Озимый цвет - Александра Елисеева

Я выпустила Иду, надеясь, что маленькая саламандра сумеет хоть немного помочь. Ида воинственно била по сиденью повозки лапкой, готовая пустить столб искр, если чужак снова откроет дверь. Лора все никак не успокаивалась и причитала, не в силах прийти в себя. Я обеспокоенно посмотрела в ее сторону, понимая, что в случае опасности камеристка принесет больше вреда, нежели пользы. На нее нельзя положиться, и придется искать выход самой.

— Демоны! — выругалась я сквозь сжатые зубы. И почему я не додумалась после предупреждения Эльмара носить при себе оружие? Я, конечно, не мастер ай-ройлля, но и не в первый раз клинок в руке держу. Какая-то защита — лучше, чем ее отсутствие.

Я надеялась, что мои страхи были напрасны, но интуиция подсказывала, что противников слишком много. Я боялась за себя, за Иду, которая умрет от холода, если со мной что-то случится, за Лору, по глупости попавшую сюда, и за стражей, гибнущих, защищая чужестранку. Отчаяние сменилось странным покоем, когда я поняла: нам не выстоять. Я собралась, готовая с достоинством отправиться в мир праха, если на то будет воля Пламенного.

Лора забилась в угол, боясь выглядывать в окно, я же, наоборот, смотрела, не страшась смерти и крови, но ненавидя себя за то, что не могу ничем помочь. Вот бы во мне разгорелось пламя искр! Но, увы, от родовой магии мне не досталось даже тлеющего уголька. Я беззащитна и ни на что не годна.

Что им нужно, людям, поджидающим нас на границе? Они жаждут крови, ослепленные отчаянием, или они простые грабители, потерявшие осторожность? После завоевания царства северные княжества погрязли в нищете и голоде, и лишь только самый край материка, владения моего недомужа, все еще процветает. Насколько вообще может процветать холодный север, разумеется.

Я посмотрела в расширенные от страха глаза Лоры и сделала вдох. Ее ужас неожиданно придал мне сил. Я поднялась, подобрав юбки, дождалась, когда Ида взберется на плечо, и решительно открыла дверь.

— Миледи, стойте! — попыталась остановить меня камеристка и протянула вперед руку, раскрыв ладонь, словно в защитном жесте.

Я не подчинилась и без чужой помощи спрыгнула на землю.

Оглянулась: запряженные в карету лошади беспокойно ржут, перед ними лежит поваленное дерево, мешая двигаться дальше. Вокруг, как саранча, налетели лихачи. Эльмар переменился в лице, увидев меня, и, раскидывая нападавших, рванулся в мою сторону. Чуть поодаль стоящий страж, чье имя я так и не узнала, громко крикнул мне:

— Миледи, прячьтесь!

Я не дрогнула. Отец всегда учил нас никогда не прятаться за спины своих людей. «Глупость», — скажут в царстве и будут правы, но юркать в нору подобно крысе — удел сброда и нечестивцев. Поэтому я выпрямила спину, одновременно поддев ногой обнаруженный на земле клинок и готовая его немедленно подобрать, собрала остатки храбрости и крикнула:

— Я, Арана из дома Огненных искр, арманьелка по крови и рождению, призываю вас остановиться! Я вам не враг и окажу максимальное содействие.

— Арманьельская шлюха будет нас учить? — посыпались оскорбления от лихача, которого я приняла за их лидера. — Ты и твои люди, твои золотые цацки и дорогие тряпки теперь наши. Мы убьем всех вас, а тебя заставим умолять нас о пощаде. Все княжеское богатство будет наше! Даже ты!

Я сглотнула. Все усложняется тем, что они явно сразу поняли, с кем имеют дело, и неспроста напали именно на нас.

— Что, южанка, прыти поубавилось? — криво усмехнулся главарь.

— Не дождетесь! — зло бросила я и подняла с земли клинок. Чему-то меня научили, хотя я и оказалась полнейшей бездарностью. Вот бы мне сейчас немного ловкости Хейн, лихо размахивающей мечом, будто он продолжение ее руки!

Саламандра зашипела, вытянув наружу тонкий розовый язычок.

— Арана! — предостерегающе воскликнул Эльмар. От испуга за меня он так забылся, что назвал по имени вопреки субординации.

— Краля изволит драться? — засмеялся один из нападавших.

Смешок, вырвавшийся из его горла, прервался бульканьем. Эльмар зарубил его мечом, устремив на меня тяжелый взгляд.

— Миледи, немедленно вернитесь в повозку! — приказа! Гултав, тоже служащий князя.

— Никакая помощь не помешает.

— Она права, — послышался резкий голос, и мое сердце часто забилось. — Помощь уж точно не будет лишней. Арана, быстро села в повозку!

Тон истинного князя Крайнего севера Вемура Нерстеда не терпел возражений. Захотелось растаять в воздухе, чтобы скрыться от его взгляда. Удивительно, но теперь я понимала, что никакой маскарад не обманул бы меня. Я узнала бы Нерстеда, какая бы сильная иллюзия ни скрывала его лицо. Настоящего князя было невозможно ни с кем спутать. Все в его облике казалось гармоничным и естественным, а увиденный прежде морок теперь воспринимался как нелепая маска. Как же я сразу не почувствовала подвоха?

Но вот глаза… Таким взглядом можно испепелить на месте. Нерстед не скрывал своей ярости. Я поежилась.

Он и его люди появились так внезапно, что я ничего не заметила, отвлекшись на лихачей. Поняв, что теперь мое «геройство» напрасно, я отступила. Глупая южанка! Когда же я перестану верить в благородство северян?..

Несмотря на угрозу нападения, мне захотелось счастливо улыбнуться. Все-таки вопреки колким словам и вечному недовольству я ему не безразлична!

Но лихачи не собирались отступать. Один из них грубо схватил меня, сбросив Иду так резко, что никто не успел среагировать. Я замерла в его руках. Колючая щетина царапнула щеку, в шею впилось лезвие, раздирая кожу.

— Назад! Иначе девка подохнет.

— Отпусти ее, — прорычал князь, стискивая рукоятку меча так крепко, что побелели костяшки пальцев.

— Пусть твои дворняги сначала бросят оружие!

Стражи вопросительно посмотрели на Нерстеда. Он кивнул, и его люди один за другим осторожно начали опускать клинки на землю. В этот момент я закрыла глаза, взывая к Пламенному. Разумеется, я не надеялась только на свое посредственное умение отражать атаку врагов, а рассчитывала на другие козыри, припрятанные в рукаве. Но мужчина, схвативший меня, несколько спутал карты, хотя я и не потеряла надежду, что огонь, дремлющий в родовом кулоне, мне ответит.

Мое тело накалилось. Кожа запылала, как нагретая сталь. С повышением температуры лихачу становилось тяжелее прижимать меня к себе.

Саламандра тоже не расслаблялась: Ида продралась сквозь вымахавшую после теплых ночей зелень и пустила столб искр, от которых штанины грабителя загорелись.

— Что за… — пробормотал он, больше не в силах выдерживать жара и отпрянув от меня. Дальше его тон изменился: — Ведьма! — с омерзением воскликнул он.

Я поморщилась. И почему в царстве боготворят магов-мужчин, но совершенно иначе относятся к одаренным женщинам? Хоть во мне не было ни крупицы магии, это отношение все равно всколыхнуло недовольство в душе. Если бы не изменившиеся обстоятельства, я бы оборонялась раскаленным мечом. Но, к счастью, появление Нерстеда избавило меня от необходимости вспомнить уроки ай-ройлля.