Помощница темного фейри - Екатерина Гераскина

такое! Совершенно ничего не скрывает! Для кого она так вырядилась? Тьма! Найду и уничтожу лично этого урода. Обвел ее грудь, откидывая одежду, и как последний юнец пялился на столь желаемое тело, не имея возможности присвоить и сделать своим. Я пока еще не настолько в отчаянии, чтобы пользоваться ее бессознательностью для утоления своей похоти. А похоти ли?..

Я резко встал, нужно было срочно убираться отсюда, пока моим последним принципам не пришел конец. И больше не оборачиваясь, я вышел из комнаты Лауреи, вернулся к себе в разгромленные покои. Хорошо хоть кровать была не тронута, видимо, не успел добраться. Сел на край, согнулся и запустил руки в волосы, сжимая их и желая ослепнуть, чтобы больше не видеть даже в мыслях ее нежное, восхитительно тело, такое манящее и зовущее меня.

Завтра, все завтра. А сейчас надо было лечь спать. Лаурея стараниями лекаря проспит долго, а значит, будет время обдумать, что делать с ней, с нами.

Я откинулся на подушку, прикрыл глаза ладонью и, мучимый противоречиями и нехорошим предчувствием, провалился в сон, где словно видел нас со стороны, только за тем исключением, что больше стал чувствовать эмоции Лауреи.

Наемница ворвалась ураганом в спальню и замерла. Глаза черные, словно сама бездна смотрела на меня, белки затягивала тьма и расчерчивалась фиолетовыми всполохами. Ужасающее и одновременно завораживающее зрелище. Лаурея стояла в комнате, и я снова и снова видел ее негодование и злость, когда она застала меня с другой. Я почувствовал, что она готова вцепиться в соперницу, разорвать ее, а главное, я почувствовал ее жажду как свою собственную. Словно между нами протянулась неизвестная связь, помимо той, что уже есть. Я сам захотел испить кровь Ларанелиель, высушить ее до дна, почувствовать медный привкус на языке. Я снова посмотрел, со стороны на полыхающий взгляд желанной женщины и понял, каким же идиотом я был. Я думал, что в ее роду были вампиры? Ну точно идиот! Кто еще может пить кровь во время сильнейшего напряжения? Вымершие, редкие, как птицы с золотых островов, те, кого, как я думал, уже не существовало.

Ангела Радужная, лишь она заставила меня по-другому взглянуть на Лаурею. До этих пор я даже не пытался разобраться в том, кем моя помощница может являться, думал, мало ли что там могло быть намешано, но вот то, что королева Горного Дома узнала Лаурею, ввело меня в смятение и подтолкнуло к невероятному выводу. Я сразу почувствовал опасность этого знания. Эштаран не сообщал о связи Лауреи с каким-либо Домом. А королева по определению не могла настолько впечатлиться встречей с простой, никчемной полукровкой, как многие думали о наемнице. Но вот если помыслить, допустить такую возможность, что Лаурея может быть чистокровной фейри, хоть это и безумие, то многое бы встало на свои места. То, как она может держаться в обществе, говорит о том, что воспитание она получила соответствующее высокорожденной. Ее надменное и холодное выражение лица, так присущее всем фейри. Правда иногда может оглушать… Я никогда не заострял внимание на деталях, но теперь… Нет магии? А что если она была, но что-то произошло с Лауреей, что могло лишить ее этого дара? Самым вероятным могло быть, что она сама отказалась на источнике силы. Ее уши, изуродованные кончики, что если ей просто срезали их, ведь именно они первый признак принадлежности к фейри. А если не вампиры были в ее родословной, то она может быть только… Кровавой фейри.

Проснувшись, я первым делом отправился к Лаурее, которая все также мирно и спокойно спала. Я подошел к ней, провел кончиками пальцев по ее ушам, ощущая неровный, уродливый след. Если все то, к чему я пришел, правда, то кто же смог настолько вероломно поступить с ней? За что столь жестокое наказание? Что ты, Лаурея, могла такого совершить? И если ты уже обладала навыками боя, когда тебя впервые встретил Эштаран, то как ты могла позволить сотворить такое с собой? Вывод напрашивался один: только тот, у кого безграничная власть и возможности, мог избавиться от нее. А значит, ее совершенно точно нельзя было отпускать к Горным фейри.

Лаурея даже не проснулась, когда я поправил на ней одеяло, укрыв ее. Сцепил зубы, когда увидел ее изуродованную спину, покрытую мелкими рытвинами. Какая же безднова тварь такое совершила? Едва удержавшись, чтобы не зарычать, я вышел из ее комнаты. Следовало поспешить, ведь слуга уже доложил, что Вариса Луноликая скоро отбудет из моего дворца. Пока весть о том, что брака не будет, не достигла всех, и поэтому следует проявить толику внимания к принцессе.

— Ты опоздал, Дарканат, — недовольно протянула она, стоило только мне приблизиться. Одурманенная свита из ее воинов и те фейри, что успели прийти в себя после бала, уже собрались вокруг. На их лицах также блуждала глупая, одурманенная улыбка.

— Спешил как мог, ваше высочество, — склонился над ее рукой и сделал вид для всех, что собираюсь прильнуть к ее кисти, на деле же даже не прикоснулся к ней.

— Мне расценивать это как проявление неуважения? — Вариса, пожалуй, впервые столь открыто демонстрировала свое недовольство.

— Твое право думать, как тебе вздумается. Но не забывай, что впредь мы чужие, ничем не связанные между собой фейри.

— Не забуду, — бросила она, скривив губы, и, больше не оборачиваясь, грациозно запрыгнула на белоснежного верпа.

Я сложил руки на груди, наблюдая за тем, как ее фигура скрывается из вида. И только тогда развернулся, сразу же попадая под пристальное внимание короля. Его недовольный, прожигающий все внутренности взгляд я чувствовал даже через толстое эфонское стекло. Он стоял в окне своего кабинета и следил за нашим прощанием. Видимо, до последнего думал, что я отступлю. Но он должен был знать, что это не в моем характере. Я перевел взгляд и направился в сторону дворца. Кровавый закат еще только начал заниматься…

В просторном коридоре первого этажа меня уже ждал отец.

— Ты сам выбрал свой путь, сын, — лишь бросил он и презрения в его голосе хватило бы на годы вперед. Потом король ушел, а я еще долго думал над его словами, пока не случилось то, чего быть не должно было…

* * *

Лаурея

Единственное, на что мне хватило сил после демонстрации, устроенной Дарканатом, так это упасть, не раздеваясь, в собственную постель и забыться тревожным сном.

Она… Та самая девочка, белокурая, с глазами цвета голубого неба, снова снилась мне. Маленькое создание плакало и звало меня. Ее страх терзал мне