Ужас на поле для гольфа - Сибери Куинн

Из кармана брюк он достал бумажник и извлек пятидолларовую купюру, которую вложил в руку мальчика.

– Возьми его, мой мудрый, – настоятельно потребовал он (совершенно неоправданно). – Возьми его и купи себе игрушку для кого-нибудь из твоих многочисленных возлюбленных. Pardieu, такая любезная молодежь может играть с дьяволом с помощью сердца, n’est-ce-pas? – Он запустил игривый палец в ребра удивленного мальчика.

– Конечно, – ответил тот, забирая купюру и довольно поспешно отступая. – Конечно, я вел себя как девчонка. Вы думаете, я бездельник?

– Nom d’un coq, совершенно иначе. Ты обладаешь глазом Аргуса[120] и прозорливостью Солона[121], мужественный храбрец, – сказал ему де Гранден. – Пойдемте, Троубридж, друг мой, полетим на всех парусах в переулок, указанный нам этим очаровательным мальчишкой. Давайте посмотрим, что мы там найдем!

Мы побежали по широкой лужайке к высоким бирючинам, которые отмечали край владений Баттербо, проскользнули через кустарник и медленно пошли по грунтовой дороге.

– Nom de Dieu, есть! – воскликнул француз, резко остановившись и указывая на мягкий песок под ногами. – Вот, друг мой Троубридж, место, куда подкатила машина, как описал юный Соломон, и развернулась. Также посмотрите, как две пары ног, одни, обутые в большие ботинки на плужной основе, другие – в тапочки с французскими каблуками, шли от этого автомобиля к изгороди, и – вот, вы видите это? – снова вернулись более широкими шагами и с более глубокими отпечатками на земле. Parbleu, друг мой, опустим наши носы в землю! Мы все поймем, наблюдая!

Проскользнув через изгородь, он побежал с максимальной скоростью в дом, вошел в одно из открытых французских окон и взволнованно позвал Костелло.

– Быстрее, mon vieux, – убеждал он сержанта, вышедшего навстречу. – Мы должны отложить операцию. Я хотел бы, чтобы вы передали по телефону тревогу во все города и деревни в направлении Морристауна, чтобы любой ценой задержать туристический автомобиль с номером «Y 453-677-5344», Нью-Джерси. Он должен быть остановлен, он должен быть задержан, он должен быть заторможен, пока я не приеду!

Костелло посмотрел на него с величайшим изумлением, но позвонил в штаб-квартиру и продиктовал сведения о требуемой машине.

– А теперь, дохтур де Гранден, сор, – прошептал он, – будьте так любезны, одолжите мне на время ваши руки, расспросите здесь слуг – я думаю, мы могли бы что-то выведать у них. Они начинают сдаваться.

– Ah, bah, – отвечал де Гранден. – Не тратьте дыхание на этих невинных, друг мой. Мы настигнем этих преступников, когда машина будет задержана. По правде говоря, они соответствовали описанию до мелочей.

– Описанию? – повторил сержант. – Какому описанию? Кто-то нагадал вам на бобах, сор?

– Ха, да, кто-то со мной молча поговорил, – отвечал де Гранден. – В библиотеке было по меньшей мере два человека с профессором Баттербо, когда он был убит. И у одного из них, по крайней мере, были прямые волосы, приглаженные каким-то гелем, более того, они были острижены примерно две недели назад. Другой человек, должно быть, был несколько ниже, чем профессор, и, должно быть, стоял перед ним, когда его ударили сзади…

Сержант Костелло мгновение смотрел на него в безмолвном изумлении, затем на его лице появилась широкая ухмылка. Он встал лицом к де Грандену с поднятым указательным пальцем, как взрослый, рассказывающий сказку сомневающемуся мальчику.

– И волк сказал маленькой Красной Шапочке: «Куда ты идешь, милое дитя», – начал он. – Я видел, как вы делали много вещей, которые можно принять за магию, если бы я не наблюдал их собственными глазами, дохтур де Гранден, – признался он. – Но когда вы входите в транс, например, начиная гадать, сколько людей присутствовало, когда профессор был убит, и как долго это было, и что один из них был подстрижен, я должен напомнить вам, что прошло много лет, как я верил в сказки, сор.

– Сказки, вы говорите? – добродушно отозвался де Гранден. – Parbleu, друг мой, разве вы не знаете, что самые невероятные рассказы о феях – самая трезвая логика по сравнению с, казалось бы, невозможными чудесами, которые наука творит каждый день? Nom d’un porc, сто лет назад людей вешали как магов за то, что они знали лишь одну десятую того, что Жюль де Гранден помнит эти двадцать лет! Побалуйте себя, cher сержант. Допросите слуг от всего сердца, но будьте готовы сопровождать меня в тот момент, когда найдется исчезнувшая машина, умоляю вас.

– Это департамент полиции Темплтона, дохтур де Гранден, – объявил Кастелло через три четверти часа, подняв телефонную трубку. – Будете разговаривать с ними? Конечно, у меня нет и призрака идеи, что именно вы хотите делать с молодым парнем и леди, которые ехали в той задержанной машине.

– Алло, алло! – прокричал де Гранден в телефон, выхватив трубку из рук сержанта. – Это говорит Жюль де Гранден, мсье le chef. Пассажиры этого автомобиля задержаны? Bien, вы меня радуете! Основание? Parbleu, я забыл, что требуется конкретное обвинение, чтобы держать людей под стражей в этой стране. Скажите мне, мсье, вы обыскали эту машину, нет?

Наступила пауза, в течение которой он нервно барабанил по телефонному столику кончиками тонких белых пальцев, и затем продолжил:

– Ах так? Très bien, я и сержант Костелло из полиции Харрисонвилля прилетим на крыльях ветра, чтобы освободить вас от ваших узников. Порука? Ну, конечно. Держите их, друг мой. Держите их под двойным замком, с жандармами у дверей и окон, и я, несомненно, разделю всю ответственность. Только, умоляю вас, держите их под стражей, пока мы не прибудем.

Он повернулся к нам, его маленькие голубые глаза сверкнули от волнения.

– Едем, едем, друзья мои! Давайте поспешим к этому командиру полиции Темплтона. У него есть птицы для нашей клетки!

Мы вскочили в машину и развернулись к Темплтону. Костелло сидел на заднем сиденье: черная сигара в угрюмом углу рта, выражение сомнения на лице. Де Гранден – рядом со мной, барабаня по кожаной обивке сиденья и взволнованно напевая.

– В чем дело, де Гранден? – спросил я, и, отвечая на его желание, надавил на газ и повел машину на несколько миль в час выше положенной скорости.

– Хотите поговорить? Поговорить? – отвечал он, поворачивая ко мне подергивающееся лицо. – Имейте терпение, друг мой. Сдержите свое любопытство всего на несколько минут. Сдержите свою любознательность только до тех пор, пока этот отвратительно медленный moteur доставит нас к шефу полиции Темплтона. Тогда – parbleu! – вы все узнаете. Да, par la barbe du prophète[122], вы и добрый Костелло узнаете все!