Пылкая страсть - Эйна Ли

Стивен повел Патрицию в комнату наверху, где имелись одеяла и свечи. Он встряхнул одно из одеял и бросил его ей.

— Сними мокрую одежду и завернись в это, чтобы согреться. Я ненадолго выйду. — Увидев ее встревоженный взгляд, он добавил: — Я скоро вернусь, Тори. Попытаюсь раздобыть лошадей.

— Почему я не могу пойти с тобой? — спросила она, беспокойно оглядываясь.

— Тори, здесь тебе нечего бояться. Ты будешь в безопасности. — Он исчез, не сказав больше ни слова.

Патриция чувствовала себя очень неуютно в этих развалинах. Она сняла мокрую одежду, завернулась в одеяло и вышла наружу, где ей стало поспокойнее.

Калитка, висевшая на ржавой петле, рухнула на землю, когда Патриция ее толкнула. Поднялось облако серой пыли, окутавшее девушку.

Патриция с интересом смотрела по сторонам. Это место вызывало у нее жгучее любопытство. Она подумала о людях, которые когда-то жили в этом огромном дворце. «Ханаан? Земной рай. О Боже! — подумала она, печально глядя на осыпающиеся стены. — Неужели это и есть мечта человека?» Ее внимание привлекло несколько возвышающихся в отдалении крестов, и она направилась к ним.

Странно, но кладбище оказалось в гораздо лучшем состоянии, чем дом. Очевидно, кто-то за ним ухаживал. Она прочитала имя Филиппа Элиота на большой каменной плите. «Наверное, здесь должен быть ваш земной рай, мистер Элиот». Взгляд Патриции остановился на другой плите, где также фигурировала фамилия Элиот, и она двинулась к следующей могиле. Здесь Патриция с удивлением увидела еще сохранившийся деревянный крест. На нем была выгравирована фамилия Керкленд, а чуть ниже — имена Эндрю и Сара.

«Керкленд! Это не может быть просто совпадением. Вот почему Стивену известно это место».

Патриция вернулась в дом и беспокойно расхаживала из угла в угол, пока не вернулся Стивен.

— Я не могу здесь оставаться, Стивен. Это место действует на меня угнетающе. Оно навевает печаль. Почему бы тебе не забрать меня отсюда?

Он иронически усмехнулся:

— У тебя короткая память, Тори. Не прыгни ты с корабля, нас бы не было здесь, и ты это знаешь.

— Да, конечно, я не думала, что так получится. А кто такие Эндрю и Сара Керкленд? — Увидев удивление на его лице, она добавила: — Я ходила на кладбище и видела могилы.

— Это мой прадед и прабабушка. Я тебе рассказывал, что мой дед был метисом. Это его родители. Эндрю Керкленд был шотландским врачом, а Сара — чистокровной индианкой. Их история трагична, но, к сожалению, у меня нет времени ее рассказывать. — Он сделал многозначительную паузу. — Пора прощаться.

Патриция ощутила щемящую боль, которая таилась в глубине ее сознания и теперь снова всплыла на поверхность.

Стивен ласково обхватил ладонями ее щеки, заглянув в глаза, в которых отражалась такая же мука, какую испытывал он сам. Его грубые пальцы скользнули по ее скулам, затем зарылись в густые шелковистые волосы.

— Я никогда тебя не забуду, Тори. Надеюсь, придет время, когда кончатся все войны и мы сможем выполнить свои обязательства друг перед другом.

Он наклонился и прильнул губами к ее рту. Это был очень нежный поцелуй, в котором была любовь, а не только страсть. Ее руки обвили его шею, и в этот момент она поняла, как сильно его любит.

Когда Стивен оторвался от нее, по щекам Патриции текли слезы, потому что она знала, что он сейчас скажет.

— Во дворе тебя ждет лошадь. Следуй по дороге на север и через пару миль увидишь гостиницу. Иди же, Тори.

Она коснулась рукой его щеки, зная, что это в последний раз. Ее сердце разрывалось от невыносимой боли. Все слова любви, которые она хотела ему сказать, душили ее, из груди вырвалось только приглушенное рыдание. Она повернулась и выбежала из комнаты.

Еще долго после ее ухода Стивен оставался неподвижным. Мысль о будущем без Патриции казалась невыносимой. Ради чего стоило ее терять?

Наконец он повернулся, чтобы уйти, но резко остановился при виде наставленных на него мушкетов.

Вперед вышел британский офицер, отдав честь.

— Будьте любезны представиться, сэр!

— Капитан Керкленд, — ответил Стивен. Он знал, что врать бесполезно.

— Стивен Керкленд? С «Либерти»? — спросил офицер. Стивен кивнул.

— Капитан Керкленд, вы арестованы по подозрению в совершении вооруженных действий против британских властей. Позвольте ваше оружие, сэр!

Стивен усмехнулся и медленно достал из-за пояса пистолет. Затем с легким поклоном он протянул его офицеру.

Патриция в одиночестве ехала верхом по дороге и уже не скрывала слез. Они лились ручьями, нос у нее покраснел. Обычно она владела собой, но сейчас не могла сдерживаться.

Как ни странно, несмотря на все доводы Стивена, она чувствовала, что ее предали. Как он мог ей позволить уехать одной? Его признание в любви мало ее утешало. Будь она на его месте, неужели поступила бы так, как он? Никогда! Она ни за что не прогнала бы его.

Подъехав к гостинице, Патриция все еще продолжала плакать. Забыв о времени и о том, что давно ничего не ела, она тем не менее проехала мимо. В таком настроении ей не хотелось никого видеть.

На развилке дорог Патриция без размышлений двинулась на Бостон. Она не представляла, сколько пути до города, но ее это не волновало.

Солнце клонилось к закату, и моросящий дождь, слегка ее отрезвивший, заставил искать пристанища на ближайшей ферме. Рыжая дворняжка возвестила о ее прибытии, прыгая вокруг лошади с громким лаем. Она выглядела скорее дружелюбной, чем свирепой. Когда Патриция спешилась, собака подбежала к ней, настороженно присматриваясь, и девушка, наклонившись, потрепала ее по голове.

— Привет, приятель, — ласково сказала она. — Что ты делаешь под дождем?

В ответ на ласку собака завиляла хвостом и побежала вслед за Патрицией на крыльцо. Все ставни на окнах были закрыты, и на стук никто не отозвался. Патриция подергала за ручку, но дверь была заперта.

— Так-то, приятель. Наверное, все крепко спят или никого нет дома, — сказала она, печально глядя на собаку. — Неужели все ушли, а о тебе забыли?

Патриция уже различала вдали очертания близкого города. Взяв коня под уздцы, она пересекла двор. Двери сарая были закрыты на тяжелый засов, но Патриция сумела его отодвинуть. Она вошла внутрь, собака и лошадь последовали за ней без приглашения.

Намокший пес отряхнулся, и Патриция протестующе взвизгнула, когда на нее полетели брызги.

— Эй, старый дурачок, я пришла сюда, чтобы укрыться от дождя, — сказала она с мягкой укоризной.

Вскоре ее глаза привыкли к полумраку, и она осмотрелась. В сарае было сухо и тепло. Корова в стойле приветствовала их безразличным мычанием. Пес подбежал к девушке, обнюхал и, признав, свернулся на сене, наблюдая, как Патриция расседлывает лошадь и растирает ее мешковиной. Через некоторое время лошадь уже удовлетворенно жевала овес и сено.