Российский анархизм в XX веке - Дмитрий Рублев

В различных городах появляются анархистские клубы. На их основе развивается устная пропаганда: митинги, кружковые занятия, чтение лекций. Эта ситуация легко прослеживается на примере Москвы. Так, 17 сентября А. Гордин провел лекцию по теории анархизма. Вечером 20 сентября в Бутырском Народном доме он выступил по теме «Основы Анархизма». 25 сентября в помещении Обозных мастерских прошла его «лекция-беседа» «Об анархизме и политическом моменте». 15 октября в Университете А.Л. Шанявского он же читал лекцию «Родина и отечество». 17 и 22 октября две лекции на тему «Анархизм» («Личность и общество» и «Свободное общество») в Большой аудитории Политехнического музея прочитал Боровой. Считая лекционные занятия недостаточными для пропагандистской работы, в октябре Совет МФАГ принял решение вести регулярные занятия в кружках по изучению анархистской теории и тактики. Были разработаны учебные программы для начинающих слушателей и для подготовки лекторов-пропагандистов. Но еще ранее, в сентябре, Павел Турчанинов сам проводил такие занятия. При анархистских организациях действовали библиотеки, открытые для их сторонников. В частности, библиотека МФАГ насчитывала до 300 наименований книг по теории анархизма и социализма, политэкономии, философии, социологии, истории культуры, аграрному и рабочему вопросу.

Большое значение имели издательская деятельность и распространение анархистской литературы. По данным С.Н. Канева, в феврале-октябре 1917 г. выходили более 20 анархистских газет и журналов. На основе библиографических списков, приведенных в публикациях А.В. Дубовика, В.Д. Ермакова и П.И. Талерова, можно конкретизировать эти данные. В марте 1917 г. на территории России выходило лишь одно периодическое издание анархистов – журнал «Коммуна» (Петроград). К моменту начала антиправительственных выступлений анархистов в мае-июне их число выросло до 6: «Голос анархиста» (Одесса), «Клич» (Москва), «Коммуна» (Петроград), «Свобода внутри нас» (Киев) и «Хлеб и Воля» (Харьков). Наибольший расцвет за этот период издательская деятельность анархистов набирает в сентябре-октябре, накануне леворадикального переворота. В это время выходят 14 периодических изданий анархистских организаций: «Анархист» (Ростов-на-Дону), «Анархия» (Москва), «Безначалие» (Петроград), Бюллетень Одесской федерации анархистов-коммунистов (Одесса), Бюллетень ВОБАР (Харьков), «Вольный Кронштадт» (Кронштадт), «Голос анархии» (Саратов), «Голос труда» (Петроград), «Коммуна» (Петроград), «Рабочая мысль» (Харьков), «Свобода внутри нас» (Киев), «Свободная коммуна» (Петроград), «Хлеб и воля» (Харьков) и «Черное знамя» (Владивосток). Большинство из них приходится на Петроград (4) и Харьков (3). Действуют издательские организации анархистов. Так, за 1917 г. только одно издательство МФАГ выпустило более 30 книг и брошюр.

Нараставшая весной-осенью 1917 г. самоорганизация трудящихся порождала надежды на воплощение в жизнь идей анархического коммунизма. Казалось, Советы, фабрично-заводские и солдатские комитеты, профсоюзы, кооперативы готовы взять на себя управление различными сферами жизни страны. Характерно высказывание одного из лидеров МФАГ Германа Якобсона: «Темный, забитый безграмотный рабочий за семь месяцев революции покрыл все безгранично, неимоверно громадное пространство Российского государства густой сетью всевозможных организаций. Создалось небывалое по своей величине и мощи кооперативное движение. Выросли удивительно быстро могучие профессиональные союзы, охватившие все отрасли промышленности. Рабочий класс сплачивается все больше и больше. […] Сам, самостоятельно, он творит свое великое дело, без представителей власти, часто вопреки им».

Вместе с тем отношение анархистов к новым организациям трудящихся не было однозначным. Условием поддержки Советов, как правило, считался отказ от претензий на власть. Признавалось возможным превратить их в либертарные организации. Такую точку зрения высказал активист КАСА Арсентьев: «бороться в них с тенденциозностью, захватом власти, указывать что законы их – это новые кандалы, которые скинул народ, что положительное не Советами может создаваться, а жизнью, а их дело только сконцентрировать в себе эту жизнь и исполнять веления народа». В случае сохранения за Советами власти анархисты ограничивали свое участие консультативными функциями. Так, Харьковская конференция анархистов признала желательным участие в них с целью получения информации, но заявила, что Советы не должны превращаться в органы власти.

Многих, как активиста МФАГ Скворцова, разочаровывал партийный состав органов представительства трудящихся: «Советы по своей конструкции и внутренней сущности являются организациями партийными, которые интересы политики ставят выше освобождения рабочего класса. […] Признание самостоятельности рабочего движения на основе классовой борьбы обязывает нас отказаться от политического влияния партий и Советов на ход рабочего движения». Тем не менее уже в мае ряд лидеров анархистов, как, например, Блейхман, призвали Советы к взятию всей полноты власти. На заседании Солдатской секции Петросовета 19 мая он привел пример Кронштадтского Совета, захватившего власть в городе.

В марте-октябре 1917 г. анархисты были представлены в Советах различных уровней в Александрове, Бежецке, Бежице, Выборге, Гельсингфорсе, Гуляй-Поле, Должанском (Донская обл.), Калязине, Красноярске, Кронштадте, Макеевке, Москве, Николаеве, Одессе, Осташкове, Павлограде, Петрограде, Печаткино (Сухонский завод, Вологодская губ.), Ревеле, Ростове-на-Дону, Севастополе, Таганроге, Торжке, Харькове, Черемхово и др. населенных пунктах. Депутатом Петросовета был И. Блейхман. Один анархист-коммунист участвовал в Первом Всероссийском съезде рабочих депутатов.

В анархистском движении шли споры и об отношении к фабрично-заводским комитетам (фабзавкомам, ФЗК). Уже в мае – начале июня 1917 г. в них видели силу, способную социализировать промышленность на основах самоуправления. Так, на I и IV конференциях ФЗК Петрограда (30 мая – 3 июня и 10 октября 1917 г.) лидер рабочих Шлиссельбурга, анархист-коммунист Иустин Петрович Жук призвал передать предприятия в управление контрольным комиссиям, избранным рабочими и служащими, а сельское и лесное хозяйство – крестьянским комитетам. Для координации управления экономикой он предлагал создать региональные и всероссийское бюро комитетов. Эту позицию поддержал и активист МФАГ Ковалевич, призывавший ФЗК объединиться в федерацию, взяв в свои руки организацию производства, обмена, статистики. На II конференции фабзавкомов Петрограда и окрестностей 11 августа лидер САСП Волин заявил, что комитеты должны объединиться с крестьянскими и солдатскими организациями и стать центром борьбы за ниспровержение власти капитала и государства. 19 октября на I Всероссийской конференции ФЗК анархо-синдикалист Василий Шатов предложил использовать комитеты для социализации производства. Но на конференции анархистов в Харькове мнения разделились. Большинство, признав что фабзавком – «орган администрации», охраняющий частную собственность, отвергло сотрудничество с ним. Другие, признавая, что «фабрично-заводской комитет […] – орган революционной самодеятельности и организованного перехода предприятия в руки трудящихся в момент восстания», призвали участвовать в нем. Эта точка зрения получила поддержку большинства анархистов.

Тем не менее анархисты играли значительную роль в деятельности органов рабочего самоуправления на крупных и средних предприятиях. В ФЗК работали и возглавляли их многие участники анархистского движения в Петрограде (К.В. Акашев, С.С. Дыбец, Г.П. Максимов, В.С. Шатов), Москве (В.П. Бекренев, М.С. Ходунов), Шлиссельбурге (И.П. Жук), Одессе (М.А. Петровский), Харькове (Ю. Ротенберг), Твери (А.П. Уткин), Кузбассе (Б.К. Шатило) и многие др. населенных пунктах и регионах. В ряде городов их влияние в фабзавкомах было преобладающим. Так, в Екатеринославе анархисты были представлены в ФЗК 9 крупнейших заводов, возглавляли многие из них и входили в губернский ЦК ФЗК.