Босиком за ветром - Татьяна Александровна Грачева

— Это моя Алина! — он потянул куклу на себя, едва не оторвал ногу.

— Нет. Моя! — возмутился светловолосый парень с кошачьим лицом и тоже дёрнул в свою сторону.

Славка молча наблюдала, как они делят игрушку, осыпая друг друга оскорблениями. Щёлкнула пальцами, и Алина порвалась ровно посередине. Кукла была пластиковая, а кишки из неё выпали самые настоящие: сизые и тёплые. Славка мстительно скривилась и выпрыгнула из сна. Вернулась в свой собственный, но никак не могла забыть куклу. Что ещё за Алина? И почему Крис ссорился из-за неё с другом? Колкая жгучая ревность затопила по самую макушку, Славка попыталась её утихомирить. Эмоции в снах ощущались гротескно и слишком остро, их ни в коем случае нельзя было подкармливать и выпускать на волю.

Домик лесника мало походил на логово, но Славке нравилось так его называть. Даже для снов она выбрала его якорем и, если вдруг тонула в чужих вязких кошмарах, всегда возвращалась туда и выплывала в реальность практически без последствий. Внутри он выглядел почти уютно: ни паутины, ни затхлости. Мебели, правда, не было. Славка притащила покрывало, немного посуды и связку дров. Топила печь пару раз, зимой, но по деревне потом поползли слухи, что Мёртвая дева вызвала из небытия своего отца. Мельник даже надумал взломать дверь топором и предлагал спалить «рассадник нечисти».

Четыре года назад Крис видел домик только снаружи, теперь же рассмотрел изнутри. Славка похвасталась им, будто сама рубила для него бревна, и снова потащила на улицу. Крис наблюдал за ней с обострённым удивлением и немного замешательством. Славка выглядела непривычно смешливой и радостной, постоянно заливалась громким смехом и улыбалась так, что и у него вскоре заболели щёки. Своей необузданной радостью она напоминала щенка с дурацкой кличкой Урод. Никак не лепилось к нему новое прозвище. Крис вскоре заметил, что мысленно называет собаку то так, то так.

Рядом со Славкой Крис чувствовал себя неловко. Он считал, что нельзя так откровенно демонстрировать свои эмоции, вообще, хорошо бы ей быть сдержаннее и тише. И при этом ему нравилось на неё смотреть. Она выросла, но, видимо, сама не понимала, насколько сильно изменилась. Славка увлечённо месила бурую глину для новых фигурок, сидела прямо на траве, задрав до бёдер платье и скрестив ноги. Правую голень пересекал розоватый шрам, коленки пестрели синяками и свежими царапинами. Широкие рукава то и дело сползали по плечам, оголяя ключицы, она отбрасывала волосы назад, дула на лёгкие пряди у висков и продолжала месить склизкую грязь. Крис строгал палку одолженным у Славки ножиком. Строгал без цели, его увлёк сам процесс. Тонкие ленты древесины заворачивались в кудрявые завитки и падали на землю у его ног, солнце искало прорехи в густой листве и бессовестно подсматривало за ними. А Крис занимался абсолютно бесполезным делом и поглядывал на смешливую Славку. Большую часть времени они молчали, будто оба плели крапивные рубашки и сами избрали немоту, как плату за чудо.

Славка потянулась вперёд, взяла ведёрко с водой и плеснула в месиво. Постучала по дну и отбросила в сторону.

— Вода закончилась.

Крис привстал:

— Принести?

— Не надо. На Чичетсоха как раз хватит.

— Новенький кошмарик?

Славка смахнула с лица длинную прядь, случайно испачкала лоб жидкой глиной.

— Ага.

— Всё равно нужно будет за водой идти. Ты вся измазалась.

Он придвинулся к Славке, аккуратно убрал висящие прямо над глиняным месивом волосы и перекинул за её спину, короткие пряди заправил за уши, в который раз отметив, что ему нравится её лопоухость. Вроде недостаток, который даже исправляют хирурги, но он не мог представить Славку без этих трогательно оттопыренных розовых ушей.

Рукава снова поползли по её худым плечам, Крис невольно опустил взгляд и увидел в широком вороте грудь Славки. Никаких выдающихся объёмов, конечно же, не было, бюст едва наметился, и всё же это была обнажённая грудь. Не абы кого, а Славки. Крис отклонился, снова вернулся на своё место и с преувеличенным вниманием продолжил строгать палку. В голове вертелись слова Джека, мерзкие, пошлые и обидные, но Крис никак не мог их выбросить из головы, как и то, что случайно увидел. Он снова посмотрел на Славку. На её голые колени в синяках и едва выпирающую сквозь ткань грудь. Поймал себя на остром желании снова заправить её волосы за уши и заглянуть в оттопырившийся вырез платья.

Славка лепила фигурку быстро и ловко, широко улыбалась, замирала, подставив лицо солнцу, и не видела, как скользил по ней пристальный взгляд. Закончив лепить новый кошмарик, она опустила на траву существо, отдалённо напоминающее жука-носорога, и неожиданно спросила:

— Я красивая, да? Мама говорит, я красивая.

Крис растерялся, будто Славка только что прочитала его мысли и поймала с поличным, но сказал правду:

— Конечно, красивая.

— Красивее её? — она едва не сказала «красивее Алины».

— Кого? — не понял Крис.

— Ну, других.

— Тебя тяжело сравнивать.

Славка резко встала и растопырила грязные пальцы.

— Пойдём отмываться.

У родника за домиком Славка вымыла руки и лицо, а Крис напился воды и недоумённо пробормотал:

— Я думал, вода безвкусная. А эта солоноватая.

Славка сложила ладони лодочкой и тоже наклонилась. Сделав несколько глотков, подняла взгляд.

— Потому что это слёзы. Этот родник впадает в Капиляпу там, где Волосы утопленницы. Это она плачет.

— И кто её утопил?

Славка на несколько секунд задумалась.

— Она сама. От несчастной любви.

— Как Мёртвая дева?

— Про деву не знаю, мама точно знает. Но даже мне не рассказывает.

Когда они вернулись на поляну перед домиком, Славка повернулась к лесу и замерла. Крис проследил за направлением её взгляда и сощурился. С холма хорошо просматривались развалины поместья, но к этому виду он уже привык. Сейчас его удивило другое: среди обломанных, торчащих из пышной зелени стен бродили мужчины. Они водили металлоискателями над землёй, наклонялись и что-то ковыряли.

— Копатели?

— Опять ищут Старолисовские сокровища, — прошептала Славка, будто они могли её услышать.

— Со времён пожара уже больше ста лет прошло. Что там искать? Всё что можно давно нашли.

Славка нахмурила густые брови.

— И всё равно находят и растаскивают проклятие.

Крис несколько минут наблюдал за копателями.

— Ты серьёзно? Миха тоже постоянно говорит о проклятых драгоценностях, но я так и не понял, как оно работает?

— Оно срабатывает в строгой последовательности. Первый слепнет, второй глохнет, третий немеет, а четвёртый умирает.

— Это жутко звучит.

Позже Крис узнал, что выглядит это ещё жутче. С Витьком они тайком ходили к местному самогонщику