. Это касается и тебя, Рид. Если с ее головы упадет хотя бы один волосок, то… все закончится для тебя не самым лучшим образом.

Мои глаза удивленно расширяются.

Отсосите, сценаристы гангстерских фильмов. Отец моей девушки — долбаный крестный отец.

— И да, Эштон, я все еще ищу того парня, который сбил Лизу. И как только я найду его, поступлю с ним также.

Мэттью молча садится в машину, пока Эштон не шевелится. Как и я.

Из состояния транса меня выводит чья-то тяжелая рука на моем плече.

— Какого хрена, Рекс?! — отпрыгиваю в сторону, визжа как девчонка.

— Извини, мужик. — Рекс вскидывает руки вверх и ошарашенно смотрит на меня. — Мне звонила Эбби.

— Я знаю. Почему ты послал к ней Эндрю? — шиплю я.

— Пусть земля ему будет пухом, — произносит Эштон.

Глаза Моники расширяются, и она открывает рот, но ничего не произносит. Затем она снова его закрывает. И снова открывает. И так несколько раз.

— Так… Значит… Эндрю..? — многозначительно спрашивает Рекс.

— Да. Твой мозг что, не может составить элементарный вопрос из парочки слов? — ехидно интересуюсь я. — Но я его не убивал. Эштон тоже.

— Если бы Эндрю пытался сделать такое с Моникой, то я бы убил его. Не раздумывая. — Рекс тяжело выдыхает и смотрит на меня. — Эбби звонила мне несколько минут назад. Так что, думаю, тебя ждет серьезный разговор. А вот и она.

Matt Maeson — Put It on Me

Эбигейл.

Громкий удар молнии заставляет меня проснуться. Я вздрагиваю и тянусь к Риду, чтобы прижаться к его большой груди. Но вместо своего любимого парня нахожу пустоту. Тянусь к телефону, лежащему рядом с моей подушкой, чтобы узнать, который час. Сейчас два часа ночи, может быть, он просто спустился попить воды? Или ушел в ванную?