Чёрные крылья зиккурата - Морвейн Ветер

Маркус тоже вынул кинжал и слегка отступил назад, из круга света. Он знал, что Риана почувствует его и в темноте. Сам Цебитар тоже видел в темноте превосходно. А вот Вентильо мог потерять цель — по крайней мере, Маркус надеялся на это.

Риана резко прыгнула вперёд, в одну секунду преодолев расстояние, отделявшее её от патриция. Ударила в открытую правой рукой. Она наткнулась на меч Маркуса, но левый нож тут же оказался у бедра патриция, так что тот едва успел отскочить. Кожу обожгло болью, но не более. Пользуясь тем, что между ними снова оказалось пустое пространство, Маркус сделал низкий выпад мечом, но удар тоже прошёл вскользь, и, к своему сожалению, Маркус догадывался почему — впервые в жизни он не хотел убивать.

Он видел перед собой врага, убийцу, которая не остановится перед тем, чтобы вонзить в его сердце клинок. С холодным блеском в голубых глазах. С движениями, такими быстрыми, что позавидовал бы хищный зверь.

Но сквозь эти ледяные черты проступало другое лицо. То, которое он успел увидеть всего пару раз.

Он видел Риану, скрючившуюся в тёмном подвале, бессильно пытавшуюся укрыть крыльями изрезанные алыми рубцами плечи.

Видел её распростёртую на своей кровати, покорную, с исполненным страхом лицом.

Видел её губы, бледные и потрескавшиеся, силившиеся прошептать одно слово, которое не произносили раньше никогда.

Чувствовал прикосновение её плеча к своему плечу.

За те недели, что Риана находилась рядом с ним, она стала Маркусу ближе любого даэва, которого он знал.

Цебитар сам не заметил, как из игрушки и рабыни она превратилась в ту, ради кого Маркус мог бы потерять всё.

Раньше, чем патриций успел восстановить равновесие, Риана ударила его локтем в живот, отталкивая к самой стене и лишая пространства для манёвра, и, тут же оказавшись к нему вплотную, приставила к горлу нож. Валькирия медлила, и Маркус видел это. По лицу даэва проскользнула тень облегчения. Он оттолкнул Риану грудью, и та поддалась неожиданно легко. Маркус отбросил в сторону кинжал и ударил валькирию кулаком по лицу. Та чуть отшатнулась, но успела принять ножом удар меча. Рука её дрожала от напряжения. Маркус резко убрал меч в сторону и снова ударил без замаха, целясь рукоятью в скулу противницы. Та отлетела прочь, ударилась головой о стену и оказалась на полу. Они были в углу, в полной темноте, где Флавий не мог видеть ничего. Маркус прижал горло валькирии предплечьем к полу и занёс меч для удара.

— Ты была моим убийцей? — спросил он тихо, почти шепотом, так, чтобы Флавий не слышал.

Неподвижно и пристально валькирия смотрела на него.

Риана не могла кивнуть, она лишь опустила веки.

— Во всех смыслах.

Маркус покачал головой.

— Убей меня, — прошептала Риана. — Не медли — или будет поздно. Краем глаза Маркус заметил, что руки валькирии выпустили ножи, хотя вряд ли она ослабела настолько, чтобы уронить их.

Патриций смотрел в её лицо, бледное и усталое, и видел её неподвижной. Смотрел в её глаза и невольно представлял, что этот взгляд остановится навсегда. Что эти руки никогда уже не коснутся его. Что никогда уже он не услышит колких слов, не почувствует запаха мандаринов, который на теле Рианы приобретал совсем другой, неповторимый аромат.

Цебитар наклонился совсем близко к лицу валькирии и коснулся губами её рта. Губы послушно разомкнулись, впуская его внутрь. Позволяя ласкать горячее нёбо, даря загадочную иллюзию покоя. Язык Рианы шевельнулся. Она не просто ласкала даэва в ответ. Язык Маркуса оказался вдруг вытолкнут прочь, но губы Рианы не сомкнулись, продолжая ласку на чужой территории. Она пересчитала острые зубы даэва, и кончики их языков сплелись, на секунду обретая гармонию.

Маркус отстранился. Глаза Рианы были закрыты, веки напряжённо дрожали. На мгновение Цебитару показалось, что для валькирии то, что произошло мгновение назад — страшнее, чем любая смерть.

Резко оттолкнувшись от пола, Маркус подхватил первый попавшийся нож и, почти вслепую швырнув его в Флавия, сам бросился в атаку. Клинок прошёл вскользь, но Вентильо ненадолго потерял прицел. Он не рискнул выстрелить наугад. Он поднял арбалет перед собой вместо щита и коротко уверенно крикнул:

— Убить!

Маркус не обратил внимания на его слова. Он знал, что Риана не ударит его в спину — хотя и не мог объяснить себе, почему. Маркус был уже совсем близко, и меч его наверняка вспорол бы горло полному и оттого медлительному противнику, когда сзади на шею ему легли тонкие сильные руки. Маркус представил молниеносное движение Рианы, которое успел увидеть всего раз, в переулке.

— Неправда… — успел выдохнуть он. Несколько долгих секунд Маркус пытался оторвать руки валькирии от своего горла. Он отбросил клинок, но это не помогло. Тонкие пальцы впивались в тело с неожиданной силой. Его собственные ногти проскребли по обманчиво нежной коже и подступившая со всех сторон темнота затопила всё кругом.

Ещё несколько бесконечно долгих секунд Риана держала его, сама не в силах поверить в то, что произошло.

— Маркус… — прошептала она.

— Выпусти его, — раздалось за спиной, и пальцы валькирии разомкнулись, выполняя приказ.

Клокочущий смех Вентильо прозвучал совсем близко. Тот приблизился и остановился у неё за плечом.

— Теперь ты поняла, что значит быть рабыней? — спросил Флавий и снова испустил скрипучий смешок. — Ты выполнишь любой мой приказ. Потому что ты валькирия, тварь. Ты была рождена, чтобы служить. Была рождена рабыней. И все твои потуги доказать что-то самой себе — обречены. Теперь ты знаешь это. Бесконечное подчинение — вот для чего ваши колдуны создали вас. Недо-людей. Бездушных убийц.

Слова Вентильо с трудом пробивались сквозь пелену горечи, застелившую сознание.

— Неправда… — прошептала Риана.

Но глаза говорили о другом. Патриций лежал неподвижный, бледный, как мрамор римских стен. Его чёрные волосы разметались по полу. Ворот батистовой сорочки был порван, и на белых кружевах виднелась кровь.

Риана не запомнила, когда успела дотянуться до него.

— Этого не может быть… — прошептала она.

— Может, — Вентильо хлопнул её по плечу и рассмеялся. — Он ответил за все смерти, в которых был виновен. А ты снова стала моей, какой была всегда. Но я не сержусь. Ты поможешь мне создать множество рабов. Если всё пойдёт правильно, я, может быть, даже тебя отпущу. А ну! Хватит тратить время на ерунду. У нас ещё есть дела.

— Разве тебе было плохо у нас? — Клемента тянула время. Вайне всё ещё стояла, направив на неё оружие, и явно не собиралась отступать.

— Я — валькирия, — сказала она, и в глазах молодой рабыни сверкнула знакомая молния. В эти мгновения она напомнила гетере Риану как никогда.

— Звёзды, я знаю, кто втемяшил тебе в голову эту чушь, — она чуть шагнула в сторону, рассчитывая приблизиться и атаковать.