Пылающая полночь - Антон Демченко

— Я, Дим, сын Мирта, внук Вурма, принимаю твое слово, меч и верность. Принимаешь ли ты мое слово, мой щит и мою руку?

— Принимаю, мессир! — Гилд наконец поднял голову и широко улыбнулся, когда я протянул ему клинок рукоятью вперед. — Мессир, сосватаете для меня Дарину?

Гомерический хохот духа в моей голове прошелся железной щеткой по мозгам. Ну, Гилд, ну… хитрец! И ведь не отвертеться теперь. Как сюзерен, я обязан исполнить первую просьбу вассала. Можно смять ритуал, можно провести церемонию посреди задрипанного тракта на окраине империи вместо храма, но традиции первой просьбы вассала не исполнить нельзя… как и обычай первого приказа сюзерена. Но с ним я, пожалуй, обожду. Хотя идеи есть, да…

— Хорошо, — после недолгого размышления кивнул я и, запрыгнув в седло своего скакуна, развернул его в обратную сторону. Взглянул на недоумевающего Гилда и вздохнул. — А ты чего ждешь? Поехали сватать твою зазнобу.

— Прямо сейчас? — изумился он.

— А что, есть возражения? — прищурился я.

— Нет. Никаких! — почти выкрикнул Гилд, взлетая в седло своего ломовика.

Честно говоря, когда мы приобретали лошадь для моего теперь уже вассала, первым условием была выносливость. Все же не всякий конь сможет целый день нести на себе такого здоровяка, а вот скорости как качества я даже не рассматривал. Легион все равно движется со скоростью пешего, а в разведке Пустошей лошади и вовсе ни к чему… Но сейчас даже мой Черныш косился на коня Гилда с изрядным удивлением в огненных очах. Да, думаю, и сам ломовик никогда не думал, что способен развить такую скорость, и тем не менее послушно перебирал огромными копытами и нес своего седока к цели.

Не знаю, удача Гилда тому виной или Дарины, а может, это было просто очень счастливое совпадение, но вернулись мы крайне вовремя.

Крики и мат мы услышали еще за добрую сотню метров от приютившего нас дома и тогда же увидели собравшуюся у ворот толпу селян, с интересом наблюдавших за чем-то происходящим во дворе.

Как ни странно, к месту действия первым поспел Гилд. Уж не знаю, как он потом будет задабривать своего конька, но в тот момент ломовик совершил подвиг, ускорившись еще больше и, буквально разметав в стороны стоявших у него на пути людей, ворвался во двор, где хозяин дома избивал свою сестру на глазах у сельчан. Буквально смертным боем бил! Остановить Гилда я уже не успевал… да если честно, и не собирался.

Бывший легионер не стал браться за оружие, он поступил проще. Спрыгнул с лошади рядом с оторопевшим хозяином дома и отвесил ему знатного леща.

— Низко пошел. К дождю, наверное, — флегматично заметил дух, наблюдая полет несостоявшегося противника Гилда.

— Не по покону поступаете, сударь, — пробурчал староста, оказавшийся рядом со мной. — Зачем разор творите?

— Какой разор? — изобразил я удивление. — В гости мы приехали. Как там… у вас товар, у нас купец…

— Ч-чего? — опешил староста.

— Чего-чего, Дарину мы сватать приехали. За моего вассала. Вон он, видишь, удаль свою показывает, — кивнул я в сторону Гилда и сползающего по стене дома брата Дары. Тем временем бывший легионер, даже не подумав продолжить «демонстрацию удали», уже поднял на руки тихо всхлипывающую невесту и, ни слова не говоря, понес ее в дом. Проводив взглядом скрывшуюся за дверью парочку и глянув на бесчувственного хозяина дома, я наклонился к стоящему у стремени Черныша старосте и широко улыбнулся ему в лицо. — Так что, пока хозяин дома от счастья в облаках витает, обсудим условия свадьбы?

— Полагаю, у меня нет выбора, да? — печально вздохнул староста.

Правильно решил, между прочим.

Ураганные денечки выдались у моего носителя. Впрочем, как и у его новоявленного вассала… точнее, вассалов, но Дара присоединилась к этому «избранному обществу» несколько позже. О да, спустя пару дней после феерического возвращения Дима и Гилда в селение досточтимый отец Фелин, возглавляющий здешний приход, обвенчал бывшего легионера с «девицей Дариной» под одобрительные возгласы односельчан и насупленное бурчание ее брата, освещавшего это событие аж двумя фингалами сразу. Ну да, сотрясение, организованное ему Гилдом, оказалось весьма тяжелым, так что от долгого постельного режима распускающего руки Габра спасли только эликсиры моего носителя. А вот справиться с фингалами они оказались не в состоянии. Впрочем, в этом нет ничего удивительного. Обычно применяемые ходоками зелья заточены на быстрое закрытие ран, но восстановление внешнего вида не входит в круг решаемых ими проблем, так что Габру придется еще пару недель подсвечивать себе дорогу по вечерам двумя совершенно симметричными фонарями. И поделом.

Вообще в этом мире бытует двоякое отношение к женщине. С одной стороны, считается, что бить женщину — бесчестье для мужчины, удел комплексующих слабаков, так сказать, при этом старший в семье может воспитывать домочадцев любыми доступными ему средствами, и никто слова не скажет, по крайней мере до тех пор, пока дело не получит огласки. С другой стороны, к женщинам, взявшим в руки оружие и надевшим штаны, вроде той же Беллы Ройн, отношение совершенно иное. Здесь считается, что такие боевитые дамы, берущиеся за исконно мужское дело, претендуют на равные права с мужчинами, а значит, должны принять и равные обязанности, без всяких скидок на пол и слабость. Вот такие парадоксы.

Говорил, говорю и, чую, еще не раз скажу: нравы местного общества порой вводят меня в ступор. Здесь махровая патриархальность соседствует с равноправием полов и прекрасно себя чувствует! Здесь в ходу суд присяжных, а поединок признан высшей формой правосудия. Любой обыватель может вызвать обидчика на дуэль, кем бы тот ни был, хотя и нечасто пользуется такой возможностью, а напыщенные дворяне, порой с презрением относящиеся к обывателям, даже подумать не могут о том, чтобы избежать службы на благо империи, с мечом ли, свитком или благословением. Церковь преследует еретиков, жжет ведьм, колдунов и уничтожает темных тварей, но учит алхимиков, зельеваров и целителей, покровительствует университетам и содержит госпитали и дома призрения на массовой основе! Проповедует совершение добра, как одну из высших форм борьбы со злом, поощряет меч, как способ искоренения тьмы, и ни слова не говорит о Боге… вообще. Церковь без Бога? Сумасшедший мир. Но, положа руку на сердце, он мне нравится! Жаль только, что мне не светит пройтись по нему своими ногами.

— Не грусти, сосед. Когда-нибудь я научусь удерживать транс, как ты говоришь, «на автомате», и на твоей улице будет праздник. — Не только я могу вмешиваться в мысли носителя. Иногда у него получается проделывать то же самое с моим разумом, и ничуть не хуже.

— Дим, оставь. Я прекрасно понимаю, что это нереально. К тому же поверь, мне достаточно и нынешнего существования, — ответил я. — Знаешь, раньше, ну… до того, как попасть сюда, я был большим любителем книг и кино. А мое нынешнее положение — это положение зрителя, увлекшегося просмотром длинного, но чрезвычайно интересного фильма, да еще и с частичным эффектом присутствия… и знаешь, как заядлому киноману, мне грех жаловаться.