Куплю твою жизнь - Елена Рахманина

Охраны значительно прибавилось. Не удивлюсь, если, раздвинув кустики, обнаружу там секьюрити, следящего за мной. Никакого уединения в этом доме не наблюдалось. А без Сабурова здесь оказалось ещё и невыносимо тоскливо.

Его младший брат за всё это время так и не попался мне на глаза, а мачеха явно слала проклятия при виде меня.

Когда сообщили, что Ратмир вернулся, я оживилась, ожидая, что он зайдёт ко мне. Устроит очередную взбучку. Повод придумает. Но он так и не пришёл.

Зато через пару часов в дом привезли детскую кроватку. Заказанную хозяином дома. Сабуров будто знал, что я не воспользуюсь его подачкой в виде банковской карты. Помимо вещей для Мишки, нашлось и несколько нарядов для меня. Ночные сорочки, трусики… вот извращенец-фетишист. Так и представляю, как он сидел в интернет-магазине и тыкал мышкой на всё полупрозрачное женское бельё. Надеюсь, кончил.

Но особенно меня заинтересовало платье в чехле. Чёрное, как и положено вдове в период траура. Не повседневное, а вечернее. Тёмное, бархатное, открывающее спину до ягодиц. Супротив моего свадебного наряда с Юрасовым. Надеюсь, это не его Ратик выбрал в качестве наряда на нашу свадьбу.

Говорят же, бойтесь своих желаний. А как горячо я мечтала о нашей свадьбе… И вот домечталась.

Предупредительный стук в дверь, и через минуту в комнату просовывает голову Патимат.

— Серафима, Ратмир просит тебя спуститься к ужину, — говорит, отлично понимая, что я не собираюсь его слушаться, — пожалуйста, спустись, или он силой тебя заставит.

Хмурюсь, потому что последние слова в моей голове звучат голосом Сабурова. Наверняка это было его дополнение.

Можно, конечно, позлить его, но ведь действительно заставит силой. Что же он задумал?

Бросаю взгляд на Мишку. Мне вовсе не хотелось так рано погружать его в ядовитую фауну этого дома.

— А кто будет за столом? — интересуюсь, сомневаясь, чтобы Сабуров устроил мне романтический вечер при свечах.

— Все. Он, Рустам, Фатима. Даже Мадина приехала с мужем.

От имён последних гостей мои глаза округляются. Никто щадить меня не собирается. Сначала хотела спуститься с ребёнком, но теперь эта идея казалась негодной.

— Ратмир велел мне побыть с мальчиком, — поясняет Пати, понимая моё смятение.

Какой предупредительный у меня будущий муж. С мальчиком…

— Хорошо, подойди, пожалуйста, минут через пятнадцать. Подождут.

Мне требовалась броня. После родов я стала ещё худее, чем до них. Но не скажу, что меня это сильно обрадовало. Измождённый, запуганный, измотанный вид мало кого красит.

Когда дверь закрылась, я перебрала все купленные Сабуровым шмотки, решив отыскать самый провокационный наряд. Одно огорчало — если он приложил руку к их выбору, значит, одобрил. Но был шанс, что одежду всё же подбирал стилист.

Задача предстояла сложная. Я ведь не планировала его соблазнять и доводить до такого состояния, чтобы после ужина он набросился на меня. Нет-нет. Только немного вывести из равновесия. Но где эта грань сама толком не знала. Да и есть ли она, неизвестно.

Среди нарядов нашла такое маленькое и короткое платье, что казалось, оно по ошибке затесалось в покупки. Мизерное, полупрозрачное. Бледно-розового цвета. Стоило представить, как взбесится Рат, если я спущусь в нём, как по лицу расползлась довольная улыбка.

Нарисовала на веках стрелки, делавшие мои глаза по-кошачьи хищными. И для полноты картины обвела алой помадой губы. На тонких шпильках, ноги казались бесконечными, лишь край юбки наводил на мысли, что где-то там они заканчиваются и начинаются трусики.

Пойманное в зеркале отражение мне понравилось. Надеялась, что не переборщила. Если внизу собралась вся семейка, значит, они оценят мой провокационный вид по достоинству. Но разве меня это должно смущать? Я не планировала пытаться кому-то из них понравиться. Знала, что бесполезная затея. Так что стараться ни к чему.

Когда вернулась Патимат, чтобы посидеть с Мишкой, она застыла с открытым ртом, разглядывая меня.

— Ох, Сера, — вздыхает со смесью восторга и страха, — ты очень красивая. И сумасшедшая.

Пожимаю плечами.

— От меня никто ничего иного ведь не ждёт, — скупо улыбаюсь, ощущая грусть.

Пока спускалась по лестнице, коленки позорно подрагивали. Трусила. Вдруг Ратмир, увидев меня, велит подняться обратно и одеться прилично? От этого предположения сделалось тошно.

Приближаясь к гостиной, где накрыли стол, слышала голоса, даже искусственный смех Мадины узнала. А зайдя туда, остановилась на мгновение, не имея представления, какое место мне отведено.

Сабуров будто только тем и занимался, что сверлил взглядом дверной проём в ожидании моего прихода. А дождавшись, наверное, минуту не двигался, рассматривал под смолкшие голоса. И я пялилась на него. Красивый как чёрт. Без пиджака, в чёрной рубашке с расстёгнутыми верхними пуговицами. Такой привлекательный и сексуальный, что сердце тут же забилось чаще.

Я с удивлением наблюдала его ухмылку. Он оценил мой внешний вид. Очень медленно, не пропуская и сантиметра голой кожи ног, коснулся их взглядом, ощупал тем же способом платье с коротким подолом и полупрозрачным лифом. И только после этого поднялся из-за стола и направился ко мне, чего я не ожидала. Думала, сейчас кивнёт на место рядом с собой, а я, как выдрессированная собачонка, должна буду по его хотению его занять. Но нет.

От каждого его шага во рту становилось суше. И когда он подошёл, я облизнула губы, и он снова посмотрел на меня так, будто моя реакция на его персону ему более чем понятна. Самодовольный индюк.

Положил горячую ладонь на мою поясницу и повёл к столу.

— Позвольте вам представить мою будущую жену — Серафиму, — сообщает им, словно они и не знают, кто я такая, а я не мыла полы в этом доме пару лет назад. Улыбаясь криво и сухо, одним уголком губ. — Прошу любить и жаловать.

Я замерла, ощущая, что упустила какой-то важный момент. Что-то очень существенное, что не укладывалось в общую картинку. И только опустившись на стул, я поняла свою роль на этом празднике жизни. Он использовал меня, чтобы позлить своё семейство. Дескать, могу себе позволить двух жён. Одну для души, другую для тела. Сукин сын.

Злясь, сжала пальцы в кулаки, осознавая, что он меня провёл. Неужели всё для него игра? Или он таким образом им мстил? Не знаю, почему в голову пришла эта мысль. Я лишь сейчас поняла, что такой, как Сабуров, никогда не прощает. Своей семье, если этот серпентарий так можно назвать, он не простил пренебрежения. Отцу — смерти матери. Мне — побега и брака с другим.

Только вот интересно, он понимает, что вёл себя, как отец, а я поступала, как его мать? Оставалось лишь молиться, чтобы меня не ждала её участь, когда он узнает про сына.