Холодные близнецы - С. Тремейн

Он разберется с этим позже. А сейчас надо задвинуть отвлекающие мысли подальше. У него нет выбора.

– Я только переоденусь.

Энгус потратил пять минут на то, чтобы натянуть непромокаемые штаны, пропитанную водоотталкивающей жидкостью куртку и зеленые резиновые сапоги. Сара и Лидия уставились на него, когда он ввалился на кухню с веревкой, обмотанной вокруг пояса. Он закрепил на голове фонарик и затянул ремешок, чтобы тот не соскользнул. Погода совершенно испортилась. Как всегда на Скае, все затянуло густым туманом. Пожалуй, самые неблагоприятные условия, чтобы идти на грязевые поля.

– Гас, будь осторожен, пожалуйста.

– Конечно.

Он кивнул жене, ожидая от нее моральной поддержки, и она ответила нервной улыбкой. Совсем не убедительной. В который раз.

Подбежала Лидия и обняла его, отчего захрустели пластиковые водонепроницаемые штаны. Энгус опустил взгляд на свою единственную дочь, и его захлестнула волна любви и желания защитить ее.

– Но можешь и не… – начала Сара.

Вдруг она осеклась, все трое повернулись к усеянному дождевыми каплями кухонному окну и посмотрели на сумрачные грязевые поля. Ветер донес слабый, но явственный звук. Собачий вой. Достаточно громкий.

Его пес.

– Знаю, – буркнул Энгус, – я должен его найти.

– Папа, спаси Бини, пожалуйста-пожалуйста! Он может утонуть. Пожалуйста!

Лидия вцепилась в Энгуса, ее голосок дрожал от слез.

– Не беспокойся, Лидия, – произнес Энгус. – Я найду Бини.

Напоследок он недоуменно взглянул на Сару. В какую игру она играет? Что она еще насочиняла? Но опять же времени было в обрез. А Бини заплутал и потерялся в трясине – и его действительно надо спасать.

Энгус покинул кухню под резкие удары дождя. Ветер был абсолютно против него. А от Кайлерхеа по всему Слейту расползался туман.

Натянув пластиковый капюшон, Энгус побрел к дамбе, подсвечивая дорогу фонариком. Он тащился под настоящим зимним орнсейским ливнем, под которым ты промокаешь дважды: сперва он обрушивается плотной стеной сверху вниз, а потом отскакивает от камней и ила.

Проклятая грязь.

– Бино! – громко позвал он. – Бино! Бини!

Без толку. Ветер трепал его капюшон, и ничего уже не было слышно. Энгус сорвал капюшон с головы – придется промокнуть. Ничего, он справится. Но где же пес? Печальный вой Бини вроде бы доносился с южного края изогнутой Орнсейской бухты – как раз с ее противоположной стороны.

Но был ли это собачий вой? Кто там затаился? Как темно!.. Найти в грязевых полях шоколадного спаниеля было бы трудно даже в ясную лунную ночь. А сейчас и погода подкачала. Вдоль берега сгущался туман, скрадывая очертания острова. Огоньки деревни Орнсей исчезли, даже паб «Селки» был невидим.

– Бини! Где ты? Сони Бин! Сони!

Ничего. Из-за ветра дождь лил почти горизонтально, и ледяные капли впивались ему прямо в лицо. Энгус шагнул вперед, но нога поскользнулась на взявшемся, словно ниоткуда, покрытом тиной и водорослями камне. Он потерял равновесие и рухнул на колени, больно ударившись голенью о булыжник.

– Зар-р-раза! – он опустил руку в жижу, перенеся на нее вес, и встал: – Бини! Бини! Да где ты? Би-и-ини-и-и!

Медленно поднявшись, Энгус наклонился навстречу ветру. Отдышался, но тотчас наглотался капель. Он прекрасно понимал, что рискует собственной жизнью. Как там говорил Джош? «Зимой на Скае никто не услышит твоих криков». Он мог сломать себе ногу в этой вероломной грязи, утонуть, застрять.

Разумеется, Сара позвонит кому-нибудь – но на то, чтобы организовать поиски, уйдет где-то час, а вода возле Торрана поднимается очень быстро. За час он вряд ли утонет, но, оказавшись в ледяной воде, запросто замерзнет насмерть.

– Бини!

Энгус сверлил глазами пустоту, яростно вытирая мокрое лицо.

Здесь?

– Бини?

Да!

Он услышал собаку.

Сомнений нет – тихий, жалобный скулеж. Слабый, но доносится явно оттуда. Судя по звуку, пес находился ярдах в трехстах-четырехстах. Энгус достал второй фонарик и долго возился, прежде чем нажал на пластмассовую кнопку окоченевшими пальцами.

Так-то лучше. Энгус поднял фонарик в руке. Вместе с налобным фонарем получился мощный источник света. Направив оба луча в ту сторону, откуда шел звук, Энгус пристально вглядывался в призрачно шевелящийся туман.

Бини нашелся. Он казался тусклой тенью, но это был его пес – живой.

Бини увяз по шею в грязи.

Еще чуть-чуть – и он утонет. У Энгуса было несколько минут на то, чтобы добраться до собаки. Еще немного – и вода накроет его.

– Господи! Бини!

Жалобный вой. Пес умирает. Что будет с Лидией, если ее Бини погибнет? Да и самого Энгуса это серьезно подкосит.

Энгус попытался бежать, однако при каждом шаге он либо проваливался в грязь, либо поскальзывался. На одном влажном, покрытом водорослями булыжнике он едва не рухнул лицом вперед. Если он снова навернется, то расшибет череп о камни. И тогда сыграет в ящик вместе с Бини.

Вероятно, он поступил неправильно, настолько рискуя жизнью. Он подумал о натянутой улыбке Сары. Она что, подстроила все это? Нет. Глупости.

Надо сбавить скорость, но если он станет медлить, Бини утонет.

Может, ползком будет быстрее?

Энгус встал на колени и пополз по грязи. Невообразимо холодный дождь сыпался ему на шею и плечи, Энгус промок до костей. Его бил озноб, возможно, он ощутил первые признаки переохлаждения, зато он почти добрался. Еще пятьдесят ярдов. Сорок. Тридцать.

Бини умирал. Из грязи виднелась только его голова. Лучи фонарей осветили его морду – в глазах пса застыл ужас.

Энгус приближался. Он заметил какую-то плоскую деревянную поверхность, наверное, что-то вроде обломков утонувшего судна, полузанесенного илом за десятилетия. Тьма здесь царила практически непроглядная, но по деревяшке можно было подобраться как раз к тому участку, где застрял Бини.

– Тише, мальчик. Все хорошо. Я тут, Бини. Держись.

Энгус полз по склизкой жиже. Когда до собаки оставалось пять ярдов, у него в голове возник план: лежа на досках, протянуть руки и рывком выдернуть собаку из грязи.

Но вдруг Бини шевельнулся. Приливная волна ослабила хватку грязи, и пес забился, не то плавая, не то брыкаясь. Извиваясь и ерзая, он отодвигался все дальше и дальше от Энгуса – куда-то вверх, где начиналась галька.

– Бини! – заорал Энгус.

Он поднялся на одно колено, попытался встать, и доски под ним с треском рухнули.

Энгус моментально ушел под воду – мутную и ледяную. Внизу не было грязи, и Энгус в тяжелой одежде и сапогах барахтался, отчаянно стараясь дотянуться до досок, но те постепенно тонули в морской воде, перемешанной с песком. Он погрузился уже по шею, брыкаясь ногами в пустоте в поисках опоры.