Теория невероятностей - Виктория Ледерман

– Да. Но… ты не можешь этого знать.

– Не могу. Но знаю. Потому что я был у тебя, даже ночевал. У другого тебя, в другой вероятности. Ты меня кормил голубцами и теткиной запеканкой. И рассказывал про параллельные реальности. Мы с тобой вот эту куртку стирали в твоей машинке… Что еще тебе рассказать, чтобы ты поверил? Ну хочешь, пойдем прямо туда, к тем Добровольским. Ты убедишься, что они сейчас дома, вдвоем. Хочешь?

– Не надо, – сказал Веня и широко распахнул дверь. – Заходи.

Целый час Матвей с Ватрушкиным провели на кухне за разговорами. Общались вполголоса, хотя Веня и утверждал, что Лана крепко спит и, скорее всего, проспит до утра.

– У нее хроническая болезнь, название какое-то сложное, – объяснил он. – Вдруг начинаются жуткие головные боли, как будто голова лопается. Тогда она глотает кучу таблеток и засыпает на несколько часов. Ее теперь пушкой не разбудишь.

– Да ладно, проехали, – отмахнулся Матвей. Какое ему дело до этого? Лишь бы тетка не проснулась и не выгнала его в дождь и темень.

Матвей рассказывал Ватрушкину свою историю, стараясь не пропустить ни одной детали. Веня слушал с интересом, задавал вопросы, даже перестал мямлить и запинаться. И, похоже, верил необычному гостю. У Матвея отлегло от сердца. Впервые за весь долгий вечер он мог расслабиться и свободно вздохнуть. У него снова есть союзник. Он больше не один.

– Ты мне объяснял, что параллельные реальности похожи на гитарные струны, – рассказывал Матвей. – А мне кажется, они больше похожи на паутину с пауком в середине или на клубок, из которого торчат нитки. То есть паук или клубок – какая-то точка, событие, а от точки во все стороны расходятся вероятности – лучи. Конечно, тогда они не совсем параллельные, но это же не задача по геометрии. «Параллельные» – условное обозначение, чтобы показать, что реальности не пересекаются.

– Не должны пересекаться, – поправил Веня. – Теоретически. Но, как мы видим…

– Да, как мы видим, теория и практика расходятся, – подхватил Матвей. – Но я не об этом. Я все думаю, как бы развивались события, если бы Гошка в понедельник взял с собой телефон в школу. Попал бы он в больницу или нет?

– И попал, и не попал. Ты же сам сказал: от одной точки много лучей, то есть вероятностей. Гошка берет с собой телефон – это событие, то есть, по-твоему, точка. У него отбирают телефон, точно так же ранят его, и он оказывается в больнице – это одна вероятность. Вторая – у него отбирают телефон и сразу отпускают. Он не успевает испугаться, или они не успевают разозлиться, и он не попадает в больницу.

– А третья вероятность есть?

– Есть. Он вообще не входит в арку и не попадается грабителям.

– Да? И как это связано с телефоном?

– Очень даже связано. Например, ему могли позвонить по этому телефону и куда-то позвать. Он пошел бы в другое место, ну, или просто задержался бы.

– Ну тогда можно придумать и четвертую вероятность – он забыл телефон в школе и вернулся за ним. И бандиты уже успели уйти из арки.

– Вот именно! – горячо заговорил Веня. Эта тема была ему явно знакома. – А есть и пятая, и шестая, и двадцатая. Все вероятности уже существуют, их не надо придумывать. Они такие же настоящие, как наша. Ну, то есть наши. Они существуют одновременно. Нам это сложно представить, потому что наше сознание всегда только в одной из них.

– Да я понимаю, – сказал Матвей. – Вроде бы… Только привыкнуть не могу. Я как увидел его, ну, двойника… Сам не помню, как на улице оказался. Я же был уверен, что пришел домой… А тут вдруг такой облом! Ватрушкин, почему я здесь? Как могло получиться, что я не попал в свою вероятность?

Веня подумал немного, потом сказал:

– А может быть, там, в трубе, не граница двух вероятностей, а целый узел? В одной из них у твоей мамы сын, в другой дочь, в третьей близнецы, в четвертой никого нет. А в пятой она, может, вообще твоего папу не встретила… Вот ты и промахнулся, попал на другую линию.

Матвей ошалело взглянул на него:

– То есть вернуться мне совсем не грозит? Я так и буду скакать между вероятностями? Как я должен узнать свою, если я просто ползу по одной и той же трубе? А завтра вообще последний день Драконид, чтоб они провалились! Мой последний шанс…

Веня сдвинул очки на лоб и потер переносицу. Потом принялся задумчиво вертеть в пальцах белый наушник. Матвей смотрел на прозрачную силиконовую насадку, которая была сейчас на своем законном месте, и думал о ее копии из другой вероятности, застрявшей в ухе Ватрушкина. Получается, что даже у вещей есть двойники в параллельных реальностях. И у этих двойников разные судьбы. Как и у людей.

– Может, с географом поговорить? – спросил Ватрушкин после долгого раздумья. – Он же ведет астрономический кружок…

– О, нет! – вскричал Матвей и с опаской оглянулся на прикрытую кухонную дверь – не проснулась ли тетка от его крика. – Хватит уже! Я больше не выдержу!

– Почему? – удивился Веня.

– Как-то не улыбается снова слушать про Тунгусский метеорит и двух чуваков, которые по очереди открыли одну и ту же комету. На тебя вывалится куча ненужной информации о звездах, метеорных потоках и магнитных бурях. Тем более мы всё уже знаем сами. Завтра метеоров будет мало, их придется долго ждать. Но другого выхода нет.

– А вдруг узел вероятностей открывается в строго определенный момент?

– Да, раз в сто лет! Мы это уже обсуждали.

– Нет, я хочу сказать… Может быть, ему не нужен никакой магнитный всплеск, никакая энергетическая волна… Он просто открывается такого-то числа или в таком-то месяце…

– Или при затмении, или при полнолунии, которых точно не было! Ватрушкин! Ты повторяешься. Мы с тобой уже все выяснили и поняли, что виноват метеорный поток Дракониды. Ты сам меня в этом убеждал. Тем более я же здесь! Если бы дело было не в метеорах, я бы не смог сюда попасть. Разве не так?

– Может, и так, – согласился Веня. – Но все равно надо побольше узнать про метеорные потоки. Я про них ничего не слышал… в отличие от своего двойника, с которым ты общался.

– Так узнавай, кто тебе мешает, – сказал Матвей. – Включай комп. Надеюсь, в этой вероятности никто не проливал сок на клавиатуру?

Спать стали укладываться в первом часу ночи, тщательно разработав стратегию на завтрашний день. Договорились выехать пораньше, как только стемнеет, чтобы, если все пойдет как положено, Ватрушкин успел на обратный автобус. Действовать решили только вдвоем – посвящать в свой план кого-то еще на такой короткий срок не имело смысла. Да и появляться завтра в школе Матвею было нежелательно, чтобы ненароком не нарваться на Милославу и тем более на самого себя. Значит, ему снова предстояло полдня болтаться по городу и ждать, когда Ватрушкин освободится.

Отопление в доме почему-то снова отключили, поэтому куртку и джинсы Матвей стирать не стал, они наверняка не успели бы высохнуть. Он просто почистил их щеткой, придав более или менее сносный вид.