Год 1976, Незаметный разворот - Александр Борисович Михайловский

греховном и порочном мире, который Всемогущий Творец отдаст ему ленное владение, а сейчас его линкор - всего лишь передвижной командный пункт и пугало для разных дикарей вроде нас с вами...

- Та штука полутора километров в длину, что вчера пролетела над Берлином - это и есть «Неумолимый»? - спросил ошарашенный Гитлер.

- Да, мой фюрер, - кивнул Гейдрих, - это она и есть. Но поскольку у герра Серегина вражда не с немецким народом, а с национал-социалистической идеей, то по столице Германии не было сделано ни одного выстрела. Идею массированными бомбардировками городов победить нельзя - для этого необходимо показать ее ущербность и неуспешность...

- Но, мой мальчик, - всплеснув руками, воскликнул величайший злодей всех времен и народов, - ведь большевизм и есть самая неуспешная из всех идей!

- Мой фюрер, вы ошибаетесь, - возразил его лучший ученик. - В настоящий момент мы имеем дело не с простым большевизмом, а с его высшей разновидностью, полностью оторвавшейся от марксистских корней, имя которой сталинизм. Большевизм Троцкого давно забыт и проклят, а большевизм Ленина оставлен только в качестве обложки, благо среди трудов этого деятеля можно найти поучения на все случаи жизни, иногда даже с противоположными знаками. Я бы назвал эту новейшую идеологию социал-империализмом...

- Социал-империализм? - переспросил Гитлер. - Впервые слышу о таком...

- Это такая форма большевизма, когда главный вектор приложения идеологических усилий направлен на укрепление, а не разрушение государства, - пояснил Гейдрих. - А те, кому это не нравится, называются троцкистами и едут в Сибирь пилить лес для строек социализма. Леса в Сибири много, и работы им хватит надолго. И высшую степень этого учения, доведенного до кристальной чистоты, исповедуют герр Серегин, а также его камрады из одной удаленной от нас во времени и пространстве галактической империи. Для них не имеет значения, какая у их сограждан форма черепа, носа, ушей и прочего, цвет кожи или разрез глаз, какого они пола, какой у них рост, а также имеются ли хвост или рога. Важно только то, приносят они пользу государству или, наоборот, причиняют вред. Личный статус каждого разумного существа в такой системе ценностей складывается только из заслуг и провинностей, и больше не из чего...

- Постой, мой мальчик, - пробормотал Адольф. - Ты сказал «хвост и рога», я не ослышался? Поясни, пожалуйста, что ты имел в виду?

- Мой фюрер, - ответил Гейдрих, - в Мироздании - а это понятия куда шире, чем просто Вселенная - существует множество разновидностей разумных существ. С большинством из них нам встретиться никогда не суждено, другие, будучи магическими существами, бывали в человеческих мирах, гм, проездом, и оставили по себе не самую добрую память.

- Рейнхард, ты имеешь в виду чертей? - ужаснулся Гитлер. - Но это же сказка!

- В окружении герра Серегина говорят, что в каждой сказке есть доля сказки, а все остальное основано на реальных событиях, - пояснил Гейдрих. - И в параллельных нам измерениях, и в Галактике проживают существа, которых из-за внешнего сходства вполне можно принять за чертей и даже дьяволов. Установив, что с этими существами можно иметь дело, что они чтят свои клятвы и за добро платят добром, а за зло злом, герр Сергий и его камрады перестают обращать внимание на их внешний облик и начинают воспринимать эти создания как обычных людей, стараясь употребить их там, где они будут незаменимы.

- Мой мальчик, ты говоришь страшные вещи, - передернув плечами, произнес Гитлер. - Если исходить из твоих слов, то получается, что мир между нашим Рейхом и герром Серегиным невозможен, а война будет скоротечной и крайне разрушительной... Только я не понимаю, зачем в таком случае этот ужасный человек отпустил тебя обратно ко мне живым и здоровым...

- Мой фюрер, - ответил его лучший ученик, - вы правы и неправы одновременно. Мир между нами и в самом деле невозможен, но обстоятельства сложились так, что наш Рейх какое-то время нужен герру Серегину, как бы это получше выразиться, вполне дееспособным, и даже боеспособным, поэтому убивать так сразу прямо сейчас нас не собираются...

- Рейнхард! - воскликнул величайший злодей всех времен и народов. - Я опять тебя не понимаю!

- Победить наш Рейх должен не герр Серегин с его запредельной нечеловеческой мощью, а Горец и его большевистские миньоны, ответил Гейдрих. - Чтобы стать настоящим чемпионом, необходимо в честном бою победить предыдущего чемпиона. В прошлом мира герра Серегина русским это удалось, и они без всякой посторонней помощи сумели подняться на пьедестал. Но... от их победы в основном выиграли заокеанские плутократы, в силу чрезвычайного ослабления всех прочих игроков, в том числе и Большевистской России, заняв доминирующее положение в мире. Мой фюрер, скажите честно - вы хотите, чтобы немецкой кровью оплачивались дивиденды банкиров и биржевых маклеров с Уолл-стрит?

- Нет, мой мальчик, - покачал головой Гитлер. - Я такого не хочу. И в то же время я мечтал о счастье только для германской нации, и только ей я планировал отдать власть над миром, и уж ни в коем случае не мог помыслить о том, что однажды Германия станет советской республикой.... Так что нет, нет и еще раз нет!

- В таком случае, мой фюрер, - мрачно произнес Гейдрих, - мы с вами умрем, ибо, как говорит сам наш могущественнейший враг, лучше все ему удаются маленькие локальные акции возмездия. Я сам наблюдал такое действо в мире восемнадцатого года, когда герр Серегин всего одной локальной десантной операцией уничтожил антибольшевистское правительство Финляндии вместе с генералом Маннергеймом. Тренировать русских большевиков в таком случае будет Толстый Герман или один из наших беспринципных генералов. Генералу в таком случае будет даже проще, ведь если он станет придерживаться правил, предписанных ему герром Серегиным, то тот гарантирует ему полное прощение, а не просто смягчение наказания со смертной казни на ссылку в отдаленные миры. Кроме того, наш могущественный враг хочет уменьшить не только русские, но и немецкие потери, что невозможно, если у нас тут пойдет война без правил. Ведь он будет вынужден симметрично карать нас за те действия, которые считает прямо противопоказанными при управляемом конфликте. Также этот человек не собирается после победы русских большевиков допускать унижения Германии и отделения от нее каких-либо территорий. То, что было вашими стараниями присоединено к Рейху по плебисциту, точно таким же образом должно и освободиться. А если народ скажет «нет» (а он скажет), то это значит нет.

Гитлер на какое-то время задумался.

- Знаешь что, мой мальчик, -