Равенна: забытая столица эпохи «темных веков» - Евгений Викторович Старшов

готской войны, в его письме к франкам сказано: «Захватив нам принадлежавшую Италию силой, готы не только не имели ни малейшего намерения возвратить ее нам, но еще прибавили нестерпимые и огромные обиды. Поэтому мы были принуждены двинуться на них походом, и было бы правильно, если бы вы помогли нам в этой войне, которую делает общей для нас православная вера, отвергающая арианские заблуждения, и наша общая к готам вражда».

Иордан краток в своем сообщении: «Когда об этом услышал Юстиниан, император восточный, он был так потрясен, будто смерть его подопечных обращалась на него самого как оскорбление. В это же время через преданнейшего ему патриция Велизария он одержал победу над вандалами и тотчас же, без замедления, пока оружие еще было обагрено вандальской кровью, двинул против готов войско из Африки, предводительствуемое тем же вождем».

Так началось византийское завоевание Италии, известное как «византийская реконкиста», обратившая некогда цветущую страну в прах и практически обезлюдившая ее. Помощь, ранее оказанная Амаласунтой Византии при завоевании вандальского королевства, только ускорила гибель королевства остготского – и руки у Византии оказались развязаны, и фактически остготы сами себя лишили союзника.

В задачи нашей работы не входит подробное описание готской войны, несмотря на то что тема интересная, – просто при наличии капитального труда Прокопия, ценнейшего первоисточника, а также исследования З.В. Удальцовой это бессмысленно. Поэтому поступим, как и ранее – кратко изложим обстоятельства, останавливаясь более на Равенне и цитируя некоторые интересные места из сочинения Прокопия, который был не просто очевидцем событий Готской войны, как секретарь Велизария, но и ее непосредственным, порой даже активным участником. Интересно описание Равенны, сделанное Прокопием, скажем так, со «стратегической точки зрения» (а он в 540 г. триумфально вошел в этот город вместе с византийскими войсками Велизария): «Сама Равенна лежит на гладкой равнине, на самом краю Ионийского залива; отделенная от моря расстоянием в два стадия, она, казалось, не могла считаться приморским городом, но в то же время она была недоступна ни для кораблей, ни для пешего войска. Дело в том, что корабли не могут приставать в этом месте к берегу, так как этому мешает само море, образуя мель не меньше чем в тридцать стадиев, и хотя плывущим берег тут кажется очень близким, но эта мель ввиду своей величины заставляет их держаться возможно дальше от берега. И для пешего войска не представляется никакой возможности подойти к городу: река По, которую называют также Эриданом, выходя из пределов кельтов и протекая здесь, равно как и другие судоходные реки вместе с несколькими озерами, окружают этот город водою. Каждый день здесь происходит нечто удивительное: с утра море, образовавши род реки такой длины, сколько может пройти в день человек налегке, вдается заливом в землю и позволяет в этих местах плыть кораблям посередине материка; поздно вечером оно вновь уничтожает этот залив и во время отлива вместе с собой увлекает всю воду. Так вот те, которые имеют намерение ввезти туда провиант или оттуда вывезти что-либо для продажи или приезжают с какой-либо иной целью, погрузив все это на суда и спустив эти корабли в то место, где обыкновенно образуется пролив, ожидают прилива. И когда он наступает, корабли, быстро поднятые морским приливом, держатся на воде, а находящиеся при них матросы, энергично приступив к делу, отправляются в путь. И это бывает не только здесь, но и по всему этому берегу вплоть до города Аквилеи. Обычно это происходит не всегда одинаково, но при новолунии и ущербе, когда свет луны бывает небольшим, прилив моря бывает несильным, после же первой четверти до полнолуния и далее, вплоть до второй четверти, на ущербе прилив бывает гораздо сильнее. Но достаточно об этом». Действительно; начинаем краткую хронику Готской войны.

Византийский полководец-варвар Мунд, стоявший с войском в Иллирии, был направлен василевсом пешим маршем на Салону, а победитель вандалов Велизарий (ок. 505—565 гг.) отплыл на Сицилию с войском, состоявшим из 4000 византийских воинов, включая варварских союзников-федератов, 3000 варваров-исавров, 200 гуннов, 300 мавров и личный отряд телохранителей-букеллариев. Это был сильный ход, учитывая зерновую плодородность острова, который Иордан называл «кормилицей готов». (Интересно, что в чисто византийском духе, согласно Прокопию, Юстиниан дал своему полководцу такие инструкции: если все пойдет хорошо и как запланировано, начать завоевание; если что-то пойдет не так – разыграть перед готами неведение, что, мол, плыл в Африку, а на Сицилию попал случайно.) Сицилийские города быстро сдались Велизарию, за исключением Панорма, где находился сильный готский гарнизон, но и тот при начале правильной осады капитулировал. Интересно отметить переход на сторону византийцев готского полководца Сидериха – З.В. Удальцова видит в этом (и подобных случаях) не просто измену или желание спастись, а выражаемое армейскими чинами презрение и вражду к «ученому», трусливому и бездействующему Теодату (ок. 480—536 гг., правил с 534 г.). Тот, потеряв Сицилию, сразу начал с Юстинианом тайные переговоры о сдаче (Италию и корону корыстолюбивый гот продавал за 1200 либров золота ежегодного дохода), для чего был задействован даже римский папа Агапит (на кафедре в 535—536 гг.). Одновременно он льстит сенату, даруя ему новые привилегии, но и вводит в Рим дополнительные войска.

Гибель Мунда под Салоной и восстание против византийцев в Африке, однако, заставили Теодата изменить ход мыслей, так что он даже бросил послов василевса в темницу, пригрозив казнью. Юстиниан попытался договориться с готскими вождями отдельно, но потерпел неудачу – уж если каплунообразный Теодат заупрямился, чего ж было ждать от этих ястребов войны? Тогда василевс послал в Иллирию полководца Константиана. Готский полководец Грипп, не рассчитывая удержать полуразрушенные укрепления Салоны, блокированные с моря, вывел войско «в поле», надеясь на открытый бой, но Константиан вошел в Салону и засел там, деятельно укрепляясь; при этом Прокопий отмечает, что он «…привлек на свою сторону всех готов, живших в этих местах»; про римлян и говорить нечего. Простояв 7 дней без всякого толку и правильно оценив ситуацию, Грипп отвел войско в Равенну. Велизарий же, молниеносно переправившись в Африку, оперативно навел там порядок карами и подкупом, столь же стремительно вернулся на Сицилию, где уже подчиненные ему варвары начали бунтовать, пересек Мессинский пролив и высадился в Италии. Практически тут же к нему присоединился со своими людьми гот Эвримуд – зять короля Теодата, муж его дочери Теоденаты. Велизарий осадил Неаполь, ибо неожиданно для себя встретил упорное сопротивление со стороны не только готского гарнизона, но и части римлян – по крайней мере провизантийской партии населения не было позволено открыть Велизарию ворота, а переговоры провалились. Предпринятые Велизарием атаки были отбиты, тогда он приказал разломать акведуки, но и это не помогло: внутри города были колодцы. Осада продолжалась 20 дней, неаполитанцы призывали помощь из Рима и Равенны, но безуспешно. Помогла счастливая (для византийцев) случайность, о которой пишет Прокопий: «У одного из исавров явилось желание осмотреть постройку водопровода, его интересовало, каким образом вода им доставлялась в город. Уйдя в сторону от города, туда, где Велизарий перервал водопровод, он без всякого труда вошел в него, так как ввиду разрушения воды в нем не было. Когда он (идя по водопроводу) подошел к укреплениям, он встретил большой камень, положенный там не руками людей, но в силу природы места: древние строители водопровода, создавая это сооружение, сделали здесь сквозь него проход,