Российский анархизм в XX веке - Дмитрий Рублев

Весной-летом 1917 г. большинство анархистов по-прежнему занимало интернационалистскую позицию. Говоря об уничтожении условий, ведущих к войнам, сторонники безвластия связывали решение этой задачи с преодолением капиталистических и этатистских отношений. Так, «Воззвание № 1», изданное в мае Петроградским клубом анархистов, провозглашало: «Чтобы войны не повторились, государства не должны существовать. Будут государства, будут и войны, мы уже более войн не хотим. Европейская война должна стать последней, больше мы не позволим влачить себя, как упирающихся быков, на кровавые бойни. Мир должен быть заключен помимо правительств, самими народами». Весьма показательна здесь позиция Гроссмана: «Современная война не есть только экономическая война; мы защищаем иную позицию: война есть дело современного государства, его ненасытной воли к власти, жажды беспредельного развития и мощи». Гроссман считал необходимым выдвинуть лозунг свободного выбора участия и неучастия в войне, как отвечающий в равной степени альтруистическим и эгоистическим интересам личности.

МФАГ охарактеризовала Первую мировую войну как империалистическую, призвав «к прекращению ее усилиями международного пролетариата». В «Декларации» САСП, принятой в начале июля, указывалось, что «прочный мир между народами» может «явиться лишь результатом победоносного восстания пролетариата во всех воюющих странах». Эта позиция получила поддержку Харьковской конференции анархистов. Ее воззвание «Народы России и мира!» призвало покончить с капитализмом и войнами, установив «анархо-коммунистическое общество» с помощью социальной революции. Такая позиция озвучивалась в прокламациях анархистов, а также – в их публичных выступлениях. Так, в своей речи на заседании Петросовета 13 мая Блейхман заявил, что вскоре мировая война «превратится в войну угнетенных против угнетателей».

Со стороны анархистов имели место случаи поддержки мирной инициативы других революционных сил. Так, лидер КОАСК Ярчук поддержал обсуждавшуюся 9 июня Кронштадтским Советом резолюцию, предлагавшую социалистическому крылу Временного правительства немедленно решить вопрос о продолжении или окончании войны путем референдума – «всенародным, прямым и равным голосованием без различия пола». Он уточнил, что после голосования необходимо немедленно потребовать решения «о переходе всей земли, фабрик и заводов в руки трудящегося класса». Позднее Ярчук конкретизировал свою позицию, указывая, что его организация предлагала сохранять оборонительную стратегию на фронте до победы социальной революции, ставя продолжение войны в зависимость от действий противника: «Анархо-синдикалисты, по вопросу о войне, предлагали с фронта не уходить, но и не наступать. А когда Советы, разбив власть, станут единственной силой, когда земля будет в руках крестьян, фабрики и заводы в руках рабочих, и если тогда предложение революционного народа через свои Советы империалистам – очистить Россию от чужеземных войск – не будет исполнено, то перейти в наступление». Таким же образом красноярские анархисты-коммунисты предупреждали своих сторонников, что социальная революция вызовет неизбежную военную интервенцию не только Германии и ее союзников, но и государств Антанты. Отсюда они выводили необходимость готовиться к вооруженной защите социальной революции, в рамках которой было бы возможно распространить ее за пределы России.

Из влиятельных анархистов оборонцем остался лишь Кропоткин. После свержения монархии 3 марта 1917 г. он призвал граждан России спасти «нашу страну и цивилизацию от черных сотен центральных империй», сплотившись в «объединенный фронт» для достижения победы. В регионах были случаи поддержки этой позиции. Например, Иркутская группа анархистов «Хлеб и Воля», лидером которой был Я. Южин, в апреле выпустила листовку, в которой рассматривала Россию как очаг свободы и призывала «дать жестокий отпор варварскому войску» Германии. В апреле эта организация выразила готовность не выступать против Временного правительства при условии, что оно «будет терпеть в стране проповеди анархистов, заранее предвещающих его скорую и необходимую гибель». Иркутские анархисты выражали готовность бороться против правительства в случае, если оно выступит в защиту капиталистического строя. Характерно, что при такой постановке вопроса группа «Хлеб и Воля» 23 июля, после подавления антиправительственных выступлений в Петрограде, в которых участвовали анархисты, выпустила листовку, выразив готовность поддержать Временное правительство.

В полемику с Кропоткиным вступил и Атабекян, в начале октября 1917 опубликовавший «Открытое письмо П.А. Кропоткину». Полемизируя со своим учителем, он разоблачал жестокий характер действий по отношению к мирному населению со стороны обеих воюющих сторон: «Война, это узаконение произвола, насилий, грабежей и массовых убийств, везде одинакова». Указывал Атабекян на захватнические цели войны, преследовавшиеся Россией, как и другими державами. Одобряя, как «гражданское дезертирство из чужого стана», отказ Кропоткина занять предлагавшийся ему Временным правительством пост посла в Англии, как и его отказ от участия в выборах в Учредительное собрание, Александр Моисеевич призывал его поднять знамя социальной революции, поддержав и объединив в единое движение попытки анархистов и других сторонников социалистического самоуправления построить новое общество: «Только социальная революция, дав народу хлеб и вольную общину, вызовет в нем мощный дух самосохранения, самообороны от кровавого нашествия на родную землю чужеземных империалистов. […] Мы должны внести в те смутные попытки общинного самоопределения, которые вспыхивают повсюду от Кронштадта до Ташкента, элемент конкретного организованного строительства общинной жизни на вольных социалистических началах. Кликните клич, разверните наше знамя, учитель!»

Анархисты протестовали и против призыва в действующую армию. Например, МФАГ провела 31 мая в аудитории Политехнического музея собрание бывших политзаключенных, принявшее антивоенную резолюцию. Было выдвинуто требование предоставить бывшим политическим узникам царских тюрем и каторги право самостоятельно и добровольно решать вопрос, где им следует работать – в мирных условиях или на фронте. Вторая резолюция требовала передать Советам разрешение вопроса о призыве этих людей в армию. Заявления были переданы в Президиум Моссовета.

В апреле позиция анархистов в отношении Временного правительства стала более радикальной вследствие роста антивоенных настроений рабочих, крестьян и солдат. Массовые демонстрации, прошедшие 21–22 апреля в Петрограде, заставили уйти в отставку министра иностранных дел, лидера кадетов П.Н. Милюкова, сторонника продолжения дореволюционного курса внешней политики. Под лозунгом свержения Временного правительства в них участвовали и петроградские анархисты-коммунисты, выставившие лозунги: «Долой Временное правительство!», «Да здравствует Анархия!», «Война – войне!», «Да здравствует коммуна!» Так оценивал ситуацию Волин: «революционные войска и пролетариат Петрограда грозными выступлениями 20 и 21-го апреля против Временного правительства громко заявили всему миру, что Россию никому не удастся поставить на путь буржуазного капиталистического строя».

В результате «апрельского кризиса» 1917 г. лидеры правосоциалистических партий вошли в состав Временного правительства. Анархисты обвинили их в сотрудничестве с буржуазией. Так, Блейхман заявил: «Определяя пути борьбы, мы считаем необходимым […] отмежеваться не только от буржуазии, но и от всех демократических элементов, отождествляющих свои задачи с задачами буржуазии, от всех, говорящих о поддержке правительства». Выступая 25 апреля на заседании Кронштадского Совета, он призвал военнослужащих к вооруженному восстанию, которое должно было инициировать экспроприацию предприятий рабочими коллективами, а земли – крестьянами: «Если мы хотим избавиться навсегда от какой-либо войны, то не сложением оружия и бегством с фронта, а вооружением всех рабочих и неимущих крестьян, дабы вести войну против внутреннего врага, который натравливает нас друг на друга. […] Идите вооруженными отрядами к фабрикам, заводам, складам, имениям, сообща с рабочими и неимущими крестьянами. Объявите всем хозяевам, что отныне они могут жить, только работая».