Слабое утешение - Эдвин Хилл

– Такая трагедия, – говорил он. – Я разбит. Все, кто знал Твиг, разбиты. Я всегда буду думать о ней: гуляя, плавая на лодке или купаясь в озере Сквам… занимаясь чем-то на природе, где она чувствовала себя счастливой.

Озеро Сквам.

Где росли Сэм и Гейб.

Где была хижина «Уютный уголок».

Где в лесу нашли труп.

Эстер выключила телевизор. По спине у нее пробежал холодок. Нужно было позвонить детективу Уайт, но телефон она оставила в другой квартире. Буря набирала силу, и ветер снаружи завывал, сотрясая дом, казалось, до самого основания. Вафля вскинула мордочку и тихонько гавкнула. Эстер положила руку на ее ошейник и шикнула. Порывы ветра ненадолго стихли, повисла напряженная тишина, и в этот момент Эстер услышала, как в замочную скважину передней двери входит ключ, как открывается замок.

Вафля снова гавкнула.

В дом кто-то проник.

Эстер легко вскочила с кровати, подхватив собаку. Она понимала, что ей грозит опасность, но при этом не ощущала ничего, кроме спокойствия. Нужно было добраться до телефона и позвать на помощь, где-нибудь укрыть Кейт. Все, что она наговорила, наделала, гнев и негодование, нытье – все это перестало иметь значение. Она вышла за рамки своей личности и понимала теперь только простые, инстинктивные действия: беги, спасай, прячься. Погасив в спальне свет, Эстер схватила Вафлю за ошейник и забралась в шкаф. Втолкнула питомца через дверцу в смежную спальню, но сама влезть следом не смогла – даже она оказалась слишком большой для такого прохода. Тогда она громким шепотом позвала:

– Кейт! Проснись!

Кейт не пришла, и Эстер закрыла дверцу коробкой, чтобы Вафля не выбралась обратно. Потом поднялась по лестнице. В гостиной тем временем зажегся свет. Открылся холодильник, пшикнула, открываясь, бутылка пива. Эстер чуть не убедила себя, что это Морган, но он попросту не успел бы так быстро вернуться из паба. Эстер отступила в спальню Кейт и затаилась за дверью, пока не услышала шаги на лестнице. Кто бы ни проник в дом, он сейчас поднялся в комнату Моргана. Вскоре зазвенели вешалки в стенном шкафу.

Эстер вышла из-за двери и, цепляясь за перила, спустилась по лестнице. Промчалась через гостиную. Открыла замок. Повернула ручку. Снова услышала шаги, на этот раз быстрые. На нее словно неслось что-то неизвестное и мощное. Эстер пролетела через мезонин к себе, захлопнула дверь и заперла ее.

Там, наверху, Кейт протирала глаза, сжимая в одной руке Мартышку. Эстер подхватила девочку и, запинаясь, вошла в спальню. Услышала, как открылся еще один замок. Она распахнула окно, и в комнату ворвался холодный ветер со снегом. Третий этаж. Прыгать слишком высоко. Эстер закричала, зовя на помощь, но на улице было пусто.

– Все хорошо, – сказала она Кейт.

Навалилась плечом на комод и сдвинула его, баррикадируя дверь в спальню.

– Кто там? – спросила Кейт.

Вафля завыла.

– Мы не на улице, – напомнила Эстер. – Это игра такая, ты должна разговаривать очень-очень тихо.

Эстер схватила лежавший на кровати телефон. Набрала Моргана – его Кейт послушает. Пока шли гудки, Эстер затащила Вафлю с Кейт в шкаф и закрылась с ними там. Кейт легко пролезла в собачью дверцу, следом Эстер втолкнула Вафлю, а потом снова, извиваясь и царапая пол, попыталась втиснуться сама.

– Скоро буду, – ответил наконец Морган. На заднем фоне шумели посетители паба.

– К нам в дом кто-то пробрался, – сообщила Эстер, перебивая Моргана, когда он хотел что-то ответить: – Ничего не говори. Просто слушай и делай, что скажу. Я в ловушке. Кейт у тебя в шкафу, сейчас передам трубку. Говори с Кейт, пока не выведешь ее из дома. Понял? И прости за сегодня. Люблю тебя.

– Я тоже тебя люблю, – ответил Морган.

– Вызывай полицию.

Затем Эстер с улыбкой передала трубку Кейт.

– Запомни, – как можно нежнее сказала она, – это такая игра. Делай, как говорит дядя Морган. Ладно? Ну, беги.

Кейт, улыбаясь, кивнула и приложила телефон к уху.

– Пивет, дядя Моган, – сказала она и замолчала. – Хаасо.

Она помахала рукой Эстер и выбежала из шкафа на лестницу. Хлопнула дверь черного хода, когда Кейт в розовой пижамке и тапочках с кроликами выбежала в метель. Вафля заскулила, как бы призывая Эстер бежать следом, и той впервые в жизни захотелось стать еще чуточку меньше.

– Тихо, – велела она собаке и снова закрыла дверцу коробкой.

Дверь спальни ударилась о комод.

Эстер обернулась и посмотрела на изнанку двери шкафа. Лежа на бедре, она вспоминала курс самообороны, который заставил ее поверить в собственную храбрость. «Используйте локти, колени, пальцы, – учила Дафна. – Бейте в глаза, горло, пах. Разворот – удар ногой. Разворот – удар ногой. Держи равновесие. Дави ему глаза. Не смей сдаваться».

Дыши.

«Женщины, объединяйтесь. Дадим отпор!»

Дверь снова ударилась о комод.

«Бейся!» Эстер вновь ощутила, как колено Дафны вжимает ее в пол. «Надо выжить! Используй свои сильные стороны. Думай. Сосредоточься на том, как выжить».

Эстер ударом ноги распахнула дверь шкафа.

Проникнуть в дом труда не составило. Отперев дверь ключом, который был спрятан внутри пластмассового камня, Гейб вошел внутрь. В темной квартире на втором этаже увидел игрушки, перебрал почту, расшугал котят. Он знал, что Эстер сказала правду, что у нее есть муж, и от этого он ощущал пустоту, злость. Его словно предали. Он будто потерял нечто, чем никогда по-настоящему не владел.

На кухне Гейб достал из холодильника бутылку пива, открыл ее и махом выпил половину. Бутылку оставил на стойке – для полиции. Прислушался, и ему показалось, что он услышал шаги наверху. Он сам не заметил, как поднялся в спальню, как стал перебирать разложенные на кровати открытки Сэма. Кровать была застелена девственно-белыми простынями. Гейб лег и погладил подушку. Нашел на ней длинный черный волос, который намотал на палец. На прикроватной тумбочке стояла фотография Эстер и Моргана. Гейб не мог не признать, что Морган хорош собой. Не так хорош, как Сэм, зато добрее: рыжий, лицо открытое. Морган на снимке обнимал Эстер, а она льнула к нему, как бы прося: не отпускай меня.

Послышался собачий скулеж. Гейб собрал открытки и прочее содержимое папки – не дело, если полиция это здесь обнаружит, – и подошел к стенному шкафу. Внутри было полно одежды, а уж рубашек-то… даже больше, чем у Сэма. Гейб не удержался и снял одну с вешалки, потерся лицом о мягкую серую ткань, надел поверх своей рубашки. Представил, каково было бы вот так спуститься в ней поутру из спальни. Снова заскулила собака, и Гейб отодвинул в сторону коробку, за которой обнаружился проход. Вафля просунула в него морду и лизнула Гейбу руку. Он заглянул внутрь, в темное содержимое шкафа по ту сторону стены. Шкаф был небольшой, узкий, заставленный туфлями.