Последний - Катя Дорохова

вспомнил тех двоих, женщину, поившую кровью и заросшего мужчину. Их открытость и доброту, а также тех людей, что жили у моего гнезда. В противоположность им, всплыли лица Наори, седого военного и крючконосого профессора, да будут они навеки прокляты.

Было интересно, на чью сторону станут люди нашего мира. Я видел их во дворе института. Их использовали на тяжелых работах, но несчастными люди не выглядели.

Резко выдохнув, прибавил ходу, стараясь оторваться от неприятных мыслей.

— Боюсь, разведку мы не дождемся, — бросил на ходу оборотням.

Глава 18

Настроение в лагере изменилось. Еще недавнее возбужденное ожидание сменилось оцепенением. Женщины не рыдали только потому, что были заняты ранеными. Мужчины ходили задумчивые, неприкаянные. Иногда они резко останавливались, вперив взгляд во что-то невидимое, и стояли так, пока кто-нибудь не отвлекал, нечаянно или специально.

Войны в нашем мире были частым явлением, но уже давно крупного конфликта не было. Тем более, в наших землях. Это Альянс воевал постоянно, скармливая свое население жестоким богам войны, мы жили мирно. Все то время, что мое гнездо стояло в лесах свободных земель, самыми крупными стычками были межклановые разборки оборотней и нагов. Так что, именно они имели хоть какой-то боевой опыт. Да беда в том, что опыт этот был наработан на представителях своего вида. Человеческое же оружие ввело их в состояние задумчивой обреченности.

Память вновь включилась, подсовывая мне видения прошлого. Первая война, потухшие взгляды перворожденных, теряющих своих птенцов одного за другим. Безумие тех, кто не смог смириться. Острая боль лишившихся пары. Мой лучший друг, живущий со своей невестой уже больше тысячи лет и потерявший ее даже не в бою, в бойне. Себя, когда назавтра я лишился друга.

Очередное воспоминание. Далекие южные степи, с необычными, редкими толстыми деревьями. Высокие песчаные образования-горы, с мириадами хищных насекомых, готовых сожрать тебя за минуты. Оборотни-ящеры, более жестокие и мстительные, чем живущие в этих землях звери. Мои птенцы, молящие о помощи: оборотни напали на гнездо сразу несколькими стаями. Я ведь даже не понимал за что. Только через три дня узнал о том, что мне объявили войну, из-за глупости, допущенной птенцом. Тогда же, в тот день, метался, как безумный, пытаясь отбить хоть кого-нибудь из своих созданий.

Дорога к лагерю растянулась в бесконечную ленту времени, по которой я перемещался от одного кровавого конфликта к другому. Запнувшись, едва устоял на ногах. Стон вырвался помимо воли.

— Найт, ты чего? — Кор выглядел озабоченным и… уставшим.

Из глубин души поднималась ярость. Окинув взглядом лагерь, измученных иных невольно зарычал чуть слышно, зло. Почему? Какого черта все эти существа должны испытывать такой ужас. Почему должны подвергаться нападению тех, кто даже не принадлежит нашему миру. Вспомнились перворожденные, с которыми я пришел в этот мир. Но от этого ярость лишь сильнее разгорелась — я заплатил свою цену, выкупил место под солнцем.

— Я убью их. Уничтожу всех, — зашипел сквозь зубы.

Волки дернулись назад, оскалившись и вздыбившись. Глядели на меня злыми, настороженными глазами, в которых отражалось вздымающееся за спиной пламя пожара.

— Убьем, вампир, убьем, только не делай так больше, — нервно дернув уголком рта, попросил Кор, продолжая с опаской на меня поглядывать.

— Извини, — пришлось опустить голову, чтобы волк не видел мелькавших на лице эмоций. — Идем, нужно наступать. Сейчас, думаю, все испытывают чувства, похожие на мои, и нужно использовать их пока не остыли. Пока злость и возбуждение не переросли в страх и апатию, — и я ускорился, стараясь как можно быстрее добраться до головы нашей маленькой армии.

По мере приближения к осинам, где мы виделись с остальными в последний раз, напряжение все сильнее захватывало тело. Мне сказали только про лису и Мишу, про других я не знал ничего. Но совсем скоро от сердца отлегло. Вся вампирья семья была на месте. Не только высшие, но и прочая дорогая сердцу нечисть. От нахлынувшего облегчения думал, осяду в траву. На лицах встречающих расплывались те же безумные, счастливые улыбки. Отгонять непрошеную радость пришлось силой.

Остановился почти вплотную к Виктории и, глядя ей в глаза, велел:

— Выступаем!

— Найт, нам бы восстановиться! — попытался воспротивиться Марош, но под тяжелым взглядом сник. Обижать его не хотелось, пришлось оправдываться. — Времени нет. Наори знает, что проиграл и знает, что мы не отступимся. Сейчас, пока сильны эмоции, нужно идти. Оставьте с ранеными достаточное количество лекарей и командуйте выступление, и, да, иные должны знать, зачем идут на смерть, поэтому чаще употребляйте слово месть. Не давайте потерять это знание в страхе!

— Найт? — Марош смотрел на меня, как будто первый раз видел, но сейчас это мало волновало. Эту войну я не проиграю и сделаю для этого все что нужно и даже больше.

— Вот теперь я верю, что ты перворожденный, — с хищной ухмылкой хлопнул по плечу Кор. — Пойду собирать своих.

— А с этим, что делать? — кивнул Стан на сжавшегося в комок человека, испуганно следившего за каждым нашим движением.

Все резко обернулись, уставившись на воина немигающим взглядом. Тот еще больше скорчился и тихо, на пределе слуха заскулил.

Что с ним делать? Убить!

Я глядел на мальчишку, тот, сообразив, от кого сейчас зависит его судьба, на меня.

Чтобы пересилить себя пришлось зажмуриться. Только тогда смог отдать приказ, который должно было, а не тот, что просила душа.

— Пускай с него снимут военные приспособления, обыщут и присмотрят до нашего возвращения…

— Оставить его в живых? — зло выдохнул Сток, глядя на меня как на врага.

— Хочешь его убить? — вздернув бровь, спросил его, обернувшись, — пожалуйста, я не настаиваю, — и отвернулся, показывая, что меня не интересуют его дальнейшие действия.

Еще немного попыхтев, Сток развернулся и ушел, так и не тронув мальчишку. Сотворенные приняли это за подтверждение приказа и живо раздели вояку до штанов, но потом, подумав, добросердечно вернули рубашку.

— Найт, стоит ли нам так рассеиваться? Лекари могут понадобиться у стен института? — когда все разошлись, тихо подошел Коргад.

— Нет смысла, — так же тихо ответил ему. Понимал, что волк вовсе не хочет оставить