Странный приятель - Егор Чекрыгин

От внезапно изменившегося тона и улыбки Доода у Ренки едва глаза на лоб не полезли. Нет, матерый служака с момента повышения статуса своего бывшего подчиненного всегда был подчеркнуто вежлив… в присутствии других. Он позволял себе некоторую фамильярность только в очень личной беседе либо когда Ренки выводил его из терпения своей излишней добротой или бестолковостью. Вот как в этом случае… Но уж больно резкая была перемена и нарочито почтительный тон.

Проследив за устремленным куда-то ему за спину взглядом Доода, Ренки наконец заметил направлявшуюся в его сторону компанию из четырех волонтеров, которую возглавлял оу Лоик Заршаа.

– Привет, Ренки, – поприветствовал он его, радостно улыбаясь. – Давно тебя не видел в штабе, куда пропал?

– Слава богам, – ответил Ренки. – Меня отпустили на волю из этой клетки. Здравствуйте, судари…

– Да-да… – спохватился Лоик. – Позволь тебе представить: оу Ваагнар, оу Скаршии и оу Кистоок, наши новые товарищи. А это, судари, тот самый знаменитый оу Дарээка, о котором я вам так много рассказывал.

Ренки вежливо кивнул новым знакомым, не забыв при этом держать спину максимально прямо и повыше задрать нос – старые традиции надо соблюдать.

– Так что, дружище? – слегка ревниво спросил Лоик на правах уже старого приятеля. – Слышал, у тебя под командованием будет собственный отряд. Муштруешь для него солдат?

– Нет, – несколько более беспечно, чем, возможно, следовало бы, ответил Ренки. – Под мое командование переводят только опытных бойцов, поскольку и отряд будет выполнять особые задания. Но взамен я должен помочь подготовить новобранцев на их место. Вот, собственно говоря, этим и занимаюсь.

– Все это несколько странно, сударь, – вступил в беседу оу Ваагнар – невысокий, но широкоплечий юноша лет двадцати с лишним («Слегка староват для звания волонтера», – отметил Ренки), почему-то смотревший на нового знакомого с плохо скрытой неприязнью. – Командовать отрядом… Разве этим не офицер должен заниматься?

– Мой отряд будет слишком мал, чтобы его возглавил даже третий лейтенант или прапорщик, – слегка напрягшись, изложил Ренки версию полковника. – Но ведь и простого сержанта во главе команды не поставишь. Так что полковник решил, что я подхожу для этого более всего.

– Я смотрел списки продвижения по службе, – продолжал настаивать оу Ваагнар. – И простите, но вы там стоите едва ли не последним, однако уже получили под командование собственный отряд, в то время как мы находимся на побегушках у других офицеров…

– Сударь. – Тон Ренки стал ледяным, этот склочный тип ему сильно не понравился. Но любезность прежде всего. Ренки словно бы невзначай поправил свисающий с плеча погон с булавой и двумя топорами и постарался произнести максимально чопорно и любезно, добавив лишь искорку иронии в свою интонацию: – Если вас что-то не устраивает в создавшемся положении дел, вы вполне можете потребовать отчета у полковника оу Дезгоота. А я, увы, не уполномочен раздавать должности и назначения и даже еще не имел удовольствия заглянуть в указанный вами список служебных продвижений…

– Успокойтесь, судари… – поспешно взял на себя обязанности миротворца оу Заршаа. – Уверен, вопросы оу Ваагнара не подразумевали желания как-то задеть вас, оу Дарээка, как и ваш ответ ему. Вы же, наверно, знаете, оу Ваагнар в полку всего третий день и еще не очень хорошо разбирается в том, что тут происходит. Возможно, судари, вы все примете мое предложение отобедать сегодня вечером впятером. Заодно оу Дарээка как ветеран сможет поведать нам что-нибудь полезное о полке и его традициях.

– Увы, Лоик, – оттаивая и вновь переходя на дружеский тон, ответил Ренки. – Сегодня у меня не получится – даю уроки фехтования. Может, через недельку станет полегче, тогда и встретимся.

– По-видимому, сударь, вы отказываетесь от общения с компанией благородных, так как за время каторги привыкли к несколько более простым нравам? – влез в разговор, не дав ответить Лоику, оу Ваагнар, явно желающий продемонстрировать, что за эти три дня уже успел кое-что узнать о наиболее ярких представителях Шестого Гренадерского. – Кажется, этот сержант только что называл вас просто по имени? Вы допускаете подобное панибратство?

Ренки понадобилось вспомнить все уроки Готора, чтобы сохранить самообладание. Не психовать и никогда не оправдываться! Он даже досчитал до десяти прежде чем ответить, сумев предварительно улыбнуться максимально любезно, хотя глаза его излучали жгучий холод.

– Сударь, данный сержант может позволить себе называть меня по имени, потому что не только учил меня солдатскому ремеслу, но и дрался со мной бок о бок в двух сражениях и нескольких мелких схватках. А что касается каторги… Я попал туда за убийство человека, который, оскорбив меня, отказался драться на дуэли. И я не жалею об этом, ибо в последнее время развелось слишком много наглецов, которые думают, что можно, нахамив, отделаться легким порицанием со стороны суда. Впрочем… – Ренки все же не сдержался и решил ответить столь же жестким ударом, как и упоминание о его каторжном прошлом, чтобы отбить у других волонтеров охоту поднимать эту тему. – Оу Ваагнар? Кажется, оу вы стали называться совсем недавно? Никогда не слышал об этой фамилии. В таком случае, боюсь, вам не понять некоторых вещей, само собой разумеющихся для тех, чей список благородных предков насчитывает больше чем одно поколение.

– Сударь… – После намека на недавно приобретенное благородство оу Ваагнар пошел пятнами, чувствуя себя так, словно получил оплеуху. – Может, мой род и не столь древний, как ваш. Но зато силен и процветает. И от меня вы отказа от дуэли не дождетесь. Более того, это я вызываю вас!

Обозначив укол в лицо, Ренки бросил шпагу вниз, атакуя выставленную вперед ногу, резко сместился влево и рубанул сверху. Шпага, спружинив, отскочила от жестко поставленной защиты, и Ренки немедленно повторил удар, уже вкладывая в него весь вес своего тела, отбрасывая вражеский клинок вниз и вправо и заставляя противника сильнее развернуться. Еще подшаг по кругу с почти полным уходом за спину противника и обозначение рубяще-режущего удара по шее.

То ли не поняв еще, что произошло, то ли не смирившись, противник попытался суетливо развернуться для атаки. Но Ренки резким махом подсек торопыгу под обе ноги, и тот рухнул на паркет, ударившись спиной, а учебная рапира улетела куда-то в угол.

– Что это с вами сегодня, сударыня? – снимая защитную маску, холодно поинтересовался Ренки. – Вы делаете одну ошибку за другой. Сколько раз я вам говорил о том, чтобы не пытаться парировать оружие противника подобным образом? Все лелеете надежды в один прекрасный момент приобрести силу рук матроса, тягающего на корабле канаты? А сколько раз можно повторять, что, если уж пустили противника себе за спину, не пытайтесь что-то предпринимать, стоя на одном месте, а резко рвите дистанцию, уходя в наиболее трудно достижимую для него зону? И наконец, сударыня, не объяснял ли я вам, что даже в случае падения одного из противников схватка не останавливается? То, что вы валяетесь на спине, задрав лапки кверху, как дохлый мышонок, вовсе не означает, что вас не станут добивать. Движение, движение и еще раз движение. Как только вы замираете на месте – вы мишень. Останавливаетесь – труп! Вы отрабатывали перекаты, которые я вам показывал? Кажется недостаточно! И да, сударыня, вы все еще лежите на том же месте! – С этими словами Ренки не сильно, но весьма чувствительно хлестнул ученицу по выглядывающей из-под грубых матросских штанов лодыжке.