Ночь, когда она исчезла - Лайза Джуэлл

— Что это за фигня?

Она испепеляюще смотрит на отражение Зака в зеркале, но не отвечает.

— Ты собираешься купать Ноя? — спрашивает она. — А то уже поздно.

— Что-то подсказывает мне, что ты не можешь диктовать мне наш график, потому что тебя здесь даже не будет.

Таллула закатывает глаза.

— Не могу поверить, что ты так психуешь из-за того, что я выхожу из дома.

— Дело не в том, что ты выходишь из дома. Ты все время выходишь из дома. А в том, что ты тратишь деньги. Когда мы пытаемся экономить.

Она поворачивается и в упор смотрит на него.

— Я же сказала тебе, — говорит она. — Я не хочу никуда съезжать. Я не хочу покупать квартиру. Я хочу остаться здесь.

— Меня не особо интересует, чего ты хочешь или не хочешь. Это не ради тебя. Это ради Ноя.

— Ной тоже не хочет жить в коробке на обочине шумной дороги. Он хочет остаться здесь. Здесь хорошо. Луг прямо у нашего порога. Сад на той стороне площади. Его бабушка. Его дядя. Твоя мама.

На миг воцаряется молчание. Зак прищуривается, глядя на нее.

— Между прочим, моя мать считает, что Ной не мой.

Таллула замирает как вкопанная.

— Она считает, что я тебе нужен только ради денег. И знаешь, когда я думаю об этом, я понимаю, что, по большому счету, она права. Вспомни все те месяцы, когда ты не хотела, чтобы я был рядом с тобой. Все те месяцы, когда ты не подпускала меня к себе, держала на расстоянии вытянутой руки…

— Ты бросил меня, когда я была беременна, — цедит она сквозь зубы.

— А как ты думаешь, почему?

— Не знаю, — говорит она. — Расскажи мне.

— Потому что я тебе не поверил. Вот почему. Я не поверил, что ты и вправду беременна, я думал, ты просто пытаешься меня захомутать. Потому что мы были осторожны, и я знал, что мы были осторожны, и я не мог понять, как это могло случиться, а затем я начал думать про те разы, когда ты говорила, что готовишься к выпускным экзаменам, про те разы, когда ты была слишком занята, чтобы встречаться со мной. Я подумал, что не удивился бы, если бы ты была с кем-то другим. И поэтому залетела. Потому что это не мог быть я.

— Так ты бросил меня, потому что решил, что я беременна от кого-то другого?

— В общем, да.

— О господи!

— А потом я увидел тебя с младенцем, и ты выглядела такой счастливой и такой красивой, а ребенок был самым красивым, какого я только видел, и я подумал… — Его голос срывается. — Я подумал, что не почувствовал бы ничего такого, если бы он был не мой. Мне казалось, я бы догадался. Я бы знал, будь он от кого-то еще. И каждый раз, когда я видел его, я просто все больше и больше влюблялся в него, и хотя он на самом деле не похож на меня, я мог сказать, что он мой. Ну, ты понимаешь? Например, вот здесь, — он бьет себя кулаком в грудь. — Мой. И я думаю, что моя мать не права. То есть я знаю, что она не права. Потому что он мой. Ведь так? Он мой?

Глаза Зака полны слез. Он выглядит несчастным, жалким. На миг сердце Таллулы наполняется чем-то вроде жалостливой любви к нему. Она ловит себя на том, что делает шаг к тому месту, где он сидит на краю кровати, обнимает его за шею и шепчет ему на ухо:

— Боже, конечно, он твой, конечно же, твой. Твой. Клянусь тебе, он твой.

И его руки обнимают ее и крепко прижимают к себе, и она чувствует на своей щеке влагу его слез.

— Пожалуйста, Лула, — шепчет он. — Я очень прошу, не уходи никуда сегодня вечером. Пожалуйста, останься дома. Я пойду и принесу нам бутылку вина. И немного чипсов «Доритос». Только ты и я. Пожалуйста.

Таллула думает о Кезии и ее странной маленькой компании местных подруг. Какие же чужие они для нее с их едва начавшейся самостоятельной жизнью и скромной, но надежной работой! Все как одна мечтают встретить своего парня и завести детей, как будто это все, что есть важного в жизни. Она вспоминает, что все они смотрят на нее как на экспонат в зоопарке, как говорят о материнстве и сожительстве, как если бы это была заветная цель, а не место, в которое вы можете случайно попасть.

Она представляет, как они чопорно сидят на бархатных диванах в «Лебеде и утках». Как потягивают дешевое просекко и смеются высокими голосами над вещами, которые не особенно-то и смешны. Она думает о том, что, может быть, стоит выпить вина с Заком, чтобы после всех этих недель обоюдной неприязни и резких комментариев, когда она оттаскивала Зака от края пропасти, убеждая его, что он может вернуться к матери, извлечь выгоду из этого редкого момента нежности и просто посидеть, как родители, мирно, по-дружески, как то бывало до того, как он переехал к ней.

Она думает, что если сегодня вечером они будут приветливы друг с другом, возможно, они смогут переместиться в такое место, где никто не злится и каждый получает то, что хочет. И больше всего они оба хотят счастья для Ноя. И, возможно, Зак свыкнется с тем, что этого достаточно, что Таллула ему не нужна, что ему не нужна нуклеарная семья, что есть другие девушки, которые будут любить его таким, какой он есть, а не просто терпеть его ради счастливой семьи. Девушки, которые хотели бы связать с ним свое будущее, которые хотели бы заниматься с ним сексом чаще, чем раз в неделю, девушки, которым не нравятся другие девушки.

Поэтому она кивает и говорит:

— Да. Давай это сделаем. Это будет классно. Я сейчас отправлю Кезии сообщение. Мы можем остаться дома. Мы можем остаться дома.

На следующее утро Софи остается в постели, а Шон встает и собирается на работу. Она спала плохо. Она нервничает из-за того, что сегодня вечером приедут его дети. Их привезет бывшая жена Шона, Пиппа, и ей предстоит неловкая церемония передачи их с рук на руки. Она знает, что с близнецами все будет в порядке, это здоровые и несложные в общении дети, в основном потому, подозревает она, что они близнецы. И все равно она жутко нервничает из-за того, что две ночи и два дня ей придется играть роль матери, сосредоточив внимание на ком-то другом после всех этих дней, когда ее голова была забита загадочным исчезновением Таллулы и Зака. Согласно прогнозам, все выходные будет лить дождь, а значит, все те прекрасные вещи, которые, как она думала, они могли бы делать вместе, не состоятся и они застрянут в четырех стенах или в лучшем случае пойдут пообедать в паб на той стороне деревенского луга. Но главным образом она не спала из-за своей пугающей встречи с Лиамом и того отрывка, который она нашла в своей собственной книге.

После того как он ушел, она провела некоторое время в Инстаграме, занимаясь его поисками, и наконец, хорошенько прошерстив, нашла его аккаунт. На фото его профиля было его лицо, а его имя — @BoobsBailey, что показалось Софи весьма странным. У него было очень мало постов, всего десятка два-три. Но один бросился Софи в глаза. Фотография, датированная июнем 2017 года. Судя по всему, снимок был сделан в садике во внутреннем дворе позади паба «Лебедь и утки». Софи узнала большие часы из кованого железа, что висят там на стене. На фото были Лиам, Скарлетт и Лекси. Все они обнимали друг друга, а Скарлетт высунула язык — серебряный пирсинг поблескивал на солнце. Под фото Лиам написал слово «красотки».