Позвольте представиться, Маргарита Васильевна – попаданка! - Татьяна Бродских

– Я хотела знать, кто виноват в этом секретном деле, которое привело меня на больничную койку, – решила не заострять отношение монарха к себе. Тем более что мое любопытство было сильнее каких-то надуманных обид Эдуарда. – Мне кажется, я имею право знать, кто и почему пытается меня убить.

– Поверьте, Марго, вас никто не пытался убить, – слегка издевательски рассмеялся король. – Устранить как досадную помеху, это да. Но все уже в прошлом. Получите компенсацию от государства и сможете наслаждаться спокойной жизнью. Никто больше вас не побеспокоит.

– Ну нет, деньги это замечательно, но можете оставить их себе. Точнее, я готова поменять компенсацию на информацию, – улыбнулась ему. Конечно, можно было бы опять пристать с вопросами к Мстиславу, но у него подписка о неразглашении. Вчера еще выяснила. Я же умру от любопытства, и никакие деньги не помогут, к тому же жизненный опыт подсказывал – компенсация от государства окажется копеечной.

– Марго, вы же понимаете, что секретную информацию я кому попало доверить не могу? – практически с нежностью спросил Эдуард. Мстислав стиснул меня крепче, пытаясь о чем-то предупредить или не дать совершить какую-нибудь глупость.

– Конечно, ваше величество. Согласна дать подписку о неразглашении или магическую клятву, даже не знаю, как у вас это называется, – не стала скрывать, что ничего не смыслю в подобных делах. Но я чутко прислушивалась к эмоциям Мстислава, он с каждой минутой становился все более подозрительным. Если все так плохо, то почему он не вмешивается? Или это уже у меня паранойя и все нормально?

– Ментальный блок надежнее…

– Я против, – невежливо перебил собственного монарха Мстислав. А у меня сразу стало легче на душе, значит, мы с Мстиславом не зря подозревали Эда. Королю по какой-то причине захотелось забраться в мой мозг? Интересно, а помимо блока какие еще изменения он внес бы? Что-нибудь внушил или стер?

– Но ввиду вашей особенности, Марго, – как ни в чем не бывало продолжил монарх, не заметив слов друга, – от ментального блока придется отказаться. Я с радостью пошел бы вам навстречу, и не только из желания сэкономить деньги страны, но выхода нет. Подписка о неразглашении берется только с сотрудников, работающих на корону.

– Но я же работаю? Разве академия не бюджетная организация? И должность у меня есть – куратор по воспитательной части…

– Должность есть, но документы вы так и не удосужились подписать, Марго. – Я открыла рот, желая сказать, что готова хоть сейчас это сделать, но король не дал мне вставить и слова. – Подождите, выслушайте сначала меня. Даже если документы сейчас принесут, не факт, что у Вениамина Савельевича окажется надлежащим образом оформленный акт о неразглашении. Может, мои люди все подготовят и на следующей неделе мы с вами встретимся в более подходящих условиях?

Я повернулась к Мстиславу, с одной стороны, ждать несколько дней будет тяжеловато, но это лучше, чем вообще не узнать о том, кто такая Вьюга и чем я ей не угодила. Мой Черный Властелин полусидел с хмурым видом и чуть заметно отрицательно качнул головой.

– Хотелось бы все-таки сегодня, – мило улыбнулась я Эдуарду.

– Какое поразительное взаимопонимание, – поджав губы, проговорил монарх. – Хотя, признаться, я даже этому рад. Ладно, уговорили. Я распоряжусь обо всем необходимом, а также о том, чтобы в палату подали завтрак на троих. Разговор будет долгим, а я тоже сегодня еще не завтракал. И оденьтесь, не дети же…

Завтрак Эдуард обставил с королевским размахом, не удивлюсь, если все блюда нам доставили прямиком из дворца. При взгляде на все это великолепие и разнообразие сразу вспоминался знаменитый фильм «Иван Васильевич меняет профессию». Так и тянуло с умным видом спросить: «А где же икра заморская, баклажанная? Никак сами съели?» Но ведь не поймут же шутку, так что я проглотила эту и другие колкости, что крутились на языке. И все же непонятно, к чему вся эта пыль в глаза? Кого король хотел поразить? Друга? Уверена, Мстислав не единожды бывал на приемах в королевском дворце. Меня? Типа, смотри, женщина, чего ты лишилась по собственной глупости. Так я столько за весь день не съем, не то что на завтрак: пять разновидностей сыров, три вида мясной нарезки, зелень, хлебная корзинка и что-то вроде нежирного йогурта с фруктами в креманке. А еще были: чай, кофе, сбитень и сладости к ним. А может, Эдуард хотел, чтобы я на таком питании перестала пролезать в дверь и он с чистой совестью мог бы говорить Мстиславу: «Я тебя предупреждал, не пара вы!» Или я зря о нем плохо думаю, а король всего лишь чуткий и заботливый друг? Хотя, глядя на недовольного Мстислава, поневоле начинала сомневаться в искренности монарха.

С одеждой тоже все обстояло не очень складно. В лазарет к нам за прошедшие двое суток никого не пускали, так что чистые вещи принести было некому. А грязные, по словам Мстислава, забрали для исследований в особый отдел. Как и «молнию». Остальное, добытое мною в катакомбах, любимому удалось припрятать. Так что в недалеком будущем нас ждало еще одно увлекательное занятие – найти достойное применение каждой вещи. Но я отклонилась от темы, за роскошным столом мы с Мстиславом сидели как бедные родственники – в застиранных больничных халатах. А уж скольких трудов мне стоило найти расческу, не передать словами. Мстислав же этим не заморачивался – пригладил волосы влажной ладонью и успокоился.

И вот сидели мы за столом (его вместе с посудой к нам в палату торжественно внесли королевские телохранители), я – эдакая жертва безумного парикмахера, небритый Мстислав, слегка похожий на бомжа в мятом больничном халате, и красавец Эдуард, сверкающий белозубой улыбкой и бриллиантовыми запонками. Тут открылась дверь, и лакей в белоснежной ливрее вкатил маленький столик.

– Ваше величество, прикажете подавать горячее? – безупречно выверенным тоном спросил у Эдуарда. Король благосклонно кивнул, и лакей повернулся ко мне с вопросом: – Миледи, есть на выбор: овсяная каша на пятипроцентном молоке с добавлением меда, сливочного масла, карамелизированной вишни и корицы; омлет с брокколи, цветной капустой и шпинатом; бульон из перепелов с зеленью.

И все так культурно, без тени улыбки, а я чувствовала, как в моей душе просыпаются деревенские корни. Дико тянуло высморкаться в салфетку, поковыряться в ухе, как бы невзначай уронить ложку в супницу с бульоном, а потом доставать ее оттуда руками. И обязательно с улыбкой, с рассказами о родне, живых и покойных, с упоминанием всех болячек, когда-либо перенесенных ими. Ведь лучше пусть меня считают невоспитанной хамкой, чем упрячут в тюрьму за покушение на венценосную особу. Какое покушение? Да у меня просто руки чесались, так хотелось надеть на голову Эдуарда супницу!

– Мы будем омлет, – с легкой долей скуки произнес Мстислав, беря меня под столом за руку. Я на несколько секунд задержала дыхание, а потом с милой улыбкой кивнула.

– И мясо перепелов, нарежьте соломкой, – мстительно добавила, любуясь озадаченным выражением на лице лакея.

– Прошу простить, но есть только бульон, – слегка бледнея и теряя невозмутимый вид, проговорил тот.