Чёрные крылья зиккурата - Морвейн Ветер

Маркус обошёл комнату по периметру. Хотя стены украшали незнакомые знаки, в остальном зал был абсолютно пуст. Маркус уже развернулся, собираясь вернуться к пролому, когда часть противоположной стены отошла в сторону и на пороге показались два тёмных силуэта.

Маркус напряг зрение.

— Риана? — окликнул он. Стройную фигуру валькирии он узнал бы из тысячи. Но полного мужчину, стоявшего рядом с ней, опознать никак не мог. Да и не понимал, откуда здесь, в десятках миль от всякого жилья, взялся кто-то ещё.

В конце коридора Клемента остановилась.

— Да. Хотела бы я увидеть и остальные части храма, — сказала она с грустью. — Такое мастерство… а некоторые предметы вовсе неизвестны даэвам.

— Ты об этом? — Вайне взяла с полки длинную трубку со спусковым механизмом и покрутил в руках.

— Да-да. Хотя меня больше заинтересовали магические предметы. Вон тот обруч, например, — она собралась сделать шаг в указанном направлении, но твёрдый голос остановил её:

— Стой, где стоишь.

Клемента подняла брови и остановилась.

— Вайне?

Раздался хлопок, и снаряд, пущенный из трубки, ударил в стену над её плечом.

— Хорошо, — согласилась Клемента, снова поворачиваясь к Вайне, — чего ты хочешь?

— Для начала посмотреть, как ты будешь ползать на коленях.

Клемента сглотнула. Гетере не в первый раз приходилось встречаться с ненормальными один на один, но вести себя по правилам всегда было трудно. Она медленно опустилась на колени.

— Чего ты добиваешься? — спросила она. — Маркус…

— Маркус, может быть, уже мёртв.

Клемента хрипло рассмеялась. Глаза её недобро блеснули.

— Маркус, — повторила она твёрже, — даст тебе три десятка плетей, когда увидит, что ты меня оскорбил, — она видела страх, окутавший валькирию, и продолжила. — Твоя нежная кожа превратится в лохмотья, а сама ты умрёшь от боли, прикованная к потолку. Одумайся, девочка, и я ничего ему не скажу.

Она старалась смотреть валькирии прямо в глаза и говорить спокойно, как говорила бы с бешеной собакой.

— Пути назад нет, — сообщила Вайне хрипло и повторила ещё раз, — Маркус, наверное, уже мёртв.

— Риана, — в голосе Маркуса прозвучала радость, и сердце валькирии сжалось. — Кто с тобой?

Несколько мучительно долгих секунд Риана молчала, и на мгновение Маркусу показалось, что та борется с собой.

— Цебитар, — сказала валькирия и замолчала. Она остановилась на пару шагов впереди двери, пропуская вперёд спутника.

— Так… — Маркус чувствовал, что за те полчаса, что они провели порознь, что-то произошло, но никак не мог понять — что.

Риана видела, как на лице патриция заиграла кривая улыбка. — По жирному подбородку вижу, что это Флавий. А по уродливому носу — что не Бонио. Стало быть, Вентильо?

— Верно… патриций.

Флавий тоже остановился в отдалении, не опуская арбалета.

— Может, убьёшь его, Риана, — спросил Маркус, не отводя взгляда от оружия Флавия. — Он меня нервирует.

Риана покачала головой.

— Он хочет вернуть миру наследие валькирий.

Маркус поднял брови и усмехнулся.

— С чего бы вдруг?

— Миру нужно разнообразие, — Вентильо тоже усмехнулся. Что-то в его лице говорило, что это правда… или её часть.

Маркус кинул беглый взгляд на Риану. Та стояла, расслабленно опустив руки, как когда-то на арене, но всё тело её напоминало перетянутую тетиву. Валькирия готова была броситься на кого-то из даэвов… вот только не совсем ясно, на кого.

— Как вы хотите это сделать? — спросил Маркус.

— ДНК… — ответила Риана коротко.

— В этих банках, — Флавий кивнул на колонны, — кровь валькирий. И где-то здесь что-то вроде печи. То, где они рожают друг друга, как насекомые.

— Инкубатор, — поправила Риана спокойно, — помнишь, я говорила, что не род определяет принадлежность к касте… Принадлежность определяет ДНК. Состав крови, в котором заложен универсальный набор способностей, необходимых талах. Дикие валькирии имеют только склонности, а как мы видели по твоей рабыне — могут не иметь и их. Настоящий же талах…

— Идеально приспособлен к познанию, творению или убийству. Я понял твою мысль, — Маркус медленно кивнул. — Неужели ты считаешь, что так сможешь возродить свой народ? Сотни валькирий вылупятся маленькие и голодные, как котята, плачущие и обнаженные, не умеющие ничего. Что ты станешь с ними делать?

— У Флавиев есть деньги. И всё готово, чтобы принять новое поколение.

— И ты ему веришь? Веришь, что даэв собрался бескорыстно возродить кого-то, кроме себя?

— У меня нет выбора, — Риана прикрыла глаза, не в силах встретить взгляд Маркуса. Больше всего сейчас она мечтала услышать от него другое предложение, даже самое лживое.

Маркус снова покачал головой.

— Я мог бы сказать, что у меня тоже есть деньги. Я тоже могу найти жильё и еду для твоих сестёр. Но какое бы значение вы не придавали крови, это только кровь. Ты создашь лишь несколько сотен Вайне, не более. Я видел ваши картины. Даже древнейшие из них прекрасны. Но от гобеленов, где валькирии убивают валькирий, до призрачных образов, от которых захватывает дух, пройден долгий путь. Ты заставишь этих младенцев пройти его опять?

— У меня нет выбора, — повторила Риана так же тихо.

— А чего хочешь ты, Флавий?

Вентильо усмехнулся.

— Я уже говорил.

— Я скажу тебе, Риана, чего он хочет. И в душе ты знаешь это не хуже меня. Ему не нужны творцы, так что о талах-ир можешь забыть сразу. Возможно, он воссоздаст касту мастеров, чтобы сделать из них прирождённых рабов. Может быть, поколдует над учёными, чтобы заставить их создавать для него оружие и заклятья. Но и те, и другие мало значат без памяти вашего народа. Единственные, кого он сможет воссоздать в полной мере…

— Катар-талах.

Риана открыла глаза и твёрдо посмотрела на Маркуса.

— Ты уверен, что я с ним не согласна?

Маркус покачал головой и горько усмехнулся.

— Нет. Если хочешь убивать даэвов… Любых даэвов… То мне тебя не переубедить. Многие из нас заслужили смерть. Но и у меня выбора нет.

Он медленно извлёк из ножен меч, готовый в любую секунду отбить стрелу Флавия и краем глаза отслеживая движения валькирии.

— Убей его. Закончи работу, наконец.

Маркус вздрогнул, но не сказал ничего.

Риана шагнула вперёд. Из ножен на предплечьях в руки её упало два кривых ножа.